Огонек для чернокнижника - Александра Каплунова

вызвано… Зайдя следом за Кассандрой, чернокнижник закрыл дверь.

Комната, где они очутились и вправду походила на маленькую баньку. Лавка у стены, котел с водой, нагретые камни вокруг и печь в полу под котлом. Тут же было несколько деревянных лоханей, в одной из которых мог бы без труда поместиться сидящий человек. В углу бочка с холодной водой. Здесь было жарко, воздух пропитался влагой. Освещалось помещение парой лучин.

Стараясь не думать, что Вирс идет следом, Кэсс, стоя к нему спиной, стянула через голову балахон. Когда же протянула руку, чтобы повесить тот на крюк, торчащий из стены, ее заметно покачнуло, быть может от слабости или же от нервов, а может и просто от пара, смешанного с запахом душистых трав. Чернокнижник тут же подхватил ее, прикосновение обожгло холодом.

— Чем они тебя там пичкали, что даже на ногах не держишься? — Ехидно, как в старые добрые времена, поинтересовался он. Сам чернокнижник никакого смущения не испытывал, ибо напрочь был лишён подобного, отвык уже смущаться. Да и Кэсс он находил весьма привлекательной девушкой, при всём при том, что ранее Максимилиан Джоан Вирс, ещё до ухода из академии и связи с Тьмой, славился весьма утончёнными вкусами. Впрочем, неловкость маг все равно ощущал, просто не знал, как себя теперь правильно вести с ней. Не хотелось снова обидеть. И вот эти ощущения вкупе с непониманием и незнанием, просто невероятно злили.

— Не знаю. — Голос полуэльфы был тих. Несмотря на то, что Вирс уже возвращал их общение к «нормальному», она сама все еще не могла окончательно прийти в себя. — Все как в тумане. Помню только невероятной силы злобу, которую испытывала… к тебе. А еще зеленые глаза этого Лестра. Каждый раз, когда я пыталась высвободиться, понять, что происходит, он появлялся рядом и сначала долго смотрел, а потом… потом целовал. — Кажется последнее слово далось Кассандре с большим трудом. Сейчас она с омерзением вспоминала, как горячие руки того мага обследовали ее тело, как он целовал ее, как сама пылко отвечала ему. — Хорошо, что больше ничего не делал. — Она покраснела, вся сжалась. Ей было стыдно говорить о таком, но почему-то казалось важным, чтобы Вирс знал, что ее все же оставили… невинной. — И постоянно этот странный голос в голове. Я не могла разобрать мои ли это мысли или кто-то пытается внушить все это. А когда начинала предпринимать попытки… Не знаю, как объяснить, физической болью это не назовешь, но больно было однозначно.

— Видел я глаза этого конопатого. Он гипнотизёр, менталист, весьма опытный. Тем более, ошейник, то что был на тебе одет… Я, честно говоря, хотел изучить его подольше, если можно было бы потянуть время… — Задумчиво произнёс чернокнижник, припоминая замысловатое магическое плетение. Но один взгляд на Кэсс, и маг решил перевести тему. — Тут нет твоей вины, не нужно так сжиматься, будто ты всё это по своей воле делала. — Ободряюще произнес он.

Кэсс кивнула и все же немного расслабилась. Звучание знакомого спокойного голоса успокаивало. Она немного покачнулась, на этот раз специально, и прижалась обнаженной спиной к груди Вирса.

— Спасибо, что не бросил. И спас. — Она прикрыла припухшие от слез глаза. — Спасибо.

Она почти шептала, но говорила искренне. Тепло ее сущности окутывало теперь их обоих, ведь она действительно говорила «спасибо» от всей души. Вирс изогнул бровь, бросив взгляд на Кассандру, которую, похоже, совсем развезло. Усмехнулся своим мыслям и позволяя девушке вот так немного постоять с ним. «Наверное, ее это успокаивает».

— Бабуля нас мыться отправила, а мы тут откровенностями обмениваемся. Ну не беспредел? — Улыбаясь шепнул чернокнижник спустя некоторое время, и все же отстраняясь, стягивая с рук перчатки. — Тебе помочь или ты сама? — Вопросительно посмотрел на пиромантку, надеясь, что всё-таки сама… Слишком «слишком» уж это было для чернокнижника…

Кэсс хмыкнула, да, с ним всегда одновременно и легко, и нелегко.

— Наверное, лучше сама, а то я себя принцессой начну чувствовать, а тебя воспринимать как фрейлину. — Кассандра понемногу приходила в прежнее состояние. Тем более, что маг этому плодотворно способствовал. Она представила Вирса в розовой пачке и не сдержавшись прыснула со смеху. — Извини. — Хитро прищурившись она искоса глянула на мага. — «Да, теперь все вернется на свои места. Обменялись попытками убить друг друга и дальше дружить. Ну что за жизнь?»

Она отодвинулась от чернокнижника, потянулась к котлу с горячей водой и на этом этапе затормозила.

— Хотя может ты поможешь все же..? — Она виновато посмотрела на Вирса. — А то сварить себя заживо я как-то не хочу. Нальешь воды в кадку? — Смущение понемногу проходило, хотя девушка еще и ощущала некую неловкость и старалась прикрыться или встать к Вирсу боком.

— А как ты до меня, например, голову мыла? Если ты прикасаешься к своим волосам, и они тут же вспыхивают? — Зачерпывая кипяток большим ковшом, Вирс сливал его в самую большую лохань.

— Ооо, это весьма интересный процесс. — Понуро отозвалась девушка, разбавляя кипяток холодной водой. — Приходилось набирать в какую-то емкость воду, хорошенько разбавлять ее мылом, отмачивать волосы в этом растворе, а уж потом промывать в чистой воде. При том, не дай боги, коснуться, чтобы они воспламенились, потому как когда потухнут — мыло все засыхает напрочь и приходится в теплой воде очень и очень долго полоскаться.

Кэсс перекинула одну ногу через бортик, наклонилась, уже подняла вторую ногу, собираясь влезть в кадку целиком, но тут координация подвела, да и от наклона перед глазами снова засверкали звезды, и Кассандра полетела в воду, попутно ее расплескав и нехило так окатив Вирса.

— Упс. — Она уже сидела в воде, вся мокрая и смотрела на не менее мокрого мага.

— Ну-у-у… — Без эмоционально протянул чернокнижник, смахивая с глаз воду. — Мне всё-таки тоже помыться не помешало бы, вот и осуществили… — Он пожал плечами.

Кэсс, спрятавшись в волосах, еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

— Прости. — Хихикая выдавила она.

Через несколько секунд, казалось, неловкого молчания он снова произнёс, тоном человека, твёрдо решившего что-либо сделать:

— Но отныне ты ещё и акробатике у меня учиться будешь. А то ты так шею себе свернёшь скоро. Дурацкая, согласись смерть, упасть в собственной ванне и разбить голову. — Действительно, чернокнижник был абсолютно серьёзен, ведь сам он кое-что понимал в подобных вещах, хоть даже до среднего уровня мастерства не дотягивал.

На это заявление Кэсс не знала — то ли радоваться, то ли плакать. А если плакать то за кого? За себя или за Вирса? Ибо ее неуклюжую тушу вряд ли можно было обучить