Откровения содержанки, или На новых русских не обижаюсь! - Юлия Шилова

«Малыш, как ты там? Мама не пьет? В школу ходишь?» – послала я сообщение сестре.

«Оля, забери меня отсюда побыстрее. Мама опять пьет. В школу я хожу, но уже больше так не могу. Вся школа показывает на меня пальцем, все говорят, что Дашка – проститутка и ее убили сутенеры. Ко мне старшеклассники пристают. В школу скоро перестану ходить, уйду из дома. Больше так жить не могу. Или уйду из дома, или брошусь под машину. Матери все безразлично: после Дашкиных похорон запила еще больше. Говорит, что в Дашкиной смерти ты виновата. Называет тебя проституткой и говорит, что сестра вся в тебя пошла. Ты сбила ее с истинного пути. Сейчас привела своих алкашей и на кухне пьет, а я в комнате закрылась и плачу».

Прочитав сообщение сестры, я ощутила, как сильно закололо мое сердце, и тут же написала ответ:

«Малыш, продержись немного. Я скоро приеду и тебя заберу».

Я с трудом сдерживала слезы, потому что понимала, что забрать Тоньку мне некуда, что я здесь сама на птичьих правах и, как только меня довезут до дома, Родион скажет мне, что я уволена, велит, чтобы я собирала свои вещи и ко всем чертям убиралась из особняка.

Я стала тут же соображать, как жить дальше после того, как меня выкинут из дома Георгия и как спасти Тоньку. У меня на счету есть десять тысяч евро. Сниму квартиру, переведу Тоньку в другую школу и закодирую мать. А если мать не захочет кодироваться? Повезу к специалистам силком. По крайней мере, она сменит круг общения и обстановку, а это немаловажно.

«Оля, я тебя жду».

Вновь пришло сообщение от Тоньки, и я обрадовалась ему, как ребенок. Как только меня привезли в особняк, я прошла в свою комнату и надела ту одежду, в которой сюда приехала. Когда дверь моей комнаты распахнулась и вошел Родион, я приготовилась к самому худшему.

– А ты что так оделась? – не мог не поинтересоваться он. – Ты же вроде в этом проститутском наряде на работу приезжала устраиваться.

– Никакой это не проститутский наряд, а очень даже дорогая одежда.

– Да в ней только на панели стоять!

– Я в этом платье на Лазурный Берег ездила к подруге на день рождения. И выглядела там, между прочим, не хуже других.

– Да в таком прикиде только девочкой по вызову работать. Сними это немедленно. Я сразу хотел распорядиться, чтобы эту одежду сожгли, но потом решил, что ты в ней домой поедешь, когда тебя отсюда выкинут.

– А я уже домой собралась. Меня уволили?

– Кто тебе такое сказал?

– Я не выполнила требования и поняла это по лицу Георгия Петровича.

– Нет. Ты не уволена. Но сегодня ты допустила несколько серьезных ошибок, и хозяин делает тебе довольно серьезное замечание. Если в следующий раз на вечеринке ты увидишь кого-то из своих подруг, то ты должна поздороваться кивком головы. Этого вполне достаточно. Если подруга бесцеремонно сама к тебе подойдет, то ты должна сослаться на занятость и как можно быстрее вернуться на свое место. И уж тем более не имеешь права представлять хозяину каких-нибудь людей. Это строго запрещено. По этому поводу тебе делается первое и последнее замечание. К хозяину пытаются подступиться слишком многие, но это не значит, что он должен знакомиться со всеми подряд. Он сам выбирает тех, с кем ему нужно общаться. Тебе все понятно?

– Понятно.

– Ты так мало работаешь, а так много ляпов уже допустила. Девочка, если будешь продолжать в том же духе, то ты вылетишь с работы намного раньше, чем тебе будут перечислены на счет обещанные деньги.

– Я буду стараться, – словно школьница, пообещавшая исправить плохие отметки, произнесла я.

– Будь умной девочкой. У тебя есть все шансы исправиться.

Родион хотел выйти из комнаты, но, взявшись за дверную ручку, остановился.

– И пожалуйста, сними этот безвкусный проститутский наряд, а то, глядя на тебя, пропадает всякое желание общаться с тобой на уровне.

– Я сейчас сниму, – судорожно закивала я головой. – Я просто думала, что меня уже уволили. А где сейчас Георгий?

– Работает у себя в кабинете.

– Он на меня очень злой?

– Ты знаешь, у него столько забот и хлопот, не то положение и не тот возраст, чтобы сидеть и дуться на тебя в своем кабинете. Ты слишком мало для него значишь. Ты – просто человек, принятый на работу на испытательный срок, и этот испытательный срок ты проходишь не совсем удачно.

ГЛАВА 22

Как только за Родионом закрылась дверь, я тут же переоделась в платье, которое стилист подобрал мне для дома, и, выйдя из комнаты, пошла искать кабинет Георгия. В коридоре было тихо и горел тусклый свет. Видимо, все обитатели уже разбрелись по своим комнатам, готовились ко сну и смотрели телевизор. Когда домработница водила меня с экскурсией по дому, она показывала мне комнату, являющуюся, по ее словам, кабинетом Георгия Петровича, и еще тогда я отметила про себя то, что моя спальня и кабинет хозяина находятся на одном этаже. Увидев нужную мне дверь, я убедилась, что за ней горит свет, и тихонько в нее постучала.

– Что нужно?

Открыв дверь, я посмотрела на сидящего перед работающим компьютером Георгия и, поймав на себе его удивленный взгляд, тут же упала на колени и принялась целовать колеса его инвалидной коляски.

– Георгий, я тебя умоляю, помоги. Я понимаю, что я не имею права обращаться к тебе со своими проблемами, но у меня нет другого выхода. Пойми меня правильно... Я понимаю, что ты уже и так на меня зол, а после этого разговора скажешь своей охране, чтобы она выкинула меня из твоего дома и не подпускала к нему даже на километр, но я очень тебя прошу...

– Встань с колен и прекрати целовать колеса. Да отойди ты от моего кресла!

Голос Георгия моментально привел меня в чувство, и я встала с колен.

– Сядь напротив.

Я села напротив и посмотрела на мужчину глазами, полными отчаяния.

– Что ты от меня хочешь?

– У меня деньги на счету есть. Я денег не прошу. Я понимаю, что не могу выходить из дома, но мне нужно на несколько часов отлучиться...

Я без утайки рассказала Георгию о своей младшей сестренке, о том, что Дашкина смерть никак не подействовала на мать, и она запила еще больше. В доказательство достоверности своих слов я показала сегодняшнюю переписку с сестрой и призналась в том, что у меня сердце разрывается на части от горя и безысходности. Георгий ознакомился с присланными мне сообщениями, вернул мне телефон, достал из кармана рубашки аккуратно сложенный носовой платок и положил его передо мной.

– Вытри слезы и прекрати реветь. Тебе нельзя плакать. Ты должна всегда хорошо выглядеть. Тебе же Родион все объяснил.

– Я больше не буду.

– Завтра же Родион договорится с руководством одной из лучших частных школ. Твоя сестра будет в ней учиться и сможет жить при ней на полном пансионе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});