Море Дирака - Михаил Тихонович Емцев

то на совещании. Я понимаю, что такие тоже нужны. Но, помилуй бог, ведь аспирантура не профсоюзная академия. Есть таланты, но ленивые до тошноты, есть бездарности, трудолюбивые до отвращения, есть много разных и всяких научных работников, и каждому из них находится место и занятие на великом фронте науки. Наука многолика, многогранна, я бы сказал, извилиста, и каждая извилинка в ней своего ума и глупости требует. И это вовсе не парадокс. В науке дураки нужны не меньше умников. Как и в жизни, между прочим. Кстати, великие ученые стали великими только потому, что иногда делали глупости, то есть вели себя дураками.

И я прикидываюсь дурачком, у меня это получается довольно естественно, и тогда обнаруживаются забавнейшие вещи.

Я тебе уже писал, что здесь начали понемножку выживать одного из учеников Орта, некоего Подольского. Интересный малый. Между прочим, пришел в физику из цирка и оказался вполне на своем месте. Тоже путь в науку! Я битых три часа беседовал со своим начальником отдела кадров, пока не понял, откуда дует ветер. Для этого пришлось прикинуться дурак-дураком, этаким простодушным растяпой. Я никак не мог понять, за что, по каким мотивам мы должны уволить Подольского, и, наконец, дознался. Это работа Пафнюкова, ты его знаешь. Кстати, недавно я позволил выделить ему один раздел по спецтематике и даже комнату дал. Пару раз туда заходил, как и следовало ожидать, там ничего не делается. Его помощник, лаборант Мильчевский, по-моему, порядочный шалопай и бездельник. Через полгода отчет, и мы посмотрим, как И. Ф. повертится перед комиссией.

Это же спецтематика, брат, здесь нужны результаты, а не разглагольствования! А он дураком меня посчитал, когда я предложил ему тему и помещение…

Да, брат, так мы и живем. Но все это, как сказано, мелочи жизни, они были, есть и будут. Самое главное — дело идет, идет дело! Значит, живем не зря…»

16

Роберт Мильчевский между тем переживал жесточайший кризис. У него сломался Черный ящик. Проклятая машина внезапно отказалась работать.

Однажды Роберт включил, как обычно, аппарат, но Ящик не загудел. Роберт испуганно заглянул в темный провал шкафа и стал ждать.

Шли секунды, минуты, часы, а чудесное отверстие Рога изобилия в сиянии радужных лучей не появлялось. На Роберта насмешливо поглядывала серая пустота, ему казалось, что кто-то там, внутри, хитро подмигивает и скалится. Роберт тряс головой, отгоняя наваждение, и с отчаянием убеждался, что Черный ящик безмолвствует. Так прошел один рабочий день, второй, третий…

Роберт ждал. Неожиданная катастрофа потрясла его. Черный ящик сломался! Кто бы мог подумать? Казалось, нет сил, способных оказать хоть какое-то действие на эту машину, — и вот на тебе! Как его отремонтировать? Не везти же в мехмастерские: почините, пожалуйста, волшебный Рог изобилия, у него чудо-двигатель не работает. Заштопайте ковер-самолет, вшейте подкладку в шапку-невидимку!

И главное — когда! Когда сделаны такие авансы, наступление на научную общественность Института вакуума находится в разгаре, и перед Робертом Мильчевским открываются необозримые, захватывающие дух перспективы! Ах, черт, какая досада, какая жалость, какая обида!..

Они все сидят в этом Ящике. Но что толку теперь? Сейчас самое горячее время, нужно давать и давать результаты, нужно держать их под напряжением. Урманцеву — его интегралы, Мишке — расчеты и чертежи, хозяину — кое-какие документики. Но где машина? Нет машины. Кончился Рог изобилия. Был — и весь вышел.

Роберт готов был плакать от обиды. На пятый день он сидел в центре своей большой светлой комнаты, заставленной дорогими, сложными приборами и красивой мебелью. По лбу катились крупные градины пота. Ящик не работал…

Что делать?

Роберт тупо смотрел на притихший Рог. Перед этим он несколько раз тряс и колотил его, но стальная махина не отзывалась на нервозные толчки.

Что делать?

Раздался телефонный звонок. Роберт снял и положил трубку на рычаг.

Приходили Иван Фомич, Мишка Подольский и еще кто-то. Роберт всех выставил без особенных церемоний. Он даже не объяснил им, в чем дело, просто прогнал всех и знал, что они не обидятся. Пока, во всяком случае.

Что делать?

Отчего мог выйти из строя этот «сундук»? Роберт перебирал возможные причины. Перевозка из лаборатории Доркина прошла благополучно. Ведь после этого Рог изобилия выдал много интересных штук. Так почему же?

Почему?

Может, он обиделся на Роберта? Чушь, мистика! Такого не бывает…

Внезапно Мильчу пришла в голову здравая, заслуживающая внимания мысль.

Перегрузка! Последние месяцы он нещадно эксплуатировал золотую жилу века. Черный ящик, не переставая, светился по десять часов в день. Он не перегревался (за режимом работы Роберт следил внимательно), но кто знает, какие тонкие механизмы были приведены в движение, какие неизвестные элементы необратимо изнашивались. Может, неумная эксплуатация привела к нарушению интимнейших связей в этом сложнейшем аппарате?.. Черный ящик надорвался. Он никогда не заработает в полную силу, если вообще заработает.

Эта мысль привела Роберта в отчаяние.

Значит, все рухнуло!

Значит, он никем, кроме как правонарушителем, который сидит, дрожит и ждет, когда его заберут, не будет!

Значит, он всю жизнь должен увязывать баланс ничтожных доходов с убогими расходами? Ведь без помощи Рога ему в крупные научные работники не выбиться!

Мильч оцепенел в безысходном отчаянии. Он полулежал в кресле, его новенький, с иголочки костюм был в масляных пятнах, руки в порезах и ссадинах, галстук съехал набок, ворот рубахи расстегнут… Поверженный герой. Заштатный демон без диплома.

Так прошло несколько часов, и Мильч постепенно успокоился. Самые большие оптимисты и жизнелюбцы — жулики. Для того чтобы идти против течения жизни, нужно обладать хорошим здоровьем и светлой верой в жизнь.

— Будем закрывать лавочку, — сказал Мильч. — Поигрались — и хватит! В управдомы я не пойду. Мешает багаж личной собственности. Займусь творческой деятельностью.

Он отыскал под верстаком кувалду и приблизился к Черному ящику.

— Прощай, любимый Рог! Мы славно трудились и, кажется, не остались в обиде друг на друга. Ты, правда, в последний момент подкачал, ну что ж… С лучшими жокеями бывают неприятности.

Мильч ударил по крышке Черного ящика.

В обращении со сложными механизмами человека характеризует универсальный подход. Когда нет возможности разобраться, в каком месте нарушен один из тысячи контактов, составляющих данную схему, человек сердится. А когда человек сердится, он пускает в ход кулаки.

Телефоны-автоматы обычно бьют кулаками. Автоматы, торгующие газированной водой, избивают ногами. Пинки, удары коленями, толчки бедрами, говорят, помогают бороться с этими жадными механизмами.

Для того чтобы нормально заработал телевизор, у которого начался приступ оптической шизофрении, нужно громко кричать и топать