Владеющий (СИ) - Злобин Михаил

— Что?! Ты защищаешь этого отброса?! — Юношу слова матери настолько возмутили, что ему захотелось что-нибудь разнести прямо тут в коридоре. — Эта падаль едва не лишила меня жизни, а ты говоришь такие вещи!

— Но ведь все же обошлось! — С непонятным пылом возразила Ирида. — Гермут тебя поставил на ноги, ты сдал экзамен и теперь стал Владеющим. Впереди у тебя целая жизнь, наполненная победами! Так почему же ты помешался на своем единственном поражении?

— Плоть зажила, — с плохо скрытой в голосе жестокостью ответил аристократ, — но дух страждет мести! Я не жду, что ты меня поймешь! Просто знай, что для мужчины нет удара подлее и болезненней, чем тот, который направлен на его честь!

— Ну да, я же всего лишь наложница, что я могу понять…

Таасиму стало жалко женщину, ведь он ощутил, насколько сильно задел ее своими словами. Он будто бы самолично провел между ними черту, которой обозначит: «Вот здесь я — высокородный. А вот за ней ты — простолюдинка». И ведь юный Атерна осознавал, что его мать достаточно долго прожила в этом доме, чтобы заметить запрятанное в его речах пренебрежение, но все равно не смог смолчать. Однако же извиняться наследник перед ней не станет. Она тоже хороша. Защищает какого-то безродного нувориша, а не своего родного сына! Как будто ее совсем не заботит вся та боль и страх, которые Таасим пережил, получив ранение! Гермут опасался, что юноша вообще мог потерять чувствительность левой руки навсегда, и что бы тогда стало с этими его «победами?!»

— Просто не вмешивайся в это дело! — Веско заявил аристократ. — Ты не сможешь переубедить ни меня, ни отца. Лучше вообще никогда не поднимай эту тему.

— Я поняла тебя, Таасим… прости, мне пора.

Ирида, пряча глаза, тут же убежала, затерявшись в лабиринте коридоров огромного дома. Наследник Атерна провожал ее быстро удаляющуюся хрупкую фигуру взглядом, и не ощущал за собой неправоты. Что за вздор?! Почему он должен поощрять эту бабскую блажь?! Понятно, конечно, что его мать совсем не дворянка, и видимо поэтому она настолько мягкая и жалостливая, что пытается пожалеть абсолютно всех. Но границы ведь тоже нужно хоть какие-то соблюдать! Нет, в этой ситуации сын главы ощущал себя абсолютно правым. Но почему же тогда на его душе стало так паршиво и пусто?

* * *

Ирида, сгорая от отчаянья, поднялась в свою комнату, которую делила с еще одной служанкой, и собиралась обессиленно кинуться на подушку. Скорей бы уже этот чертов день закончился! Как же ей было больно слышать слова Таасима о своем брате. И втройне больнее оказалось то, что она не могла признаться, кем ему приходится Данмар. Если Ноир узнает, что мальчишка, которого он возвел в ранг врагов своего рода, никакой не аристократ, то уничтожит его тот же час. А в то, что ее старший сын будет молчать, храня ее тайну, она не верила. Глава Атерна слишком сильно подавлял ее мальчика, стараясь сделать из него вторую копию себя…

Соседка, с которой Ирида делила комнату, давно уже спала без задних ног, досматривая седьмой сон. На ее лице не дрогнул ни единый мускул, пока женщина негромко шуршала одеждами, готовясь улечься. Наложнице вдруг стало даже немного завидно. Она-то не сможет так спокойно и безмятежно уснуть. Тысячи мыслей будут тревожить ее разум и бередить душу, не позволяя отправиться в мягкие объятия беспамятства. Как же так вышло? Что за злая насмешка богов развела ее детей по разные стороны барьера и настроила друг против друга? Что за жестокая ирония фатума вообще позволила им сойтись в поединке?!

Сдерживая слезы из последних сил, Ирида обняла подушку, пытаясь представить на ее месте кого-нибудь из ее детей. Почему-то маленький Данмар представлялся куда живее и реалистичней, чем взрослый Таасим. Хотя это и неудивительно. Ее второй сын рос на ее глазах и едва не умер у нее же на руках. А первенца она увидела лишь мельком при родах, а второй раз когда он стал уже взрослым юношей. Тяжело признаваться в этом даже самой себе, но эмоциональная связь с младшим ребенком у Ириды была гораздо прочнее. А еще, помимо прочего, Данмар оставался самым настоящим чудом, подаренным ей самим небом! Уже только поэтому она боготворила свое второе дитя. Его отцом был настоящий ангел, в которого женщина влюбилась с первого взгляда и продолжала любить и сейчас, спустя двенадцать лет. А отцом Таасима был черствый и жестокий Ноир, к которому Ирида не испытывали никаких теплых чувств. Ненавидеть, впрочем, она его тоже не решалась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Переворачиваясь на другой бок, наложница вдруг заслышала странное шуршание, совсем не похожее на шорох простыней. Она принялась слепо шарить по постели, пытаясь отыскать источник звука, и ее рука наткнулась на какой-то шершавый сверток. «Пергамент!» — пронеслась догадка в голове Ириды. Но кто его мог ей подбросить?!

Стараясь не шуметь, хотя ее соседку это вряд ли могло потревожить, наложница выбралась в коридор, чтобы прочесть загадочное послание под ровным сиянием магического светильника. Ее сердце учащенно забилось, едва она развернула бумагу и увидела красивые ровные строки, выведенные чьей-то рукой.

«Завтра в полночь. На крыше. Приходи одна. Твой Д.»

Глава 24

До самого утра Ирида проторчала возле открытого окна комнаты, вдыхая приятную свежесть ночного воздуха. Ей казалось совершенно очевидным, что эту записку ей подбросил Данмар, хотя почерк выглядел каким-то совершенно неродным и незнакомым. Видимо, ее давние робкие попытки научить мальчишку письму окончательно позабылись им. Скорее всего, он прошел обучение у высоких мастеров чистописания, которые учили ребенка по совсем иным принципам и правилам. Но смущало наложницу совсем не это, а то, каким именно образом ее сын сумел передать послание.

Дом Атерна — это настоящая крепость. Пробраться незаметным сюда просто невозможно. Высокая зачарованная ограда, патрули Владеющих и злющие сторожевые псы надежно оберегали поместье от любых вторженцев. Ноир был главой очень сильного рода, в котором на каждого прислужника приходилось едва ли не по десятку солдат. Чтоб их всех разместить, аристократам пришлось потесниться и выделить целое крыло поместья под казармы. И к своей службе эти вояки относились крайне ответственно…

Самым вероятным представлялось то, что Данмар подкупил кого-то из слуг, но верить в этот вариант не очень хотелось. Просто потому что существовал огромный риск, что прислуга расскажет об этом своему хозяину. И чем больше Ирида думала об этом, тем сильнее ее охватывало беспокойство, тем мощнее стучало в ребра взволнованное материнское сердце. Естественно, ни о каком сне в таком состоянии не могло идти и речи.

Когда в их комнату заглянула пожилая мажордом, чтобы разбудить спящую служанку и одарить ее с самого утра кучей поручений, то искренне удивилась, увидев что одна из здешних обитательниц уже не спит.

— Ирида, ты уже проснулась? — Подивилась бабушка, которая невзирая на прожитые годы сумела сохранить поистине царственную осанку и стать. — Слава Воргану, а то я боялась тебя потревожить…

— Зря волновались, мне сегодня не спится, — тихо ответила наложница, не горя особым желанием с кем-либо разговаривать. Она знала, что ее статус не предполагает подчинение этой домоправительнице, а потому и любезничать с ней никогда не считала нужным.

— Печально слышать, — без особой искренности посетовала мадам, а потом принялась с утроенной силой тормошить спящую служанку. — Да просыпайся же ты, распустеха! Посмотри, Ирида уже на ногах, а ты до сих пор валяешься!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— М-м-м… — Соседка по комнате что-то сонно пробурчала, а потом уже более осознанно возразила: — у Ириды из всех дел только ноги раздвигать, когда потребуется, а я каждый божий день на побегушках до самого заката…

— Ты мне еще поумничай! — Вскинулась мажордом. — Давно псарни не чистила?! Так я тебе устрою, пусть тебя господские барбосы за пальцы кусают!

— Ой-ей, не надо псарни, милостивая матушка! — Служанка тут же подскочила, пытаясь попутно привести в порядок растрепанные волосы. — Встаю-встаю, только не сердитесь!