Слишком много блондинок - Лорен Хендерсон

* * *

Я думала, что у адвоката Дерека левые взгляды, но, судя по адресу его фирмы, он принадлежал к эстэблишменту. Контора находилась в историческом здании, больше похожем на какой-нибудь колледж из Оксфорда, пропитавшийся традиционной атмосферой роскоши и элегантности со всеми сопутствующими преимуществами, которые защищают члены исключительно мужских клубов. Автомобили не пускают во двор, поросший прекрасно ухоженной травой. Там господствовала приятная тишина. Мне было интересно, не плющ ли, покрывающий каменные стены, играл роль примитивного глушителя звука. Несколько омерзительно жирных голубей расселись на тропинке и не собирались улетать. Выглядели они так, словно можно их было использовать в качестве флюгера. А затем двое мужчин, на фоне которых голуби выглядели так, словно прошли курс голодания, вышли из дверей слева от меня так шумно, что если бы я не отпрянула, без сомнения, меня бы сшибли. Мужчины ушли, не извинившись, переговариваясь приглушенными голосами. Явно служили голубям образцом поведения.

После четверти часа поисков среди других медных табличек, прикрепленных к дверям, я отыскала, в конце концов, фамилию адвоката Дерека. Контора содержалась на третьем этаже, лифта не было. Видимо, никто в нем здесь не нуждался. Уже на месте политкорректный характер практики проявился яснее. Частично сидя, частично свисая с узкой кушетки в приемной, я наблюдала лица всех цветов, которые могли принадлежать британскому населению. Их владельцы носили одежду, пошитую по образцу типичной моды интеллектуалов-леваков, о которых, чем меньше говорить, тем лучше. Большинство цветов в стоящих на подоконниках горшках засохли. Может, юристы предпочитали с ними разговаривать вместо того, чтобы поливать.

- Вы можете сразу пройти к столу Гэвина, – сказала секретарша, давая таким образом понять, что с начальником ее соединяют весьма близкие взаимоотношения. В большинстве контор ее сразу бы за это уволили.

Гэвин - поскольку так мне следовало к нему обращаться - работал в конце коридора. Я высчитала, что окна его кабинета выходят на главный двор. Я постучала и вошла. Я не ошиблась. Из высоких окон открывался вид на красивый газон и поросшую плющом стену. Сельский вид. Интересно, в свободных минуты не воображает ли Гэвин, что является деканом юридического факультета, который ведет в данный момент семинар с группой студентов. Ему, однако, жилось гораздо лучше, чем деканам. В наши дни прибыльные места в юридических фирмах добывалось по большей части через кровать.

Я прервала спекуляции на тему заработков Гэвина. И поняла в этот момент, что панорама за окном это не единственный привлекательный вид в этом кабинете. Другая особа, сидевшая на стуле у стола, резко повернула ко мне лицо. На этом лице было написано крайне враждебное выражение. Я инстинктивно отступила назад. Если именно так выглядела Грейс Келли в приступе злости, Хичкок, наверно, вытер облегченно пот со лба, когда та, наконец, прекратила играть в кино.

- Это ты, - сказала женщина в манере, которую можно было, несомненно, признать театральной, если бы не зловещее звучание ее голоса. Встала и так резко придвинула стул к столу, что тот аж застонал от обиды.

- Вы знакомы? - спросил Гэвин Притчетт. На нем была бежевая фланелевая рубашка, пиджак и галстук, который выглядел так, словно Гэвин давал на нем выход эмоциям в минуты волнения.

- Конечно. Как поживаешь, Дженис? – спросила? я, героически пытаясь стереть с лица ощущение вины. - Как там Девон?

Бесполезно. Я почти слышала, как она сжала челюсти. Ее голубые глаза метали лазерные лучи ярости. Если бы Грейс посмотрела так на принца Раньера, тот поднял бы руки в знак капитуляции и, чтобы ее задобрить, предложил переделать драгоценности короны Княжества Монако в любую бижутерию.

- Это на нее ты надеялся, Гэвин? – зашипела она. – Именно она расследует убийство Линды.

- Да, точно. - Гэвин с неопределенной миной потирал подбородок. Когда отнял руку от лица, я заметила, что он отпускает бороду, которая, тем не менее, в данный момент напоминала скорее заросли под мышкой. - Хм... прошу, присядьте, - обратился он ко мне, стараясь вернуть контроль над ситуацией. - Мисс Джонс, так ведь?

- Зовите меня Сэм.

У Дженис явно не было сомнений, как в действительности надлежит ко мне обращаться. Я только надеялась, что она не использует подобный лексический набор в присутствии Гэвина.

- Что ты, черт возьми, себе вообразила? Ты следишь за мной? За мной? – крикнула она, делая два шага в моем направлении. Мне с трудом удалось сохранить спокойствие. - Ну, именно этим ты занимаешься, да? Ты вертишься около дома и вытягиваешь из меня под видом симпатии и сочувствия информацию. Как ты смеешь?!!!

- Как же, как же. - Я чувствовала, как поднимается во мне волна раздражения. - Ничего из тебя я не вытягивала. Ты сама хотела поговорить. Я тебя ни к чему не принуждала.

- Может... - начал Гэвин упавшим голосом, - мы сядем себе спокойно и выпьем чаю.

Дженис повернулась и послала ему один из своих убийственных взглядов.

- Тогда, может, и не выпьем, – констатировал адвокат. Выглядел он как спущенный баллон.

- Слушай, - я прервала Гэвина и пригвоздила Дженис взглядом, который, надеюсь, был таким же острым и грозным, как когда-то взгляд Линды, - если друзья Дерека имеют право полагать, что его арестовали за убийство, которого он не совершал, то что, черт возьми, они должны делать? Как ты думаешь? Пустить дело на самотек и заказать для него тюремную форму по мерке? Ты должна радоваться, что нашлись люди, которые поставили себе задачу найти хоть что-то, что могло бы снять с него обвинения. Ясно, при условии, что ты не стремишься довести дело до суда.

- О чем ты говоришь? - На ее лице проступили одновременно злоба и удивление. – Конечно, я хочу, чтобы Дерека освободили! Почему я не должна этого хотеть? Я пожала плечами.

- Может, ты что-то скрываешь, - сказала я с деланным равнодушием. - В таком случае арест Дерека тебе на руку.

Увидев ледяное выражение ее глаз, я подумала, что Грейс Келли растратила талант, играя положительных героинь. Ей нужно было брать исключительно роли убийц-психопаток.

- Что ты делала, когда убили Линду? Только это я хотела знать, - прибавила я бесцеремонно, сознавая, что могу идти ва-банк. В конце концов, это не моя вина, что Дженис доверилась чужой женщине на автобусной остановке.

- Я работала, – прошипела она. - Ты что, думаешь, я ее убила?

- У тебя был мотив, - ответила я мягко.

К моему удивлению, она слегка покраснела. Волосы ее, заколотые во французский пучок, не заслоняли лицо, поэтому мне было ясно видно его выражение и цвет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});