Мой бывший муж - Оливия Лейк

роскошен, даже дичь была: зайчатина и утятина. То, что мы с Никой привезли с собой тоже разложили. В продолговатой столовой с видом на озеро и белые шапки деревьев, сгибавшихся к нему, нас было всего десять человек вместе с детьми. Ника улыбалась, пусть и немного стеснялась чужих, но Лера с Ваней помогли адаптироваться. Или она им? Они тоже недавно совсем в Россию приехали. До того только редкими наездами.

– А Лера во второй класс пошла здесь? – спросил у Ника, пока все планы на новогодние каникулы обсуждали.

– Да, но сложно пока. Она говорить умеет, читает на русском сносно, а писать грамотно… – он выдохнул. – Полный швах.

– А в англо-американскую на Покровке почему не пошли?

– Мест нет, – сухо ответил. – И никакая помощь, – кавычки показал, – не нужна. Говорят, со следующего года возьмут.

– Знаем, бывают такие принципиальные. У меня есть знакомые в Министерстве образования, разберемся.

– Спасибо, – сказал он и с неким непониманием взглянул на меня: – Я тоже должен какую-то услугу оказать? Я реально долго в Штатах жил, отвык.

– Да нет, не должен. У меня тоже ребенок есть, понимаю, что волнуешься.

– Тогда спасибо, – это было уже искренне и руку по-братски протянул.

– Вкусно? – спросил у дочери, уплетавшей миндальное пирожное.

– Действительно потрясающе вкусно! – поддержала Вика. – Такой хлеб мягкий привезли. Где покупали?

– Это из пекарни моей мамы! – воскликнула Ника. – У нее теперь свой бизнес. Еще она очень красивая. Она вообще лучше всех, правда, пап? – и таким невинным взглядом на меня посмотрела. Опаньки. Вероника Полонская отстаивает территорию. Только я в жутко неудобной ситуации: что не скажи – все плохо.

– Мама у тебя самая лучшая, – максимально тактично выдал. Я бог дипломатии просто! Только Вика все равно бросала на меня косые взгляды: предъявлять вряд ли будет – она еще ни разу не включала ревнивую собственницу. Но хлеб есть перестала. Мучное, ага. Странно в принципе предполагать, что мужчина в разводе равно свободный мужчина. У меня есть дочь и жена (пусть и бывшая, как говорят мне каждый день) и обязательства по отношению у ним. Так будет всегда!

Ника с погодками уже выпорхнули из-за стола, я тоже решил выйти проветриться и покурить немного. Айкос вроде не сигарета, но тоже привычка дурная. Может, на новый год загадать, чтобы все сомнительные наклонности Дед Мороз себе забрал? Вику взглядом нашел, показал жестом, что скоро вернусь, она кивнула, а сама с сестрой шушукалась. Мне показалось, что они очень близки. Алиса от нее не отлипала практически.

Я направился к короткому причалу, освещенному по краям вмонтированными светящимися дисками, остановился на самом краю и посмотрел в темную воду. Она покачивалась мерно, сверкая эбонитовой чернотой. Я затянулся глубоко и вместе с дымом выпустил струю живого тепла.

Мне сегодня было хорошо. Это день, вероятно, должен был стать показательным: я снова мог обрести полноценную семью. Вика достаточно терпеливо ждала, когда я перебешусь, остыну, эмоционально отпущу Катю. Когда решу, идти ли нам дальше вместе, или разбегаться? Нахрена на меня, такого ветренного, время тратить?! Вика – взрослая женщина, и я уважаю ее желание стать женой и матерью. Но не со мной. Мы неплохо сочетались в наших свободных отношениях. «Свободных» не потому что мы спали с другими партнерами, а свободных от претензий, ревности, упреков. Я не тянул Вику в свою жизнь и сам не тянулся в ее. Но она хотела стать кем-то большим и не скрывала этого. Сейчас вопрос пусть и не высказан вслух, но встал ребром: да или нет? Я знал на него ответ и раньше, но дал своей душе маленький шанс: вдруг откликнется? Не-а, молчание. Значит, нам с Викой больше не по пути. Я отпущу ее легко и по-доброму: она помогла пережить сложный период до и после развода. Кто-то мог бы сказать, что она сама была главной виновницей и бенефициаром произошедшего, но я лично стал немного взрослее и критичней: то была целиком и полностью моя вина. Сам не смог или не хотел противостоять порочным желаниям и хмельным страстям.

– Вадим? – я резко обернулся, недружелюбно и напряженно в темноту всматриваясь. Не люблю, когда подкрадываются.

Алиса стояла в одной накидке на легкое платье. Это сочеталось с ее миниатюрной внешностью, но не подходило к погодным условиям. Скидывать куртку по-джентльменски я не стал: чувствовалось, что это лишнее, во-первых. Во-вторых, просто не хотел мерзнуть. Ну кто ее заставлял сюда тащиться в таком виде?!

– Поможете? – кивнула на длинную тонкую сигарету.

– У меня нет зажигалки, – ответил я. Алиса не расстроилась, а просто выбросила ее. Кажется, это был предлог. Неужели сказать мне что-то хочет?

– Вы любите Вику? – прямо с места в карьер. А я и не знал, что сказать. Блядь.

– Она мне дорога. – Это было правдой. Нельзя сказать, что Вика мне абсолютно безразлична.

Алиса задумалась, как-то по-птичьи голову склонив. Странная особа, прямо дрожь пробирала.

– Вы были женаты, – вдруг произнесла, обращаясь исключительно на «вы». – А ту женщину любили?

– Почему вы спрашиваете? – я вообще ничего не понимал!

– Ответьте, пожалуйста.

– Да, я любил жену, – я повелся на «пожалуйста». Алиса снова замолчала и мне казалось, что я видел, как у нее в голове медленно поворачиваются шестеренки. – Холодно. Пойдемте в дом, – сказал и первый с причала сошел. Мы шли не вместе, но друг за другом. Я не понимал, зачем был этот краткий разговор и выяснять не хотелось. Странная девушка.

Ник с детьми уехали в начале одиннадцатого, а я пошел укладывать Веронику.

– Ты спустишься? – тихо спросила Вика, провожая нас в одну из спален. Мы, естественно, будем ночевать отдельно, но ей совсем не хотелось, чтобы ночь зря пропала. Я тоже не против сбросить напряжение, но бросать дочь одну в незнакомом месте нельзя: во-первых, обещал, во-вторых, не настолько хочется, можно и поспать. Нам бы поговорить на чистоту, но это уже в привычной обстановке: без лишних глаз и ушей.

– Как получится, – шепнул, но лицо сделал таким, чтобы не ждала, а ложилась, ну или продолжала застолье. Правда, Сергей Валерьевич уже в ауте, и супруга его уже укладывать повела. Разве что с сестрицей своей продолжать.

– Он ее ищет… – перемена в его голосе еще больше напугала Рона и Гермиону. – Сами-Знаете-Кто ищет Бузинную палочку. Гарри повернулся спиной к их вытянувшимся, недоверчивым лицам. Он знал, что это правда. Все сходится! Волан-де-Морт вовсе не ищет новую волшебную палочку – он ищет очень даже старую волшебную палочку. Гарри подошел ко входу в палатку и, позабыв про Рона и Гермиону, уставился в ночь…