Наследие некроманта - Дем Михайлов

Остальные занимались тем, что вытаскивали каменные обломки из пещеры и сваливали их рядом с пристройкой. Вскоре во дворе образовалось две приличные груды камней — одна с крупными обломками, другая с мелкими осколками и щебнем. Этот материал пойдет на усиление стен и крыши жилой постройки.

Подросткам тоже нашлась работа — они копошились на присыпанном снегом пепелище, добывали из углей почерневшие фрагменты доспехов ниргалов и очищали их песком от гари. Качество железа, конечно, пострадало, но для перековки на лопаты и мотыги оно еще годилось. А если вспомнить, что мы находимся в лигах пути от самой захудалой кузницы, то каждый обгорелый обрывок кольчуги становится поистине драгоценной находкой. Тем более отец Флатис далеко и не может возмутиться столь богохульному делу, как попирание пепла усопших ногами. К тому же особого выбора у нас и не было — одно пепелище погребального костра было посреди двора, а другое посреди ущелья — в обход ходить не получится при всем желании. Что касается чумазых детей, то о пепле покойников, они думали в последнюю очередь и старательно выискивали кусочки металла, сопровождая каждую находку радостными возгласами.

Как всегда бывает, когда сосредоточишься на работе, время пролетает незаметно. Не успел я опомниться, как наступил вечер. Хитрован Древин не забыл о нашем уговоре и подослал ко мне гонца, на роль коего он избрал не кого-нибудь, а Стефия, зная, что от него я не отмахнусь, словно от надоедливой мухи. Увидев спешащую ко мне нескладную тощую фигуру, я невольно улыбнулся. Повязка с его головы уже исчезла, сменившись кривовато скроенной меховой шапкой. Последние два дня я видел Стефия лишь издали, когда он бежал на кухню за очередным ковшом горячей воды для лечебного отвара или чтобы отмачивать заскорузлые от крови бинты.

Добравшись до меня, Стефий поспешно выпалил:

— Господин, меня дядька Древин послал — они вас вместе с гномом уже заждались.

— В моем закутке? — уточнил я.

— Угу, — кивнул Стефий, чуть помялся и, собравшись с духом, выпалил: — Господин, возьмите меня с собой!

— Взять с собой? — с деланным удивлением переспросил я. — Куда?

— Господин! Все уже знают, что как только кончится буран, вы куда-то уезжаете. Возьмите меня! Я лишним не буду!

Вздохнув, я заглянул в умоляющие глаза подростка и отрицательно покачал головой:

— Не могу.

— Но почему, господин?! Ведь я уже два раза с вами ходил! Я не подведу! Вы же знаете!

— Знаю, — согласился я. — Более того — я тебе верю как себе самому. Но в этот раз ты останешься в поселении.

— Но… — попытался было настоять на своем Стефий, но я не дал ему этой возможности.

— Стефий! Сейчас ты единственный в поселении, кто сможет оборонить людей от нежити. В твоих руках — жизни раненых воинов. Кто о них позаботится, кроме тебя? А? Разговор окончен!

Я еще успел заметить заблестевшие от подкатывавших слез глаза Стефия, затем подросток развернулся и стремглав помчался к жилой пристройке. Проводив его взглядом, я вздохнул и перевел глаза на крутящийся у моих ног водоворот магической энергии. Поднес руку к его дрожащей верхушке и некоторое время наблюдал, как яркие искры проскакивают у меня между пальцев. Медленно повернувшись вокруг своей оси, я осмотрел двор и увидел еще шесть бурлящих разноцветных смерчей. Столь похожие и одновременно столь разные. Вновь взглянул на ласково льнущий к моим ногам смерч и сомкнул веки. Подождав несколько секунд, я открыл глаза и уставился на утоптанный снег. Смерч бесследно исчез. Вернее, стал невидимым. Вновь закрыл глаза, чуть подождал и открыл их. Смерч продолжал крутиться на том же самом месте, где секунду назад ничего не было. У меня получилось. С недавних пор я больше не испытывал трудностей, когда хотел увидеть разлитую вокруг энергию. Получалось с первой попытки. И точно знал, когда именно я достиг таких впечатляющих успехов — после той памятной беседы с умирающим от чудовищных ран Квинтесом. Именно тогда во мне поселилось ледяное чувство спокойствия обреченного на смерть.

Последний раз полюбовавшись на бурлящие всполохи энергии, я перевел взгляд на свое некогда вспоротое кабаном бедро и без труда увидел пробивающееся через живую плоть и меховую одежду зеленоватое свечение. Сфера продолжала исправно подпитывать удерживающие меня в этом мире заклинания. Пошарив рукой в кармане куртки, я добыл оттуда ледяной колючий шар сферы, которую лично вырезал из бедра ниргала, и, поднеся ее к своему бедру, внимательно изучил обе сферы. За сегодняшний день я проделывал эту процедуру не меньше пяти раз, и каждый раз получал один и тот же результат. Вживленная в мое тело сфера светилась гораздо тусклее, чем извлеченная из ниргала. Запасенная в стеклянном шаре энергия истощалась, и совсем скоро и без того нарушенная печать Арзалиса окончательно разрушится. У меня осталось совсем немного времени.

Убрав сферу обратно в карман, я стряхнул с плеч и головы хлопья снега и пошагал к пристройке, где меня уже заждались Древин, Койн и пара фляг с вином и гномьей настойкой. Лучшее средство, чтобы изгнать печаль и отвлечься от грустных дум. Хотя… беседа нам предстояла тяжелая.

* * *

С наслаждением сделав глоток горячего травяного отвара, щедро сдобренного гномьей настойкой, я откинулся на подушки и удовлетворенно выдохнул. После стольких часов холода и снега это было настоящее блаженство, оказаться в теплом месте с горячей кружкой отвара в руках.

— Н-ну чего там, господин? — не выдержал и робко поинтересовался исстрадавшийся Древин. — Чего вы там удумали-то? А?

Сидящий за столом Койн на мгновение вытащил покрасневший нос-картошку из своей кружки с настойкой и кивнул, поддерживая Древина.

— Чего удумал? — медленно сказал я. — Об этом чуть позже.

— Чуть позже, господин? — с негодованием взвыл мастер. — Господин! Да я, почитай, с самого утра от вас только это и слышу — «чуть позже, да чуть погодя». Смилуйтесь!

— Все расскажу, — успокоил я Древина. — Просто начну чуть издали. Койн, когда я разговаривал с Квинтесом, ты был там. Ты поверил его словам?

— Нет, друг Корис, — твердо ответил гном. — Не поверил. Больно уж странно он себя вел. И говорил слишком много. С чего бы это ему открывать замыслы своего хозяина?

— Ну, как он сказал, ему повелели так сделать, — неопределенно хмыкнул я. — Все рассказать и передать более чем щедрое предложение.

— Все равно вранье, — не поддался Койн. — Я это тебе как глава торгового рода говорю! Уж я завсегда ложь от правды отличу! После стольких сделок да уговоров с купцами поневоле навостришься ложь угадывать.

— Да, — посерьезнел я. — Квинтес врал. Но не во всем. Кое в чем он все же сказал правду. Например, в том, что я — живой ключ к гробнице Тариса. Это правда. Иначе старый лорд не тратил бы стольких усилий, чтобы достать меня аж в Диких Землях. И для нас это значит лишь одно — он не успокоится, пока не добьется своей цели или моей смерти.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});