Бумажный зáмок (СИ) - "Mut-Em-Enet"

Дом Боярских мы покинули уже за полночь. На меня накалила необъяснимая грусть и усталость. Но Мэтт — человек, который не спит, и мне не дает между прочим. Как у него только сил на все хватает?

Он затягивает меня в постель. И очень нежен со мной: по-моему, он выверяет каждое свое движение. И от этого, несмотря ни на что, я так яростно его хочу. Во что ты меня превратил? Жила себе и не знала печали, а тут просто изнываю от разных желаний. Мэтт, не надо! Я задыхаюсь, ловлю ртом воздух в надежде, хоть немного задержаться на зыбкой поверхности. Я торжествую от наполненности им. Может ли быть более сильное чувство или это просто миф? Я люблю до щемящей боли в груди, до покалываний в кончиках пальцев, до онемения, до одури! Я — идиотка! Думать такое во время секса! Но от этого мне только лучше — оргазм лесным пожаром проносится по моему телу. Еще вспышка и меня не станет.

Я засыпаю в его объятьях без сил. Новый день — новые чувства!

Очухиваюсь после своей личной комы часа в 5 утра. Мэтт даже спит. Укусил меня, мой дорогой вампир, и уже я спать не могу. Но меня жутко тошнит. Бегу в ванную снова. Да что ж это такое? Голова болит, ноги ватные, пытаюсь рассмотреть себя в зеркале и вдруг свет предо мной меркнет.

Очнулась от чего-то мокрого:

— Лиза, ты как? — Мэтт прикладывает мне к вискам холодное и мокрое полотенце.

— Сейчас уже лучше, — немного прихожу в себя.

— Господи, ты меня уже очень пугаешь, не знаю, когда ты вырубилась, — вдыхает, — давай тебя отнесу в постель, и сегодня обязательно к доктору. И если не пойдешь я тебя потащу на себе. Что удумала…

— Мэтт, не надо, ну бывает… не надо к врачу, да нет на это времени.

— Птичка, ты совсем уже съехала, моему воробушку так плохо, ты о времени? Дура малолетняя, да что ж ценнее твоего здоровья?!

— Не обзывайся, мне и так плохо!

Он относит меня на кровать, заботливо укрывает. В голове проносится что-то вроде «хи-хи-хи». Полный бардак и туман при этом.

— Мэтт, ты прям как отец родной!

— Ну гипотетически мог стать твоим отчимом…

— А? Ты настолько близко знал мою маму?

— Достаточно! И жаль, что не узнал тебя раньше…

— Это уже во всех смыслах было бы вне закона…

— Может тогда бы не было соблазна, так безумно влюбиться. Ты, моя птичка, сейчас, как под кайфом, зрачки расширены.

— Я и есть под кайфом, — эйфория бьет в голову. Или гормоны шалят!

— Поспи немного, мой белокурый ангел, и пусть тебе еще приснятся сладкие эротические сны.

Просыпаюсь от яркого света. Слышу, меня зовет мама. Слышу и иду на голос. Но он стихает вдали. Вижу Мэтта, и он быстро отдаляется. Не могу до него дотянуться.

Очнулась, свет заливает комнату. Мэтта нет! Наверное, уже уехал на автограф-сессию. Бреду в ванную, еле переставляю ноги. Плохая из меня спутница сегодня. Вот сейчас как оденусь! От резкого движения сводит челюсть. Что-то я погорячилась. Не сейчас, но скоро.

Я захожу под теплые струи воды и почти падаю. Нет, Лиза, оставайся в сознании, тебе надо собраться… Соберись, тряпка!

Спустя полчаса еле-еле выхожу из номера. На телефоне смс от Мэтью:

— Ты так красиво спала, не стал будить, — и адрес книжного, где он сегодня раздаёт автографы. Сколько ж сейчас времени? Два часа дня?

Девушка на ресепшене вызывает мне кэб.

Прихожу. Толпа стоит, а вот Мэтта нет! Где же он? Люди берут его книги, что-то обсуждают. Я вижу Исмаила:

— Добрый день!

— Мисс Айскра, Вы опоздали!

— Немного плохо себя чувствовала.

— Сейчас лучше?

— Ненамного, но недомогание легкое…

— Ну где этот Лавлесс, как 20 минут ушел с Мадлен для обсуждения вопросов для интервью и его до сих пор нет.

— Сейчас пойду посмотрю — может что-то случилось?

Я на ходу начинаю искать открытые двери в недрах книжного супермаркета, и когда открываю очередную. Боже мой, вижу высокую брюнетку, сидящую с задранной юбкой без лифчика на моем Мэтте верхом. Выхожу и просто сползаю по стенке. Вот тебе и сон в руку!

Kovacs — Cheap Smell

55. Я все знаю

Мэтью

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Очнулся ото сна и понял, что птички нет рядом. Господи, куда она пошла? В полумраке комнаты не могу ничего разобрать. Очень тихо! И мне становится не по себе от этой звенящей тишины, вижу узкую полоску света, которая пробивается под дверью ванной. Значит она там? Вскакиваю так резко, что аж голова закружилась.

И что вижу… Лежит моя птичка на полу с закрытыми глазами и, кажется, вообще не дышит. Кидаюсь к ней. Не ударилась ли? Голова цела. Быстро смачиваю полотенце ледяной водой и прикладываю к ее вискам. Постепенно она оживает. Хлопает ресницами! Ах, эти серые очи, как же вы меня околдовали.

Что с ней не знаю, знаю только, что нужен врач, и медлить нельзя. Она упирается и отказывается идти к нему. Ничего после автограф-сессии я вызову доктора в прямо номер. А сейчас пусть отдохнет немного, просто поспит. Я глажу ее по плечу и почти укачиваю до тех пор, пока ее дыхание не становится тихим и ровным. Я столько раз видел, как она спит. Но каждый раз умиляюсь! Маленькая нахохленная птичка, спящая в гнездышке.

Ой, Мэтт, ты уже явно неисправим! Сейчас еще немного полежу рядом, спать уже не хочу. Буду думу думать, как мне птичку затянуть под венец. Беременность бы была отличным предлогом, но, а так придётся изощряться и что-то выдумывать. А что ж выдумывать? Просто закончить наш разговор. Сегодня самое для этого время. Вечером на благотворительном приеме. Нужно окончательно расставить все точки над і. Очень рассчитываю, что она не передумала.

Надо себя чем-то занять, достаю ноут! И снова пишу — рядом с ней это делать всегда легко, мне даже задумываться особо не приходится — слова уже на кончиках пальцев. Пишу о своей любви, о драконе и деве, о ведьме сероглазой. История разворачивается ровным полотном, все карты сходятся. Мне пора уже собираться.

Не стану ее будить, пока спит, хоть могу не беспокоиться, что она где-то упадет снова. Обойдется Исмаил из без нее сегодня.

В огромный книжный супермаркет в новом районе Лондона приезжаю даже раньше назначенного времени. Меня уже тут ждет Исмаил, Боярский и менеджер магазина. Чуть поодаль вижу знакомую личность — эта та журналистка с демоническим взглядом. И как пристало демону, одета в кроваво-красный костюм. Какая пошлость! Красиво уложенные темные волосы, алые длинные ногти и губы. Женщина-вамп. Раньше я терял самообладание в их компании. Нет это не были чувства вроде тех, что испытывал к Маше, и тем более испытываю к своей Лизе. Эта была похоть в самом чистом виде. И почему я сейчас это вспоминаю. Даже в мыслях не хочу снова вернуться в такую яму.

— Мистер Лавлесс, буквально через 15 минут все будет готово и сможем начинать, — Исмаил обращается ко мне.

— Как ты? — Майкл подходит поближе, — как там Лиза, как ночь прошла? Вот я — старый дурак и не подумал, а как же вы там вдвоём в номере спите?

Вопрос с подвохом? Вместе и спим. Но вслух произношу:

— У нас двухкомнатный номер и каждый отдыхает в своей комнате, чтобы не мешать.

— И ты хочешь сказать, что даже не пытался?

— Фи, Михаил, что за намеки, я очень уважаю мисс Айскру и не позволил бы себе лишнего.

Позволил и не раз. Но не твоего ума это, Миша, дело. Когда я буду уверен, что мы все-таки женимся, ты первый, кто узнает.

И тут меня настегает демоница. Проводит своим длинным ногтем по лацкану моего пиджака:

— Здравствуйте, мистер Лавлесс, не могли бы мне уделить немного своего драгоценного времени, я бы хотела с Вами обсудить вопросы для предстоящего интервью, — и уже обращаясь к Исмаилу, — можно я похищу Вашего автора?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Главред кивает. И она приглашает меня в просторную комнату, некое подобие переговорной.

— Собственно я бы хотела многое о Вас узнать, Мэтью Лавлесс, — она присаживается на краешек стола передо мной.

— Что конкретно? У меня мало времени.

Она склоняется к моему уху и почти шепчет: