Магия крови - Алекс Градов

Не успел я развить ассоциацию, как Лиза сказала в своей очаровательной робко-кокетливой манере:

— Ничего, что я сама представилась? Мои воспитатели разрешили, и твой вроде не возражал…

Я словно брякнулся с небес за землю.

— Что значит «разрешил — не разрешил»? — буркнул я. — Воспитатель, тоже мне… Тут же не детский сад.

— Ой, извини… Просто мне так хотелось поговорить с кем-то, кто недавно превратился, а ты выглядишь здесь самым… Ну… Безобидным… Добрым, — быстро поправилась она.

Я помрачнел. Мне казалось, я произвожу совершенно другое впечатление.

— Понимаешь, я же просто куколка, не дракон, — зашептала Лиза, быстро оглядываясь. — Я еще не проходила через превращение. Я вообще не имею права тут находиться. Мои воспитатели сказали, что превращение будет со дня на день, чтобы я морально готовилась…

Лиза залпом опрокинула бокал шампанского и шепотом созналась, скосив глаза на Братьев Ино:

— А я так боюсь!

— И правильно делаешь, — мстительно ответил я, чтобы сквитаться за «доброго и безобидного». — Пройти через превращение — это все равно что умереть, а потом воскреснуть в ином качестве. А смерть — это страшная штука! Не у всякого хватит духу взглянуть ей в глаза и не отвернуться!

— Расскажи! — попросила Лиза, и ее глаза зажглись неподдельным интересом. — Как все у тебя проходило?

Но рассказывать о превращении у меня не было ни малейшего желания. Про балкон было вспоминать слишком позорно. Про Ваську — слишком страшно… Ну и вообще, это была не та тема, чтобы трепать ее на банкете. Так я Лизе и сказал. Она покивала с умным видом, но явно огорчилась.

— К тому же пойми — у каждого превращение свое, — прибавил я, чтобы подсластить пилюлю. — Испытания не повторяются. Они зависят исключительно от внешних обстоятельств или фантазии твоего воспитателя. Повторяется только принцип: ты переживаешь смертельную опасность, и оказываешься — точнее тебя ставят — в такой ситуации, которую ты можешь разрешить только как дракон. Или погибнуть.

— Но ты говоришь, решить-то ее может только дракон. А я же пока еще человек.

— В том и парадокс. Но такова суть превращения, она иррациональна. Главное — начать действовать, даже если тебе кажется, что ты ничего не можешь сделать… Через не могу. Это самое сложное…

Мы разговорились. Беседовать с Лизой оказалось очень даже приятно. Не такая уж она оказалась робкая, как я подумал вначале. У нее были обширные планы. По большому секрету она призналась, что собирается стать боевым драконом.

— Потому что мои воспитатели учат только боевых, Не просто же так они меня выбрали, да? Хотя, честно говоря, я никогда не отличалась какими-то особыми боевыми качествами. Или там, агрессивностью. Я пауков боюсь, к примеру. Вот с «черного» склона съехать — это да, с удовольствием. Даже не могу представить, что буду делать, если придется с кем-то драться… Видишь их? — Она завистливо кивнула в сторону надменного блондина, как раз проходившего мимо со своими красотками. — Вот так должны выглядеть настоящие боевые драконы, правда?

«Между прочим, Грег тоже растит из меня боевого», — чуть не похвастался я, но сдержался.

И подумал, что это даже прикольно — что она подошла ко мне как к самому безобидному дракону на этой тусовке. А я-то на самом деле…

«Настоящую крутизну напоказ не выставляют», — хотел сказать я, но, слава богу, удержался и от этого.

Тем более чертов целитель из леса ясно сказал — я не боевой дракон и никогда им не буду, что бы там ни пытался из меня вылепить Грег…

Потом мы выпили за знакомство и принялись болтать уже о всякой всячине. Рассказывали в основном о себе. Лиза оказалась спортсменкой-экстремалкой.

— Острые ощущения люблю больше всего на свете, — сказала она с каким-то странным блеском в глазах. — Рисковать — обожаю!

И мы надолго зависли на теме горных лыж.

Я подвыпил, но в меру. Ровно настолько, чтобы чувствовать себя в приподнятом и чуть более развязном, чем обычно, состоянии. Судя по оживленному поведению Лизы, с ней творилось то же самое. Не прошло и получаса, а она уже откровенно кокетничала со мной. Я пару раз подумал о несчастной одинокой Ники, вспомнил Драганку, а потом решил: «Что, уже и пообщаться с приятной девчонкой нельзя без угрызений совести?» — и выкинул их обеих из головы.

Музыка стала громче, зал погрузился в полумрак. Из динамиков полилась какая-то медленная, напевная мелодия.

Взявшись за руки, мы отправились на середину зала. Я обнял Лизу за талию; ее крепкая ручка легла на мое плечо.

— Подожди секунду, — попросил я, моргая. — Что-то в глаз попало…

И тут случилось нечто очень странное. Ощущение соринки в глазу превратилось в резкое жжение, а потом что-то лопнуло, и зал окутал прозрачный, словно подсвеченный солнцем туман. Все так же играла музыка, двигались в танце пары, а между ними мне навстречу не то шел, не то плавно летел размытый силуэт в дымчатом золотистом сиянии. Силуэт был вроде человеческий — но не совсем… Мгновение он маячил между танцующими… а потом исчез.

— Леша, ты чего? — услышал я встревоженный голос Лизы. — Сойди с моей ноги, мне же больно!

— Извини, — автоматически ответил я, отступая на шаг. — Ты сейчас ничего не видела?

— Нет…

А я видел. И не только я! Некоторые из присутствующих прекратили танец и обернулись в ту же сторону, что и я. Кто-то всматривался в сумрак, словно сам себе не веря, а Чудов-Юдов, сидевший на краю стола и болтавший ногой, встал и поклонился…

— О господи, — услышал я голос Лизы. — Что это у тебя с глазом?!

Эта фраза меня определенно преследовала.

— Как, опять?

— Посмотри! — Лиза порылась в сумочке и сунула мне под нос зеркальце от косметички. Я взглянул и чуть не ослеп по-настоящему. Из зеркальца ударил свет. Змеиный глаз жгло под пиратской повязкой. А второй, нормальный, пылал, как крошечное солнце! Казалось, если это жуткое горение не прекратится немедленно, то со мной случится что-то непоправимое, после чего я никогда не стану прежним…

«Нет! — в панике подумал я, крепко зажмуриваясь. — Не хочу! Не надо!»

— Мне надо выйти! Лиза…

Должно быть, я отдавил кучу ног, но никто мне ни слова не сказал. Лиза протащила меня через толпу; музыка и голоса остались позади, в лицо дунул холодный воздух. Я рискнул и открыл глаза. Мы стояли между двумя зубцами, на краю крыши. Закат уже догорел, и нас окружала кромешная, почти августовская темнота. Небо было густо усыпано звездами и перечеркнуто какими-то сияющими витками…

— Что это? — произнес я вслух, таращась на диво.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});