Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А быть можетъ, надобно и самимъ стать, какъ природа: ради ея познанія.
– Нѣтъ! Она мудра, но несвободна; а ты не мудръ нынче, но свободенъ, ибо ты при мнѣ, – говорилъ М.
– Я люблю бытіе подлинное, ибо въ нёмъ и просвѣчиваетъ намъ Вѣчность, но не мечты и предположенія, выдаваемыя, при томъ, за знаніе, о юный гордецъ. Мы, однако, сходимся въ томъ, что природа есть откровеніе тѣхъ или иныхъ боговъ.
– Но расходимся въ толкованіи: какихъ именно боговъ.
– Да, откровеніе и богоявленіе. Нѣтъ сомнѣній: боги – въ природѣ; и природа – въ нихъ.
Безмѣрное и немѣрное изливало себя чрезъ М., снова претворившагося въ пламень нездѣшній и изрекшаго:
– Нѣтъ: никогда земля не возможетъ познать небеса; и, хотя всегда были они – на землѣ – побеждаемы землею, побѣдитъ ли она меня?
– Я предостерегаю тебя: не падаешь ли ты въ бездну?
– Или возношусь ввысь.
– Всё одно: внизу ли не то, что наверху?
– Духъ земли никогда не устоитъ предъ духомъ небесъ! И Слово никогда, никогда не станетъ плотью! Легче міру стать духомъ, нежели Слову – плотью! Никогда! Довольно! – казалось бы, глядя на небеса, но скорѣе глядя глубоко вовнутрь себя, вскричалъ М.
– Ты зришь въ небо, и небо зритъ тобою. Но ты не видишь земли, и земля не видитъ тебя, – тихо добавилъ Акеро, не глядя на М. Акеро подумалось: «Можетъ статься, его Я не даетъ узрѣть очевиднаго. Кто изъ насъ узрѣвшій: онъ или я? Я мыслю целокупно – всѣмъ тѣломъ, М. – только головою. Но мы оба глаголемъ то, что видимъ; мы не лукавимъ. Но, когда говорю о природѣ, я говорю ей сообразно, ея языкомъ, а онъ говоритъ языкомъ иноприроднымъ, ей не сообразнымъ. Видимо, тысячелѣтія должны пройти, дабы выявить побѣдителя, ежели его вообще, возможно, выявить». И сказалъ Акеро:
– И всё же, и всё же: будь ты свободнымъ въ большей мѣрѣ, тяготило бы тебя земное? Ты бы парилъ надъ нимъ, а не стремилъ бы себя къ неосуществимому. Ибо земное не душило бы тебя и не рѣзало бы крыльевъ, ты обрѣлъ бы легкость небывалую. Только божество способно узрѣть потаенныя тайны ея, ибо и она есть божество; но чрезъ созерцаніе красы восходишь къ божеству, стяжая лучистыя его вѣянія, одаривающія насъ лазурью.
– Дорогой Акеро, вовсе не природа и не краса здѣшняя – обѣ – лишь чара злоковарнаго творца – неволитъ разумъ мой, и объ иномъ я слагаю думы, – помолчавъ, отвѣчалъ М. – Всё, мною чаемое и мною дѣемое, есть не мои чаянія и не мои дѣянія, но силъ иныхъ, для коихъ сердце и глава мои – поле брани. Мнѣ бы понять: гдѣ и когда Я есмь Я; можетъ ли быть Я внѣ силъ, внѣшнихъ этому Я, когда Я всепобѣдно простираетъ себя, и всё не то чтобы становится сроднымъ этому Я, но пребываетъ какъ бы подъ крыломъ его? Хочетъ ли Неизглаголанный быть Изглаголаннымъ, Непознанный – Познаннымъ? Положимъ, я нашелъ своего Творца, милостью Коего есмь; быть можетъ, егда сплю – Онъ забываетъ обо мнѣ; и лишь только вспомнитъ – и снова есмь. Кто вѣдаетъ? Но чего хочетъ Онъ отъ меня?
М. добавилъ послѣ паузы:
– Что природа: человѣкъ не менѣе мѣренъ; и даже человѣкъ духа имѣетъ еще отъ плоти идущую мѣрность и заданность, которыя въ мѣрѣ полной и я прорвать не силенъ.
– Не является ли твоя горняя пламенность – природою?
– Ежели она была бы природою, то отчего лишь у меня она такова? – съ улыбкою отвѣтствовалъ М.; послѣ же добавилъ: – Быть можетъ, и не моя заслуга: въ неуязвимости для ловушекъ и козней Аримана, ибо то, быть можетъ, не моя неуязвимость, но ежемгновенная Воля Иного! Иного, коему стоитъ забыть обо мнѣ – на мигъ – и нѣтъ меня! Быть можетъ, иными словами, моя сила – вовсе не моя: Его. А всё, что Онъ желаетъ, сводится къ одному: чтобы мы сами себя возогнали до сознаванія, что лучшее въ насъ – не наше, что не отъ міра оно сего, но отъ міра тамошняго. Мое тѣло не Я: Я – Свобода безграничная, тѣло же – ограничено, Я – сверхъ мѣры мощно, тѣло же – немощно. Оно жительствуетъ само, по своимъ законамъ, не волею моего Я; и жительствуетъ, отбывая службу свою точнѣе приливовъ и отливовъ морскихъ, точнѣе дуновеній вѣтра безпорядочныхъ, точнѣе заката и восхода Солнца… Точно-размѣренно, ежемгновенно-творимо жительствуетъ оно, яко Свѣтила восходъ ежедневный. Но тѣло – не Солнце: азъ есмь Солнце.
– Тягаться съ тобою есть дѣло невозможное, и словеса твои, несоразмѣрныя вѣку сему, – самое невозможное и самое прекрасное, что доселѣ слышалъ міръ… – съ улыбкою сказалъ Акеро, словно покоряясь превосходству М.
– Несоразмѣрныя ни сему вѣку, ни вѣку прошедшему, ни вѣку грядущему! – съ радостью сказалъ М.
Не успѣли герои сойти съ ладьи на брегъ, какъ услышали они отчаянный крикъ нѣкоего мужа:
– Ира, нѣтъ! Я на всё готовъ тебя ради, помни, только не дѣлай сего! Лучше ужъ я прыгну, но не ты, не ты!
– Поздно, Касато не любитъ меня, прежестоко отвергъ онъ меня; онъ послѣ всѣхъ моихъ блужданій по лабиринту скорбей и бѣдъ, послѣ моихъ словесъ, послѣ признаній моихъ сердечныхъ произнесъ: «Чтобъ дѣвка какая (пусть и изъ прекрасныхъ прекраснѣйшая) претворила меня, Касато, въ ягненка? Не бывать тому. – Только наложницы, они бо суть созданія болѣе тихія», – пѣла Себь Иры черно-красныя свои пѣсни, но то была лебединая пѣсня ея, ибо, услышавъ грустный дѣвичій отвѣтъ, М. и Акеро услышали и тотчасъ же воспоследовавшій за нимъ всплескъ глади морской: Ира бросилась въ море лазурное со скалы, разбившись насмерть.
Снова отъ природы, полной тиши и нѣги, вѣяла тоска. Мѣрно, мѣрно шелестѣла трава, а волны невинно забавлялися другъ съ другомъ, какъ и прежде, какъ и всегда, мирно-мѣрно ратуя другъ съ другомъ, играяся, рѣзвяся, блаженно-блещущія; ударяясь о брегъ, мирно-мѣрно свершаютъ онѣ обращенье назадъ,
- Тайна любви - Георгий Чулков - Русская классическая проза
- Замок на песке. Колокол - Айрис Мердок - Проза / Русская классическая проза
- Тэм ОШэнтер - Роберт Бернс - Поэзия
- Альманах Felis №002: Лики Войны - Николай Орлов - Поэзия
- Набоковская Европа. Литературный альманах. Ежегодное издание. Том 2 - Евгений Лейзеров - Русская классическая проза
- Дочь сатаны, или По эту сторону добра и зла - Алексей Зикмунд - Русская классическая проза
- Сборник: стихи и письма - Сергей Бобров - Поэзия
- Сион - Александр Амфитеатров - Русская классическая проза
- Дубовичи - Александр Амфитеатров - Русская классическая проза
- Конокрады - Александр Амфитеатров - Русская классическая проза