Ночь опасна - Анна Малышева

Первые мысли были какими-то странными: «Почему машина? Почему опять машина? Ведь это уже было, почему они повторяются?» Осознав, о чем он думает, Олег обругал себя идиотом. Как будто так важно, каким образом погибла Нина! Она умерла, ее больше нет. Им все-таки удалось ее убить — именно тогда, когда они наконец расстались.

«Тамара это предчувствовала. Она настаивала, чтобы я оставался с Ниной. Нужно было…» Он снял трубку с телефона и тут же положил ее обратно. Куда звонить, зачем? Тамаре, чтобы сообщить, чем закончилась эта история? Николаю — чтобы заставить его сказать всю правду? «Как он говорил со мной! Прямо обвинял! Как будто это я сбил его жену… Не может он так думать! И он знает больше, чем хочет показать! Ему хочется обвинить меня, и это так легко! Дескать, я знал, что ее собьют! Абсурд! Знал бы — так не пришел бы к нему в офис рассказывать о неудавшемся покушении. Он ведет себя глупо!»

И тут же одергивал себя: «А как ему себя вести в такой-то момент? А вдруг он в самом деле страдает и не отвечает за свои слова? А если только изображает горе?»

Олег наконец очнулся и, обнаружив, что стоит босиком на холодном паркете, первым делом обулся. А потом пошел в кухню, поставил чайник, нашел сигареты. На него нахлынуло какое-то странное спокойствие, почти апатия, и это поражало его едва ли не сильнее, чем смерть бывшей возлюбленной. «Я ведь ждал, ждал чего-то в этом роде. Когда мы расставались в последний раз, мне показалось, что больше я ее не увижу. Но разве я думал всерьез, что она погибнет? Все это было игрой! Да, для меня это было головоломкой, которую я с таким упоением решал… Комбинировал варианты, собирал факты, искал свидетелей… А она видела все это и страшно нервничала. Потому что для нее-то это не было игрой! Эта головоломка прямо угрожала ее жизни, вот почему она так злилась, когда я слишком увлекался. Она была права, что злилась… А я… Я никогда перед ней не оправдаюсь. Она просила о помощи, а я ее не спас. Нельзя мне было уходить».

И все-таки настоящего горя Олег не ощущал. Он перелистал свои чувства, как давно знакомую книгу в поисках нужной страницы. Да, вот здесь, сразу за «любовью к Нине», и должно быть «страшное горе». Но эта страница оказалась вырванной. Женщина исчезла, оставив после себя вопрос, нерешенную загадку, возможно, даже опасность. Но плакать !Олег не мог. Николай больше не звонил, телефон молчал. «Он позвонил сгоряча, и сам это понимает. Если он виновен в ее смерти — ему все равно не удастся снять с себя вину и переложить ее на мои плечи. Если он невиновен и его пытались подставить в качестве женоубийцы, как я предполагал… Тогда он сейчас просто невменяем. Если его пытались подставить…»

Тогда у них наконец получилось!

Олег вскочил, едва не опрокинув хрупкий кухонный столик. Его до тошноты напугал резкий свисток закипевшего чайника. Он выключил газ, и руки У него при этом дрожали.

— Черт, нервный, как барышня, — пробормотал он вслух. — Но все-таки вышло по-моему! С этой машиной все было слишком глупо, чтобы Николай оказался настоящим убийцей!

Олег вспомнил о заявлении, которое сделала в милиции Нина. Наверное, теперь к этому заявлению отнесутся куда серьезнее. Женщина жаловалась, что ее пытался сбить некто, сидевший за рулем ее собственной машины. И вот пожалуйста — не прошло и десяти дней с того покушения, как она в самом деле была сбита… И произошло это сразу после того, как в Москву вернулся из командировки ее супруг. Подозрительно? Не то слово. Могли подстроить подобное сам Николай?

«Нужно решиться и поговорить с ним. Откровенно, без намеков на прошлое, как будто мы не знакомы. Ведь если он невиновен, то Нина была обречена с самого начала. Она даже не знала, кого нужно опасаться! Не могла назвать ни одного врага, но враг-то у нее был, да еще какой! Кто же это? Она наверняка не говорила мне всей правды. Считала, что я не могу ей помочь. Но тогда почему так упорно возвращалась ко мне и посвящала во все детали?»

Он поймал себя на том, что начинает ссориться с покойницей, и это его не то испугало, не то опечалило. «Я не умею прощать даже мертвым. А уж такой грех, как скрытность и непоследовательность, нужно прощать любой женщине. Наверное, мама права, и мне никогда не обзавестись семьей».

Чай постепенно остывал, за окном медленно, неохотно рассветало. Олег раздернул новенькие, еще непривычные занавески, впуская в кухню зимнее свинцовое утро. И почему-то только теперь, глядя на истоптанный снег под окном, на гаснущие фонари, на собак, обследующих помойные баки, он понял, что Нины в его жизни никогда уже не будет. Будет все, что угодно, — рассветы, ночные часы, эта зима и следующее лето, новая работа и другие привязанности. Семья или одиночество, дети или домашние животные, старые друзья и новые враги… Весь мир в его распоряжении, но ничто в мире не вернет ему эту женщину.

«Наверное, именно это и есть смерть. — Он смотрел, как зажигаются окна в доме напротив — сперва поодиночке, потом целыми созвездиями. — Это единственная вещь, с которой спорить бесполезно, сила, которой нечего противопоставить. И только поэтому она так пугает тех, кто остался в живых. Мне страшно, но плакать я не могу».

Олег подошел к телефону и набрал домашний номер. «Номер Нины», — подумал он. Но теперь это был не ее номер.

Николай подошел третьим — до этого трубку брали и передавали друг другу какие-то сонные, невнятно отвечающие люди. Хозяин, должно быть, тоже спал — голос у него был хриплый и раздраженный.

— Нам с вами нужно встретиться, — сказал Олег. — Хотя бы раз. По поводу…

— Идет, — оборвал его тот. — Но не сейчас, не сегодня.

— Лучше бы поскорее, — виновато ответил Олег. Он растерял всю свою смелость, когда подумал, какой наглой должна казаться такая просьба. Нину наверняка еще не похоронили.

После длинной паузы Николай согласился увидеться с ним сегодня, после полудня.

— В городе. — Он говорил отрывисто, будто жалел лишнего слова. — Возле нашего офиса, в половине второго. Я вас подберу, и тогда поговорим.

Не прощаясь, он повесил трубку. У Олега осталось ощущение, что его почти оскорбили. Но на что он мог рассчитывать? «Если он все-таки нанял киллера для Нины, то и я пропал. Лезу прямо в пекло. Слишком много знаю. Но есть очень простой выход — я могу туда не пойти. Это был бы выбор разумного человека, которого волнуют прежде всего собственные дела. У меня будет время подумать».

Однако Олег кривил душой, напоминая себе об этой отсрочке. Он прекрасно знал, что пойдет.

* * *

Ровно в половине второго директор вышел на крыльцо своего офиса. Вслед за ним вышел охранник, сохранявший на лице выражение безмерного горя, и какая-то высокая полная женщина — в плечах едва ли не шире, чем сам Николай. Она говорила громко и несколько покровительственно. Убеждала его «держаться», сжимая при этом кулаки и демонстрируя великолепный маникюр. А из-за спины этой дамы выглядывала заплаканная маленькая секретарша. Лиза — вспомнил ее имя Олег — в этот день даже забыла надеть парик. Ее собственные волосы оказались под стать хозяйке — жиденькими и короткими. Именно такое упущение в туалете убедило Олега, что девушка переживает искренне. «А я-то считал ее любовницей босса… Сама Нина была в этом уверена».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});