Камень. Книга 9 - Станислав Николаевич Минин

ли не на шею вешается! А он и рад стараться! Ходит весь такой гордый и несгибаемый, на нас вообще внимание перестал обращать!

— Гордый и несгибаемый? — хмыкнула Хачатурян. — Так Алексей всегда так ходил. И вообще, эту Соньку ему поручили, ты это тоже слышала, вот он и возится с малолеткой, как с… — Тамара фыркнула, — со своими сестрами. Так что наговариваешь ты на Романова. Хотя…

— Что хотя?

— А то, что ты, пожалуй, права, подруга, — задумчиво протянула Хачатурян, — есть там что-то еще, не все так просто…

— Я же говорила! — с мрачной торжественностью заявила Демидова. — На малолеток нашего великого князя потянуло!

— Там другое, сердцем чую, — отмахнулась Тамара. — Женька, эта Сонька реально очень много себе позволяет именно с Алексеем, хотя у нее есть более… доступные для капризов варианты, а наш Алексей, что характерно, поведение норвежки терпит, хотя это совсем не в его взрывном характере… В чем подвох, подруга?

— Может, Романовы уже сговорились с Ольденбургскими о свадьбе? — убитым голосом высказала самое очевидное предположение Демидова. — Вот молодые друг к другу заранее и притираются?

— Маловероятно, — нахмурилась Хачатурян. — Тогда бы Сонька смотрела на Лешеньку влюбленными глазами и безропотно исполняла все его команды, а тут… Не сходится…

— А что тогда? — с надеждой спросила Женя.

— Алексей точно так же вел себя с Ленкой Панцулаей, — задумчиво протянула Тамара. — А мы все думали, что у них интрижка… За Шурку Петрова, друга своего лепшего, Алексей чуть Джузеппе не убил на балу в Кремле… Видишь, как все сходится, подруга? — и она продолжила уже шепотом. — Похоже, у нашего великого князя серьезные детские травмы, переросшие во взрослые комплексы… Уж не знаю почему, но Алексей взял над этой Сонькой самое настоящее шефство.

— И что?

— А то, что лучше теперь в их отношения не вмешиваться. Помнишь, как Машка с Варькой тогда в ресторане нарвались?

— Такое забудешь…

— Вот и не лезь к Алексею с Сонькой, точно целее будешь.

* * *

Кузьмин и так не отличался излишней скромностью, а тут так и вообще расстарался — «Гелик» без номеров, но с гербами Романовых на бортах, колдун запарковал чуть ли не в центре Золотой площади. Сам Ванюша сидел на водительском месте и слушал музыкальную радиостанцию, а трое стоящих вокруг машины дворцовых во главе с Валерой создавали полное впечатление, что внутри немецкого «уазика» находится минимум цесаревич, никак не меньше. Мы с братьями и Сашкой Петровым посмеялись над увиденным, чем смутили Валеру, но никак не Ванюшу, а пока собиралась остальная молодежь, смоленский Рембрандт решил развлечь нас подробностями осмотра контейнеров с японскими мотами:

— И вот глянул я на эти разобранные игрушки для взрослых мальчиков и девочек и тут же вспомнил передачу из детства.

Он запел на мотив песенки из «Спокойной ночи, малыши»:

Спят усталые Сузуки, Хонды спят,

Кавасаки и Ямахи ждут ребят.

Выхлоп тоже спать ложится,

Чтобы ночью нам присниться,

Фары закрывай, баю-бай…

Смеялись мы долго, а когда появились наши девушки, Сашка спел «на бис» целых два раза и добился от аудитории продолжительных аплодисментов, которые, впрочем, в овации перейти не успели по причине появления иностранных принцев и принцесс, и пришлось нам оперативно переводить стишата и объяснять смысл «музыкальной шутки».

До окраины Ниццы по фактически пустой трассе мы долетели быстро, там подождали отставшего Кузьмина и в сопровождении пяти французских «жандармов» на мотоциклах в соответствующей раскраске влились в плотный городской траффик, фактически повторяя мой вчерашний маршрут, пролегающий через Старую Ниццу. На Английской набережной нас уже ждала отдельная свободная парковка, окруженная десятком подчиненных шевалье Дюбуа.

— Лешка, какой же ты продуманный! — хмыкнул Сашка Петров, наблюдая, как я натягиваю поглубже кепку BMW— мотоцикл именно этой марки мне достался по жребию. — А другим почему не сказал прихватить это полезное приспособление?

— Пусть получат свою минуту славы, — отмахнулся с улыбкой я. — Мне же это все поперек горла.

— Слава богу, мне слава не грозит, — Сашка подмигнул. — Я лучше в тенечке вашем побуду.

— Людовика с Умберто изобразишь — на улице, понятно, вряд ли автограф попросят, а вот в узких кругах высшей аристократии и академических кругах будешь нарасхват.

— Это-то и пугает… — тяжело вздохнул друг.

— А когда женишься на своей ненаглядной Кристине, — решил я добить художника, — станешь родственником Романовых, Гримальди, Бурбонов и кучи еще всяких разных европейских правящих родов, и начнется у тебя настоящая великосветская жизнь: обязательные к посещению приемы, балы, светские рауты, пафосные премьеры с выставками, поездки по всему миру на личном самолете, отдых на собственной яхте на Лазурном побережье…

— А учиться и работать когда? — и опять тяжелый вздох.

— Ничего, втянешься, — я хлопнул Сашку по плечу. — Все, пошли, дружище, наши девушки уже закончили наводить красоту.

— Втянешься… — бурчал он. — Легко сказать, я не такой двужильный, как ты…

Променаду, наполненному нехитрыми радостями, мы посвятили порядка двух с половиной часов — море уже никого не интересовало, наоборот, предпочтение, как и я вчера, молодежь отдавала «прибрежным» развлечениям, типа мороженого, сладкой ваты, лотков с сувенирами и уличных художников с музыкантами. Не осталась в стороне и узнавшая нас и все время увеличивающаяся восторженная толпа отдыхающих, получившая таки от молодых людей и девушек приветственные взмахи руками, легкие поклоны и воздушные поцелуи. Меня все-таки «опознали», кепка не спасла, и пришлось снять головной убор и раскланяться с прижатой к сердцу ладонью под крики «Алекс! Алекс! Алекс!», щурясь от вспышек неведомо откуда появившихся репортеров.

На веранде ресторана при отеле «Негреску» посетителей не оказалось, и, приняв от управляющего гостиницы заверения в совершеннейшем почтении, мы, самостоятельно сдвинув столики, оказались в окружении целой толпы готовых услужить официантов.

— Алекс, — обратился ко мне сидевший напротив Георг, когда официанты удалились, разлив по бокалам вино, — раз уж нам всем, как выяснилось, надоел ленивый пляжный отдых, — он покосился в сторону братьев Медичи, — с этой dolce far niente (счастливое ничегонеделание, итал.), как выражаются в прекрасной Италии, может, займемся активным отдыхом, конечно же, помимо гонок на байках и квадриках?

— Предложения? — заинтересовался я.

И не только я — вся наша компания прислушивалась к разговору.

— Ну… — заулыбался англичанин, — вчера у нас уже прошел… дружеский поединок… и весьма успешно прошел, а вот роль рефери нас с Диабом и Заидом не особо устроила. — Арабы кивнули. — Кроме того, — Георг сделал вид, что смущается, — в паутине гуляет ролик, в котором ты демонстрируешь просто запредельную скорость. Вот мы и подумали…

Меня так и подмывало посоветовать ему глянуть не этот ролик, а записи с Ибицы, но я себя сдержал