Сборник рассказов - Ларри Нивен

— Безусловно, безусловно, но если Синк сам нарушит установленные правила…

— Даже в отношении правонарушителей действуют определенные нормы закона! — свирепо рявкнул я марсианину.

Он ничего не ответил. Просто стал рядом со мною, в тусклом свете, исходившем из окон дома, — два с лишним метра то ли человек, то ли неизвестно чего.

— Эй, каким образом вам удается проделывать все эти ваши фокусы? Врожденная способность?

— Нет. У меня с собой все необходимые причиндалы.

Что-то само высунулось из его гладкой, как у ребенка, груди, что-то твердое и блестящее, как металл.

— Вот это, например, уравновешивает механическую инерцию. Другие столь же портативные орудия уменьшают силу тяжести или преобразуют воздух в моих легких, делая его пригодным для дыхания.

— И вы храните все это у себя внутри?

— А почему бы и нет? Я могу держать внутри предметы любого размера.

— Ого!

— Вы сказали, что имеются определенные правила, которых надо придерживаться, даже когда имеешь дело с преступниками. Но вы ведь сами уже нарушили эти правила. Вы без разрешения вторглись во владения, являющиеся чужой собственностью. Вы покинули место, где произошел несчастный случай в данной случае, гибель дона Доминго. Вы…

— Ладно, хватит.

— Тогда…

— Ладно, я еще раз попытаюсь растолковать вам все с самого начала.

Я зря тратил слишком много драгоценного для меня времени. Куда важнее сейчас для меня было преодолеть забор. Но тут, сам не знаю почему, я ничего не мог с собою поделать. Ибо в каком-то смысле марсианин был прав. Мое поведение ничего общего не имело с правилами…

— Так вот, правила здесь совсем ни при чем, — так я сказал ему. — По крайней мере, не в них суть. А суть в том, у кого власть. Синк прибрал к своим рукам весь этот город, а потом ему, безусловно, захочется то же самое сделать и с другими городами. Слишком уж многое сгреб он под себя власти. Вот почему кто-то обязательно должен его остановить. Но вы даете мне тоже слишком много силы. А человек, у которого слишком много силы или власти, в конце концов теряет голову. Я сам себе уже не доверяю, когда вы находитесь на моей стороне. Ведь я детектив. Нарушая закон, я не исключаю возможности того, что меня посадят в тюрьму, если только мне не удастся обосновать причины, по которым я это сделал. Это заставляет меня действовать осторожно. Если я имею дело с преступником, который может меня провести, то мне достаются синяки и шишки. Если же я пристрелю кого-нибудь, кто этого не заслуживает, то попаду за решетку. Все это приводит к тому, что я проявляю максимальную осмотрительность. А вот когда я ощущаю вашу поддержку…

— Вы теряете бдительность, — изрекла темная глыба рядом со мною.

Голос его при этом звучал как-то почти задумчиво, такой присущей только людям выразительности я от него еще не слышал прежде.

— Вы можете поддаться искушению присвоить себе больше власти, чем это нужно для вашего же собственного блага. Что ж, честно говоря, я не ожидал такого проявления мудрости от вашей породы.

— Вы считали нас безнадежными глупцами?

— Возможно. Я ожидал, что вы будете мне благодарны за любую помощь, которую я в состоянии вам оказать, и будете настойчиво ее домогаться. Теперь я начинаю постигать смысл вашего отношения ко мне. Мы тоже стараемся уравновесить количество власти, которым наделены отдельные личности. Что это за шум?

Раздалось негромкое шуршание, как будто кто-то очень быстро бежал по траве и даже не пытался это делать украдкой, а тихо это получалось как бы само собой.

— Не знаю.

— Вы уже решили, каков будет ваш следующий шаг?

— Да, я… Черт возьми! Да ведь это псы!

— Что это — псы?

Они уже были тут как тут. В темноте я не мог различить, какой породы эти собаки, но были они крупные и совсем не лаяли. Шурша скребущими по асфальту когтями, они срезали угол с обеих сторон шедшей по кругу стены и теперь быстро, даже очень быстро мчались прямо к нам. Я приподнял, как бы взвешивая, свой гиро и понял, что пуль у меня вдвое меньше, чем собак.

Неожиданно зажглись прожекторы, многочисленные и очень яркие, заливая светом все вокруг. Я выстрелил, устремившаяся из угла молния настигла одну из собак. Она упала, перевернулась и затерялась среди своры.

Огни всех прожекторов стали густо-красными, кроваво-красными. Собаки остановились. Шум затих. Один пес, ближайший, был полностью оторван от земли, застыв прямо посреди своего прыжка, яркими рубинами горели его оскаленные зубы.

— Я, как мне кажется, предоставляю вам сейчас достаточно времени, — пробормотал марсианин. — Или все вернуть так, как было?

— Что это вы сделали?

— Я воспользовался демпфером инерции в спроецированном поле. Эффект таков, будто время остановилось для всех, кроме нас. Учитывая продолжительность того времени, что я вынудил вас потратить, когда вы пытались мне обосновать свое отношение к моей помощи, — это минимум того, что я должен для вас сделать.

Собаки слева от нас, собаки справа, и все вокруг залито ярким светом. И еще я заметил людей с ружьями, которые застыли, как статуи, вдоль широкой садовой дорожки.

— Не знаю, насколько правомерны ваши действия, — сказал я. — Однако я погибну, если вы выключите свой прерыватель времени. Но это — в последний раз. О'кэй?

— О'кэй. Будем пользоваться только демпфером инерции.

— Я обойду дом с противоположной стороны. Только тогда вы отключите это свое устройство. Это даст мне какое-то время на то, чтобы найти подходящее дерево.

Мы двинулись вперед. Я осторожно ступал среди застывших статуй собак. Марсианин плыл позади меня прямо по воздуху, как гигантский призрак.

Проход между внутренним и внешним заборами шел по широкой дуге к воротам перед домом. Поблизости от ворот внутреннее ограждение смыкалось с внешним забором, и дальше ходу не было. Но еще до того, как мы достигли этого места, я нашел подходящее дерево. Оно было большим и очень старым, и одна из его веток, достаточно толстая, простиралась у нас над головой выше внутреннего забора.

— Прекрасно. Выключайте свое устройство.

Темно-красный цвет вдруг сменился ослепительно белым.

Я поднялся по плющу. Длинные мои руки и цепкие пальцы были серьезным подспорьем в моем широко известном искусстве лазить, как обезьяна. Теперь уже не имело никакого смысла тревожиться о том, что могут сработать датчики сигнализации. Мне пришлось какое-то время раскачиваться из стороны в сторону, стоя на внешнем заборе, в попытках ухватиться пальцами за нужную мне толстую ветку. Под тяжестью моего тела она опустилась на добрый метр и начала трещать. Перебирая руками, я продвинулся по ней, а затем, исчез в листве, постаравшись не зацепить внутреннее ограждение. Разместившись поудобнее на дереве, я приступил к критической оценка ситуации, складывавшейся теперь в усадьбе Синка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});