Глаза Авроры - Дарья Норок

жизни! — завопила она и зашвырнула расческу.

Вещи летели одна за одной. Я понял, что сейчас невозможно было с ней разговаривать. Пробежав под летящими снарядами, я добрался до входной двери.

Мне вдруг стала не безразлична Аврора. Поняв, сколько она сделала для меня, я также осознал, почему сделал ей предложение. Чувства, которые я раньше не ощущал к этой холодной и красивой блондинке, пробудились, когда я увидел неряшливого вида девушку с опухшим лицом. Я чувствовал тепло к ней даже в тот момент, когда она била меня. Мне ужасно хотелось прижать ее к себе и утешить. Сердце разрывалось на части. С одной стороны, тянуло к ней, с другой стороны я боялся своими действиями еще больше ранить ее.

Я притащился домой в ужасном душевном состоянии. Ощущая себя оболочкой, а не человеком, я упал в кровать. Глядя на потолок, я несколько часов обдумывал все, что со мной произошло. Общая картина сложилась хоть и не полностью, но большая ее часть стала мне понятной. Я написал книгу, которая с треском провалилась. Из-за того, что в детстве я получал все, что хотел, во взрослой жизни оказался не способным принять провал. Крупное поражение явилось для меня концом света, отчего я начал пить, курить, в итоге дошло и до наркотиков. Не знаю, как Аврора познакомилась со мной, возможно, на одной из вечеринок, которые я посещал ради дозы, но она полюбила меня и решила спасти. Видимо, уже тогда мое сознание начало путаться. Скорее всего, у Авроры не всегда получалось контролировать меня. Я втихаря употреблял и изменял ей. В это же время писал сценарий к фильму. Эту работу мне выбил Феликс, которому я предоставил какую-то не очень чистую услугу. Какую именно — я не знал, но мне казалось, что Джин знает правду. Постепенно реальность искривлялась, как и вся моя жизнь. В определенный момент я вовсе перестал разбирать, где правда. Я спроецировал на себя сюжет своего же сценария и начал проживать его в настоящей жизни. Оставалась только одна непонятная мне вещь: при чем тут Джин? И почему мои мозги в один момент встали на место? Отчего я снова начал соображать?

На улице была жара, а меня снова всего знобило. Я обернулся в одеяло, как в кокон, и закрыл глаза. В этот момент телефон завибрировал. Я открыл сообщение. Оно было от Рейчел. В груди появилось неприятное чувство. Я захотел забыть о существовании этой девушки.

«Уже завтра репетиция! А потом сразу съемки! Обалдеть, все так быстро!», — писала она.

Я выключил телефон и выкинул его на пол. После глухого стука я уже ничего не помнил.

Глава 4

У меня было такое ощущение, будто я поспал всего пару часов. Но, посмотрев на часы, я понял, что на самом деле был в отключке около десяти часов.

За окном было раннее утро. Уже который день я забывал закрыть створку, поэтому ветер трепал шторы, из-за которых пробивались лучи утреннего солнца и светили прямо мне в лицо. Я услышал щебет птиц, от которого на душе стало слегка спокойнее. Машины, еще редко проезжающие по дороге, жужжали, как жирные неповоротливые мухи. Людей и вовсе не было слышно.

Вспомнив, что мой телефон вчера полетел на пол, я с неохотой выбрался из-под одеяла. Экран, естественно, был треснут, но смартфон был жив. Стоило мне включить его, как пришло сообщение о том, что Джин звонила восемь раз.

«Ей-то, что нужно?»

С этой психованной я позже поговорю, вначале мне нужно позвонить Авроре. Она должна была уже успокоиться. Мне хотелось как можно раньше увидеть ее и все объяснить. Я уже начал верить в то, что если мы поговорим, то сможем решить все проблемы. А значит, снова будем вместе.

Новая вспышка воспоминаний и боли. Я схватился за голову и сжал ее. Неожиданно я увидел образ смеющейся взахлеб Авроры. Яркое солнце слепило девушку. Она лежала на животе на песчаном пляже. Ее волосы были мокрые от морской воды, отчего стали темнее. Аврора смеялась надо мной: над тем, как разбудила меня, облив водой, которую принесла в большой раковине. От испуга я подпрыгнул, а мои солнцезащитные очки отлетели так, что оказались у меня на макушке. Боль отступила, и воспоминание пропало.

Удивительно, как в одночасье может измениться отношение к человеку. Еще пару дней назад мне было абсолютно наплевать на эту девушку, а сейчас ее черты лица были самыми родными для меня. Я ужасно затосковал по Авроре так, как по уютному дому, которого несколько месяцев не видел.

Несмотря на то, что сейчас было только пять утра, я нажал на вызов и стал ждать ответа. Время ожидания истекло, и я попробовал снова. И опять ничего. Аврора не хотела разговаривать со мной. Но, по крайней мере, она не заблокировала мой номер, а значит, у меня был шанс.

В эту секунду телефон заорал. На экране появилась самовлюбленная физиономия Джин. Это было кстати.

— Ты что, черт возьми, вытворяешь?! — закричала она, стоило мне принять вызов.

— Тебе-то что надо? — холодно ответил я.

— Что ты наговорил Авроре?

— А ты тут при чем?

— При том, что она звонила мне вчера и рыдала!

— Когда это ты начала переживать за нее? Хорошей подругой тебя нельзя назвать.

В телефоне на пару секунд воцарилось молчание.

— Да и ты так себе жених. — В ее голосе был сплошной яд. — Ты рассказал ей о нас? Ты вообще соображаешь, что наделал?

— Про тебя и речи не было. При чем тут ты? Это наше дело и нечего тебе лезть куда не просили!

— Хочешь сказать, — произнесла она с каким-то остервенением, — что Аврора говорила про какую-то другую любовницу?

— Еще раз говорю, тебя это не касается! И не было никакой любовницы! А вот что меня сейчас интересует, так это то, какие наркотики ты мне подсовывала? И для чего? Для того, чтобы я стал безвольным овощем и был с тобой?

Азиатка тихо засмеялась.

— Ты, похоже, вконец убил свои мозги! Ты сам отдал мне всю свою наркоту после той попытки самоубийства!

— Что еще за…

— Повеситься ты хотел! — перебив меня, закричала она. — И этого не помнишь?

Теперь Джин смеялась громче, стараясь уколоть меня в самое сердце. Я начинал понимать, хотя ничего из этого не помнил.

— Почему? — с замирающим сердцем спросил я.

— Ты поражаешь меня, Гел! У тебя бросить не получалось! Ты пытался пересесть на менее серьезные наркотики: барбиталы глотал! Но ничего не вышло, и