Посредник - Педро Касальс

— Считайте, что задаю вам этот вопрос.

— Признаться откровенно, я до сих пор не могу понять, как вы сами не раскрыли место, где оно находится. Это же так просто!

— Так где оно находится? — Салинас чувствовал себя сбитым с толку, лишенным чувства юмора, с которым говорил Ланси.

— Сейчас я вам отвечу. Оно находится...

Багамские острова

Четверг, 1 апреля

— Оно находится в цистерне. В одной из цистерн...

— В цистерне? Вы не ответили на мой вопрос! — возмутился Салинас.

— Да, в цистерне, — в той самой, что находится в имении «Ла Торга» — совсем рядом с хранилищами Салы. Цистерна эта — прямо под основным зданием с пристройкой, там, откуда выходят оросительные каналы... Вы же должны были догадаться давно, что там должен существовать какой-то резервуар, емкость, из которых берут воду для полива. С помощью всего-навсего одной пластиковой трубы мы быстренько перегнали масло из хранилищ Салы в цистерну, которая закопана под домом. Никак не пойму до сих пор, как вы прошли мимо этого очевидного факта... Он же просто бросается в глаза!

— Но ведь это же открытый грабеж! Разве не так? — Салинас встал. — Или у вас и на этот случай припасена уловка?

— Вы угадали, припасена. Вам, должно быть, уже известно, что Фонд Фокса недавно распределил среди компаний, которые его субсидировали, принадлежащие ему земли. СОПИК — и это вам тоже, видимо, известно — получила земельные владения фонда в Испании... А среди них и имение «Ла Торга»! — Ланси поднял бокал, словно хотел провозгласить тост за самого себя. — Ну, что вы скажете? Видите, какое совпадение.

— Не может быть! — воскликнул Салинас. — Это же откровенное мошенничество! Сначала крадут масло у Салы, перекачивают в цистерну в соседнем имении, которое принадлежит фонду... Потом покупают у Салы сто процентов его дела... СОПИК, получив земли в «Ла Горга», становится хозяйкой партии масла стоимостью в миллиард песет... Получается, ничего и не произошло, ибо... ибо СОПИК не может сама у себя украсть?

— Замечательно. Прекрасно! Наконец-то, я вижу, вы рассуждаете вполне разумно. Вы все точно сказали. — В это время зазвенел дверной звонок и Ланси посмотрел поверх головы своего собеседника в глубь комнаты. — Вы сами точно все сформулировали: с юридической точки зрения кража нет. Перефразируя вату же поговорку, СОПИК сама варит бульон, сама СОПИК его и съедает... а заодно получает назад миллиард песет в виде масла, которое вы называете украденным. И, наконец, в придачу к этому покупает всего за 500 миллионов песет все дело «Сала, АК». Ну, как вам это нравится? Разве плохой бизнес?

У Салинаса стучало в висках — умом он не мог принять того, что слышал, внутри него что-то вроде разрывалось на части, и он в бессильном гневе закричал пол у задушенным от бешенства голосом: — Я сейчас же улетаю в Мадрид. И там всех подниму на ноги. Даже если я испорчу хорошие отношения кое с кем... но этого я так не оставлю! Нет, не оставлю!

Но Ланси не обратил внимания на его слова — он вслушивался в стук каблучков по паркету. Шаги направлялись в их сторону. Будто и не заметив угрозы Салинаса, француз спокойно сказал:

— Я только что женился. Позвольте представить вам мою жену.

Каблуки зазвучали совсем рядом. Вошла Кармина.

Эпилог

Мадрид

Вторник, 6 апреля

Стараясь на этот раз быть особенно пунктуальным и не опоздать на важную встречу, Салинас решил позавтракать где-нибудь поближе к зданию министерства природных ресурсов.

Без десяти девять Салинас уже сидел в элегантной приемной министерства. У входа столпилось несколько служителей в сверкающей униформе — тоном самоуверенных всезнаек они обменивались новостями и сплетничали про закулисные дела в министерстве, показывая друг другу, что они приобщены к самым высоким политическим сферам, к бурной жизни в верхах, законными участниками которой считали себя, хотя и не располагали роскошными кабинетами.

Ровно в десять, преисполненная сознанием собственной важности, перед Салинасом возникла секретарша и самоуверенным жестом предложила ему пройти к заместителю начальника департамента.

Пораженный такой точностью, адвокат направился в кабинет.

— Здравствуйте, — учтиво поздоровался он с порога.

— Как дела, сеньор Салинас? — произнес заместитель начальника департамента металлическим и очень четким голосом, в котором преобладали самодовольные бодрые нотки.

— Благодарю за пунктуальность.

— О... Это — пустяки!.. Таков новый стиль в наше время.

Заместителю начальника департамента было лет сорок пять, не больше. Среднего роста, худощавый, с заметно обозначившимися пролысинами, он был одет в элегантный, сшитый у модного портного серый костюм, к которому был со вкусом подобран скромный светло-синий галстук.

Оба, не обращая внимания на стоявший у стены диван, деловито уселись на величественные светло-коричневые кресла у письменного стола, — тем самым замначальника департамента дал понять, что готов тут же взять быка за рога, безотлагательно перейдя к делу.

— Чем могу быть вам полезен, сеньор Салинас?

Адвокат, не скрывая озабоченности, голосом подчеркивая серьезность происшедшего, вкратце рассказал все, что ему удалось узнать по делу Салы, начиная с момента похищения масла.

Даже при том, что Салинас опустил немало деталей, изложение дела потребовало примерно сорока минут. Собеседник слушал его, то и дело кивком головы показывая, что он весь внимание, а глаза его все больше расширялись по мере того, как адвокат сообщал ему новые и новые обстоятельства, которые ему удалось установить в ходе расследования. Наконец Салинас закончил свое изложение и стал ждать, что ему скажет в ответ высокопоставленный чиновник, лицо которого маячило перед ним за завесой дыма от многочисленных дорогих сигарет «Рекс», которые тот прикуривал чуть ли не одну за другой.

— Да, сеньор Салинас, — выговорил он наконец, — дело это серьезное... очень серьезное. — Замначальника посмотрел на потолок, затем на пол, потом встал и, обдумывая услышанное, прошелся по кабинету.

Салинас молчал, ожидая ответа от своего собеседника, а тот лихорадочно прикидывал, как поступить.

Наконец он снова сел, обрел привычный апломб и, видимо, приняв решение, прежним металлическим голосом изрек:

— Вопрос этот выходит за пределы моей компетенции... да и вообще рамок моего министерства. Он, конечно же, должен решаться на самом высоком уровне, во всяком случае, на уровне не менее министра. Вот что. Я организую вам встречу с министром общих внешних связей. Он мой хороший друг и потому, думаю, мне это удастся, — сказал замначальника, доверительно понизив голос. — И именно ему, как мне представляется, следует заняться этим делом вплотную.

— Что же мне дальше делать? — спросил Салинас, обескураженный таким поворотом дела.

— Я сам договорюсь о вашей встрече с ним. Позвоните мне сегодня же вечером, даже если это будет поздно. Можете даже позвонить ночью — это неважно... Мы тут работаем допоздна, работы много... До одиннадцати вы в любом случае меня здесь застанете.

— Большое спасибо, — сказал Салинас, вставая. Замначальника крепко пожал ему руку и проводил до самой приемной. — До свидания.

Задумавшись, адвокат вышел из приемной, пройдя сквозь строй служителей, по-прежнему занятых у входа в министерство многозначительной болтовней. Когда он проходил мимо, они заговорили почти шепотом, но Салинас отчетливо услышал, что они как раз язвительно обсуждали постоянные стычки между их министром и министром по делам общих внешних связей, ненависгь между которыми и постоянные подножки друг другу были предметом бесконечных сплетен в кулуарах обоих ведомств.

Мадрид

Вторник, 6 апреля

Сидя в своем кабинете за письменным столом, Салинас не спеша курил сигару «Мигелито», вспоминая утреннюю встречу.

Стенные часы «Роман» с маятником показывали ровно двенадцать часов. «Вот и полдень настал», — подумал адвокат.

Хотя он и не попросил об этом, Мариса принесла ему чашку кофе — не очень крепкого, но сваренного из лучших колумбийских сортов и ароматно пахнувшего. Секретарша Салинаса, имевшая богатый жизненный опыт, накопленный за прожитые ею полсотни лет, всячески обхаживала шефа, но особенно старательно, когда видела его чем-то озабоченным.

Рассматривая через окно Пласа-Майор, Салинас даже не двинулся с места, только благодарно улыбнулся секретарше, которая вышла, также не сказав ни слова.

Просидев так минут десять, рассеянно думая про всякую всячину и ни о чем конкретно, Салинас нажал кнопку интерфона:

— Мариса, кофе был замечательный, так и чувствовалось, что он только что смолот... Пожалуйста, соедини меня с сеньором Алексом Комасом, он, наверное, сейчас в редакции своей газеты.

— Немедленно соединю.