Дамиан - Аниса Джикдхима

сидит, откинувшись на спинку кресла, прижав руки к груди, и с нежностью смотрит на меня.

— Почему ты так смотришь на меня, Бланка?

Она улыбается, но не двигается.

— Наконец-то ты понял!

«Да, я осознал. И это всё меняет».

— Как такое возможно?

— Не знаю, но это случилось. Всё началось с сильного физического влечения, но оно переросло в нечто иное… О, проклятье! Нет смысла танцевать вокруг. Я говорю о любви, Дамиан.

«Опять это слово? Как она может говорить, что это любовь? Я ничего не сделал, чтобы она так себя чувствовала».

— Ты хочешь сказать, что влюблена в меня?

Девушка убеждённо кивает и кладёт руку на мою щёку, начиная нежно поглаживать.

— Осознание того, что мы чувствуем, не вредит нам, наоборот, делает нас лучше.

— Предположим, у меня есть чувства к тебе. Зачем мне говорить, если я не уверен?

Я устал жить в темноте, а Бланка со своей простотой способна принести мне свет.

— Я не прошу у тебя признаний, я просто хочу, чтобы ты впустил меня в свой мир. Не отказывайся от того, что может сделать тебя счастливым, — отвечает она, обнимая меня.

Я целую её в лоб и отвечаю на этот нежный жест.

— Нам лучше двигаться, Карлос ждёт нас к обеду.

Когда завожу мотор, во мне просыпается неудержимое желание услышать Рафаэля Эрнандеса.

В своём одиночестве я всегда слушал его, но теперь чувствую, что хочу поделиться им с Бланкой.

— Эрнандес был любимым композитором матери, — говорю я, когда по салону разносятся ноты Preciosa.

— Расскажи мне о ней. Какой она была?

«Идеальная».

— Я часто слушал, как мама поёт. Я рос со страхом, что забуду о ней, но это не так. Сознание запечатлело её голос, а слова выгравированы в сердце, — говорю я, сжимая руль. «Я любил свою мать. Я любил сестру. Я любил свою жизнь».

— Твоя мать, несомненно, гордилась бы тем, каким мужчиной ты стал, — говорит она, увеличивая громкость. С закрытыми глазами Бланка напевает мелодию себе под нос, одновременно двигая пальцами, будто играет на пианино. Я смотрю на неё, и моя жизнь словно начинается с того места, где остановилась много лет назад.

— Расскажи мне о своей матери, — предлагаю я, пользуясь возможностью узнать её поближе.

Бланка нервно потирает руки о джинсы, и я понимаю, что задел за живое.

— Мама очень своеобразна, я никогда не могла её понять. Она живёт с мужчиной, который относится к ней как к объекту для демонстрации и… — девушка останавливается и смотрит на меня, затем спешно бросает слова. — Моя семья больна. Дамиан, они все сошли с ума.

Из того, что Бланка рассказала мне о своём отце, могу с ней только согласиться.

— Объясни лучше, — настаиваю я, возможно, слишком серьёзным тоном.

«Я должен перестать быть таким категоричным с ней».

— Мама утверждает, что у неё эскорт-агентство, — отвечает она с сарказмом, — но я называю всё своими именами — это элитный бордель.

Я резко поворачиваюсь к ней и смотрю в удивлении. Бланка кивает и пожимает плечами.

— Когда я избавилась от отца, мне не совсем удалось осуществить своё намерение. Нужны были деньги, чтобы платить за университет, аренду квартиры…

— Пожалуйста, не говори мне, что ты… — перебиваю её, но не нахожу подходящего слова, прежде чем она сердито рычит:

— По-твоему, я похожа на проститутку? Боже, Дамиан! Ты хорошо меня рассмотрел?

«Она злиться, и это восхитительно».

— Эй, успокойся, нет, ты совсем не похожа на шлюху. Может, ты больше похожа на похотливую девственницу, — отвечаю, подшучивая над ней.

— Ты же выглядишь как мудак.

— Бланка! — грозно предупреждаю я.

— Сам напросился. Несёшь всякую ерунду и ожидаешь, что я промолчу.

Последовали минуты молчания, пока она не решает продолжить рассказ.

— Я работаю в агентстве, но «только» бухгалтером и секретарём. Именно я принимаю телефонные звонки от этих извращенцев, и поверь, это совсем невесело.

Я улыбаюсь, продолжая смотреть на дорогу.

«Как я могу обойтись без этого рта, из которого вылетают такие слова, как «мудак» и «извращенец»?»

— Что ты изучаешь?

— Психология, — отвечает она всё ещё немного раздражённо.

«Теперь понятно, почему она часто знает, что происходит в моей голове».

— Какое хорошее преимущество! — весело восклицаю я: — С сегодняшнего дня у меня будет ещё и личный психолог!

— Даже не мечтай. Я перестала тебя анализировать с того самого момента, когда ты произнёс «иди на х**» и «соси» в одном предложении.

«Какая милашка».

— Ты только что подала мне идею: как смотришь на то, чтобы провести психоанализ моего члена? Ты давно не уделяла ему внимания, возможно, у него депрессивный приступ.

Бланка удивлённо смотрит на меня и демонстративным жестом отбрасывает волосы за плечи.

— Ты становишься всё вульгарнее и вульгарнее, — бормочет она.

— Только потому, что такой я тебе нравлюсь, милая.

Она не отвечает, смотрит в окно, решив не обращать на меня внимания, но улыбается.

Я больше не дразню Бланку, оставляя наедине с её мыслями, пока сам размышляю над тем, что мы сказали.

«Ощущаю себя, словно взобрался на Эверест, а мы только в начале пути, как я справлюсь?» Но мне стало легче. Мне просто нужно поговорить с Карлосом и объяснить развитие ситуации: Бланка моя, и заботиться о ней буду я.

Глава 20

Дамиан

Первое, что мы видим, приехав на виллу Фалько — это Карлос. Засунув руки в карманы, он стоит у входной двери, в окружении двух охранников с кобурой на виду.

Бланка выглядит нервной. Она пытается мысленно запечатлеть место, и я уже знаю, — ей должно быть интересно, кто на самом деле мой hermano (брат) и почему с ним рядом вооружённые люди.

— В белой рубашке — это Карлос, — уточняю я, пока припарковываю машину.

— Он важный человек на Кубе? — спрашивает меня с любопытством.

— Очень, — отвечаю я, выходя из машины. Наблюдая за нами, Карлос наклоняет голову и сосредотачивает всё внимание на Бланке. Что-то не так. Кажется, он не рад её видеть. Мы идём к парадной лестнице; я поднимаюсь первым и знакомлю их.

— Добро пожаловать, Бланка, — приветствует он, подчёркивая имя. Она застенчиво улыбается, а Карлос продолжает внимательно смотреть на неё. Мы входим в холл, куда из коридора доносится женский голос. — Дженнифер ждёт нас, чтобы отметить встречу, — говорит Карлос,