Инспектор мертвых - Дэвид Моррелл

Тем временем отец уже изучал правую ногу полковника. Не в силах сдерживать любопытство, я бросила на нее короткий взгляд и успела заметить старый шрам. Он выглядел так, словно много лет назад нечто острое прокололо кожу и мышцы.

Внезапно полковник открыл глаза. Он с недоумением посмотрел на меня, и ужас прошлой ночи тут же нахлынул на него. Он вскрикнул, вскочил и начал дико озираться по сторонам.

Он понял, что лежит в постели. Но где? Отчаянно пытаясь прояснить мысли, огляделся и увидел необъяснимым образом оказавшуюся перед ним Эмили. А затем и ее отца.

Услышав удивленный возглас больного, в комнату вбежали сержант Беккер, Уильям Рассел и еще один человек.

Сквозь туман в голове лежавший узнал в последнем швейцара своей конторы и наконец понял, что находится в комнате рядом с кабинетом.

– Полковник, вам понадобится время, чтобы оправиться от потрясений прошлой ночи, – сказала Эмили.

Полковник? Ну да, точно.

– Вчерашней ночи? – Он снова огляделся. – Как я оказался здесь? Почему меня раздели? Последнее, что я… – И тут в мыслях пронеслись кровавые видения, и он едва сдержал крик.

– Память со временем восстановится, – произнес Беккер. – Действие хлороформа еще не закончилось.

– Хлороформа? – Он постарался скрыть испуг. – Мне дали хлороформ?

– Иначе не удавалось заставить вас уснуть.

«Что я мог им наговорить?» – с тревогой подумал он.

Почему у Эмили такой потрясенный взгляд? Почему ее отец смотрит на него с непривычным пониманием?

– Мы сожалеем о гибели вашей невесты, – продолжил Беккер.

– Невесты? Нет-нет. – Он отчаянно замахал рукой. – Вы ошибаетесь. У меня не было невесты.

– Постарайтесь сосредоточиться, полковник. Кэтрин Грантвуд, ваша…

– Нет, не невеста, – с трудом выговорил он. – Моя жена.

– Жена?

Все потрясенно замолчали.

Ужас снова охватил его. Он потерял жену и… Голова раскалывалась от боли, и он сжал виски ладонями.

– Мы поженились два месяца назад… Перед тем, как я отправился на войну… На тот случай, если я не вернусь. Но родители Кэтрин… – голос у него дрогнул, – ни за что не позволили бы человеку со следами грязи на руках стать членом их семьи. – Он едва справился с дрожью в голосе и продолжил: – Кэтрин сказала родителям, что хочет навестить подругу в Озерном крае. Гретна-Грин, сразу по ту сторону границы.

Название было всем знакомо. Законы этой деревушки на юге Шотландии позволяли заключать брак без длительного ожидания и оглашения имен жениха и невесты. Самые нетерпеливые пары часто тайком уезжали туда, чтобы пожениться.

Боль в голове разрасталась.

– Нам пришлось признаться во всем родителям Кэтрин, чтобы они отказали сэру Уолтеру. – Он сжал виски еще сильнее. – В любом случае мы больше не могли скрывать нашу тайну.

– Что вы хотите этим сказать? – задал вопрос Беккер.

– Кэтрин… – Это были самые трудные слова, которые он когда-либо произносил. – Моя жена… ждала ребенка.

Швейцар ахнул.

– Хотя ребенок считался бы законнорожденным, родители Кэтрин все равно были потрясены. Они расторгли помолвку с сэром Уолтером, страдая от невозможности дать ему убедительное объяснение. Обезумев от ревности, он накинулся на меня.

– Что же произошло прошлой ночью? – продолжал расспросы Беккер.

Обхватив пульсирующий болью череп, он собрался с силами для ответа.

– Кэтрин намеревалась навестить кузину. Безумный гнев сэра Уолтера беспокоил меня, и я посоветовал ей не медлить с поездкой. В последнюю минуту я решил присоединиться к жене, чтобы защитить в случае необходимости, но… – он вздрогнул, – когда я приехал в имение ее кузины, выяснилось, что Кэтрин не покидала город. Дурные предчувствия заставили меня вернуться как можно скорее.

Горе, подобного которому он не испытывал с десятилетнего возраста, навалилось на него. Словно чья-то мощная рука сжала и пыталась раздавить сердце. Но другая часть его натуры предупреждала, что нужно сопротивляться страданиям, иначе он выдаст себя.

– Но я все-таки опоздал, да поможет мне Бог.

«Нет – мысленно поправил себя он, – Бог мне уже ничем не поможет.

Мать.

Отец.

Эмма.

Рут.

Кэтрин.

Мой нерожденный ребенок».

– Кстати, о сэре Уолтере, – попытался он отвлечь внимание от себя. – Полгода назад никто не знал его. Откуда он появился так внезапно? Он никогда не говорил о своем прошлом. Вероятно, что-то скрывает.

– Он действительно кое-что скрывал, – донеслось от двери.

Все обернулись.

Инспектор Райан прислонился к дверному косяку, прижимая к животу ладонь. Судя по голосу, он с трудом сдерживал боль.

– Мы поймали сэра Уолтера в «Вороньем гнезде» района Севен-Дайлс. В участке он сознался, что отравил своего дядю. Мы прихватили и трость Камберленда. Нужно проверить, не соответствуют ли раны на черепах слуг лорда Грантвуда набалдашнику этой трости. – Боль заставляла Райана говорить все быстрее. – Мы добьемся от сэра Уолтера признания в убийстве Кэтрин Грантвуд и ее родителей, а также лорда и леди Косгроув и еще…

– Шон, у вас все пальто в крови! – воскликнула Эмили.

Райан покачнулся и упал.

Эмили и Беккер бросились к инспектору, а Де Квинси остался в комнате полковника.

Уильям Рассел с грохотом сбросил все со стола в кабинете:

– Положите его сюда!

– Рана снова открылась, – пробормотал Райан. – Я надеялся застать здесь доктора Сноу.

– Я принесу еще горячей воды и чистые тряпки. – Швейцар помчался в прихожую, пол задрожал под его тяжелыми шагами.

– Джозеф, помогите снять с Шона пальто, – попросила Эмили.

Оставшись одни в комнате, Де Квинси и Траск посмотрели друг на друга.

– Я сейчас оденусь, – сказал полковник. – Инспектора нужно уложить в постель.

Де Квинси кивнул, но не двинулся с места.

– Убийство вашей жены не было изящным искусством.

– Каким еще искусством? Что вы хотите сказать?

– Все было проделано грубо и неуклюже. Без малейшего изящества.

– Не смейте так говорить о моем горе! Лауданум совсем лишил вас разума?

– Смерть родителей вашей жены обставлена так, что ее можно связать с другими убийствами и угрозами в адрес королевы. Но убийство самой Кэтрин выглядит абсолютно неподготовленным, словно преступник не ожидал ее там встретить. Кстати, полковник, пока вы лежали без сознания, я закатал вам рукав на правой руке.

– Что вы сделали?

– Там нет следов раны, о которой вы говорили на ужине у королевы.

– У меня растяжение связок. Это герцог назвал его раной, а я не стал поправлять.

– Однако у вас есть след от другой раны, – не отступал Де Квинси. – Старый глубокий шрам на правой голени, словно в детстве вы чем-то проткнули ногу. Заостренной пикой ограды, например.

– Я поранился, когда помогал отцу строить железную дорогу.

– Под наркозом вы все время повторяли имя жены.

– Вы же знаете, какое у меня горе. Разумеется, я повторял ее имя.

– Но голос был другой.

– В бреду голос всегда меняется. Будьте добры, оставьте меня одного, чтобы я мог оплакать смерть жены и ребенка.

– Вы говорили с ирландским акцентом.

Мужчины посмотрели друг другу в глаза.

Де Квинси внезапно осознал, насколько невелики размеры комнаты, как близко он стоит к Траску. Полковнику хватило бы одного мгновения, чтобы дотянуться до него и убить одним ударом.

Но вместо того, чтобы попятиться, Де Квинси шагнул вперед. Лучше такая смерть, чем медленная гибель от опиума.

– Вы тот самый мальчик, который пятнадцать лет назад бежал за коляской королевы, умоляя помочь своему отцу, матери и сестрам.

– Мой отец – Джеремайя Траск, и он, конечно же, не ирландец. Спросите вот у этого человека. – Траск указал на швейцара, вернувшегося в кабинет с горячей водой и заглянувшего к ним. – Он трудился рядом со мной, когда я помогал отцу строить железную дорогу.

– Чистая правда, – подтвердил швейцар. – Мистер Траск-старший – точно не ирландец.

– С какой стати я должен был просить королеву помочь отцу? – недоуменно произнес Траск. – Когда, говорите, это было – пятнадцать лет назад?

– В год первого покушения на ее величество.

– В сороковом отец уже основал свою железнодорожную империю. Мне не было нужды просить королеву о помощи. А сейчас я должен освободить кровать для инспектора Райана. Поскольку вы не согласились выйти… – Он поднялся, отбросил одеяло и принялся застегивать нательную рубашку. – Мне придется наплевать на приличия, как мы с товарищами вынуждены были поступать во время войны. Когда я закончу одеваться, инспектора можно уложить на мою кровать. – Он подошел к платяному шкафу и достал оттуда сорочку.

Де Квинси наконец покинул комнату.