Мила Рудик и Магический Синод - Алека Вольских

— Амальгама удавится, — крайне довольным голосом сказал он.

Мила недоверчиво покачала головой, глядя на подругу.

— Они с Фреди — что, и правда решили?..

У нее язык не поворачивался закончить предложение. Конечно, все уже привыкли, что Платина и Фреди встречаются, но женитьба… Это все равно было неожиданно.

— Похоже, да, — кивнула Белка. — Но вы пока не говорите никому. Они не хотят привлекать внимание.

— Еще бы! — Лапшин выдал еще одну порцию смеха. — Амальгама позеленеет от злости. Старшая дочь, гордость семейства Мендель и вдруг…

— Если ты собираешься сказать что-то неуважительное в адрес Фреди, — предупредительным голосом произнесла Белка, — то я тебе не советую. Он, между прочим, закончил на «отлично» Старший Дум. А еще Фреди самый молодой учитель в истории Думгрота.

— И ты думаешь, для Амальгамы это что-то значит? — недоверчиво скривился Ромка.

Белка задумчиво возвела глаза к потолку.

— Думаю, — рассудительным тоном ответила она, — это способно смирить ее с тем, что наша семья небогата.

— А я думаю, что это вообще не имеет значения, — пожала плечами Мила, решив вклиниться в разговор друзей. — Важно, что решили Фреди и Платина, а как отнесутся к этому остальные — дело десятое.

Ромка приподнялся на локтях и посмотрел на Милу.

— Запомни то, что ты сейчас сказала, — серьезным голосом, но с озорным блеском в глазах предложил он. — Если ты повторишь это Платине, думаю, она наверняка согласится тебе помочь.

Мила рассмеялась.

— Да ты тактик, Лапшин. Я подумаю над твоим предложением.

* * *

Следующим же утром Мила отправила письмо Платине. Адрес, по которому сейчас жили Платина и Фреди, Мила узнала от Белки. Ответа пришлось ждать целый день. Он пришел поздно вечером с Почтовой торбой. Платина сообщала, что обычно в три часа пополудни Владыка Мстислав находится у себя в кабинете, работает с бумагами и посетителей не принимает. И если Мила намерена просить Мстислава об аудиенции, то лучше ей попытаться сделать это в отведенное для приема посетителей время. В постскриптуме Платина просила Милу в разговоре с Мстиславом быть осторожной и не настраивать его против себя еще больше. Мила подумала, что тут уж как получится. Она не собиралась намеренно злить Мстислава, но, чтобы узнать, пьет ли он на самом деле «Паутину мысли», планировала проявить изрядную настойчивость. Может быть, он и не принимал посетителей в три часа дня, но выбора у Милы не было — ей нужно было пересечься с ним именно в это время.

В среду ей пришлось прогулять последний урок, чтобы к положенному времени быть в Менгире. Ей повезло, что это была тайнопись, а не антропософия или зельеварение. Альбина потом строго спросила бы с Милы за прогул, а Акулине бы пришлось либо рассказать правду, либо врать напропалую — ни тот, ни другой вариант Милу не устраивал. Что касается профессора Чёрка, тот частенько не замечал отсутствия одного-двух учеников — рассеянность была одной из главных черт лучшего криптографа Троллинбурга.

Приемная Владыки Мстислава находилась на том же этаже, что и Светозариум. Это Мила тоже узнала из письма Платины. Когда решетка лифта поднялась, выпуская Милу на нужный ей этаж, она, с трудом проталкиваясь, покинула душную, переполненную магами, гномами и щурами кабину.

В коридоре было не намного просторнее, но, по крайней мере, грудной клетке хватало свободного пространства для вдохов и выдохов — в лифте Мила буквально не дышала.

В почти осязаемом гомоне людского потока Мила направилась искать приемную Мстислава. Люди вокруг куда-то спешили, что-то по-деловому обсуждали, прямо в коридоре подписывали какие-то бумаги. Представители гномьей общины настойчиво спорили с мечтающим избавиться от них служащим — он все время глядел по сторонам и порывался уйти. Чудом Миле удалось избежать ожогов, когда она совершенно не вовремя оказалась поблизости от самовоспламенившегося в приступе ярости пиромага[1] — ему только что отказали в приеме у главы какой-то палаты. Наконец Мила обнаружила нужную ей дверь с черной лакированной табличкой, на которой золотом было написано: «Приемная Владыки Мстислава».

Зайдя внутрь, Мила даже не удивилась, обнаружив за секретарским столом Ермократа Жавеля. Кажется, он был не то универсальным работником, не то просто правой рукой Мстислава, а потому всегда находился где-нибудь поблизости, примеряя на себя любую подходящую должность.

Со звуком закрывшейся двери Жавель поднял глаза и увидел Милу. Некоторое время он смотрел на посетительницу — озадаченно и неприязненно. Кажется, недовольство уже давно перестало быть выражением лица господина Жавеля и превратилось в дополнительную лицевую мышцу.

— Да-а? — с апатичным раздражением протянул он. — Вы что-то хотели… если не ошибаюсь… госпожа Рудик?

— Не ошибаетесь, — ответила Мила, подойдя ближе к секретарскому столу. — Я хотела поговорить с Владыкой Мстиславом.

Брови Жавеля взлетели на середину лба, и он желчно заявил:

— Вы пришли в неприемное время, госпожа Рудик. Владыка Мстислав принимает посетителей с четырех до шести дня по пятницам.

С этими словами он вернулся к своим делам, перестав обращать на Милу внимание. Видимо, Жавель ожидал, что Мила тотчас уйдет. Однако она не двигалась с места, и ему пришлось вновь обратить на нее взгляд.

— Довожу до вашего сведения, — с досадой произнес Жавель, — что сегодня среда, а на часах без четверти три. Это — неприемное время.

Мила кивнула в знак того, что ей прекрасно об этом известно.

— Я не могу ждать до пятницы. Мне нужно поговорить с Владыкой сейчас. У меня срочное дело.

Жавель одарил Милу неодобрительным прищуром.

— Хорошо. Вы можете изложить суть дела мне. Я передам ваши слова Владыке Мстиславу, и он решит, может ли он принять вас.

Мила сделала глубокий вдох и твердо покачала головой.

— Я не могу говорить с вами. Это личное дело.

Жавель важно вытянул лицо.

— Тогда, боюсь, ничем не могу помочь вам, госпожа Рудик. Сегодня у Владыки неприемный день.

— Вы это уже говорили, — невозмутимо напомнила ему Мила. — И все-таки мне нужно с ним встретиться.

Жавель рассерженно втянул ноздрями воздух.

— Владыка Мстислав сейчас занят, и я не могу пускать к нему посетителей без уважительной причины.

— У меня есть уважительная причина, — упрямо заявила Мила.

Она уже начала подумывать о том, что препирательства с Жавелем, похоже, затянутся надолго, а значит, сегодня встретиться с Мстиславом в три часа может и не получиться. По крайней мере, Мила была настроена выжать из своего сегодняшнего посещения Менгира максимум. Если ей удастся довести Жавеля до белого каления — значит, она не зря прогуляла тайнопись. Уже не так обидно будет.

Однако ее планам насчет Жавеля осуществиться было не суждено. В тот самый момент, когда секретарь главы Судебной и Розыскной палат побагровел от вскипающей в нем ярости, в приемной раздался холодный, невозмутимый голос, который, казалось, должен был принадлежать относительно молодому мужчине.

— Что здесь происходит?

Мила резко обернулась.

В дверях кабинета — очень высокий и очень худой — стоял Владыка Мстислав. Антрацитово-черный кафтан придавал фигуре Мстислава вид, внушающий невольный трепет. От Владыки словно исходило невидимыми волнами что-то грозное. Как будто в доказательство того, что Мила не единственная, кто ощущает это, Жавель подскочил со стула и выпрямился перед Мстиславом дрожащим от раболепия столбом.

— К вам посетитель, Владыка! — воскликнул он.

Мстислав даже не глянул в сторону своего подчиненного. Его взгляд, острый и тяжелый одновременно, был устремлен на Милу.

— Вижу.

Мила прочистила горло, чувствуя, что прямо сейчас должна что-то сказать, но слова на язык не шли.

— Вы ко мне, госпожа Рудик? — спокойным голосом поинтересовался Мстислав.

Мила кивнула.

— Что же вы стоите? — с пугающе нейтральной интонацией произнес он. — Прошу в мой кабинет.

Мила последовала за ним. Переступив порог, она осмотрелась. Кабинет Мстислава был удивительно просторным. Здесь было мало мебели. Полы укрывали мягкие, ворсистые ковры. Окна, за которыми виднелась внешняя терраса, были наполовину зашторены тяжелым бархатом. Посреди кабинета стоял тяжелый стол, рядом на длинной стойке — большой глобус. Почти всю правую стену занимала карта, и Мила, присмотревшись более внимательно, к своему удивлению, обнаружила, что это карта мира По-Ту-Сторону. Беглым взглядом ей удалось разглядеть на ней Троллинбург и Фивы. Не те древние развалины старого города во Внешнем мире, а тайный город, такой же, как Троллинбург. Остальные названия, которые она успела прочесть, были ей незнакомы.

— Присаживайтесь.