Гений войны Рокоссовский. Солдатский долг Маршала - Владимир Дайнес

На командный пункт Западного фронта, разместившийся в Касне, севернее Вязьмы, Рокоссовский прибыл к вечеру 16 июля. У командования фронта, как вспоминал Константин Константинович, сложилось определенное мнение: группа армий «Центр», продолжая наступление, использует крупные танковые и моторизованные соединения, которые на некоторых участках прорвали фронт и начали продвижение на Смоленск. Полагая, что силы Красной Армии уже достаточно ослаблены и не смогут оказать серьезного сопротивления на Московском стратегическом направлении, противник решил одним ударом преодолеть здесь последнюю преграду. 2-я и 3-я танковые группы, не дожидаясь подхода 9-й и 2-й полевых армий, должны были рассечь на нескольких направлениях войска Западного фронта, окружить и уничтожить их главные силы в районе Смоленска и открыть себе дорогу на Москву.

Командование Западного фронта организовывало сопротивление противнику, исходя из сложившейся обстановки. В первом оперативном эшелоне на смоленском и витебском направлениях действовали 20-я армия генерала П. А. Курочкина и 19-я армия генерала И. С. Конева. Войскам 20-й армии приходилось крайне тяжело. Они уже долго вели оборонительные бои с врагом, намного превосходившим их и в людях и в технике. 20-ю армию время от времени удавалось подкреплять за счет прибывавших войск 16-й армии, в том числе 5-го механизированного корпуса генерала И. П. Алексеенко, который вводили в сражение по частям. Войска 19-й армии по мере их выгрузки попытались овладеть Витебском, куда уже ворвался противник, но безуспешно. Массированные удары немецкой авиации по атакующим частям срывали все эти попытки и вынуждали их к отходу.

Войска 16-й армии (две стрелковые дивизии) генерала М. Ф. Лукина пока еще удерживали Смоленск. В штабе фронта говорили: «Лукин сидит в мешке и уходить не собирается». Горловину мешка в районе соловьевской и ратчинской переправ через Днепр противник всячески пытался перехватить. Там действовал сводный отряд полковника А. И. Лизюкова, которому командующий фронтом поставил задачу обеспечить пути подвоза всего необходимого борющимся под Смоленском войскам, а в случае надобности – и прикрыть пути их отхода.

В штабе фронта Рокоссовский ознакомился с данными на 17 июля. «Работники штаба не очень-то были уверены, что их материалы точно соответствуют действительности, – вспоминал он, – поскольку с некоторыми армиями, в частности с 19-й и 22-й, не было связи. Поступили сведения о появлении в районе Ельни каких-то крупных танковых частей противника. Данные о высадке воздушного десанта в Ярцево имелись, но они еще не были проверены[195]».

В ночь на 18 июля Рокоссовский выехал в район Ярцева. «Для управления был буквально на ходу сформирован штаб из пятнадцати – восемнадцати офицеров, – писал Константин Константиновч. – Десять из них окончили академию имени М. В. Фрунзе и находились в распоряжении отдела кадров Западного фронта. Я заметил, что они с охотой приняли назначение. Какой офицер – если это настоящий офицер! – не стремится в трудные моменты в войска, чтобы именно там применить свои способности и знания! В числе этих товарищей был подполковник Сергей Павлович Тарасов. Он стал начальником нашего импровизированного штаба, он же возглавил и оперативный отдел. Как говорят, «и швец, и жнец…» Сухощавый, выносливый, со спортивной закалкой, не раз выручавшей его в горячие минуты боя, подполковник в самой сложной ситуации мог сохранять ясность мысли. Руководителю штаба все-таки нужно немного тишины. А наш штаб работал под огнем, находясь там, где создавалось наиболее угрожаемое положение. Казалось, никаких условий для штабной работы!.. Условий не было. А штаб все-таки был – штаб на колесах: восемь легковых автомобилей, радиостанция и два грузовика со счетверенными зенитными пулеметными установками[196]».

Прибыв под Ярцево, штаб быстро сориентировался в обстановке, установил связь с частями, оказавшимися в этом районе, и приступил к организации обороны. Первым соединением, которое К. К. Рокоссовский встретил восточнее Ярцева, оказалась 38-я стрелковая дивизия полковника М. Г. Кириллова. Это был немолодой и опытный командир. Его дивизия входила в состав 19-й армии, но при отступлении потеряла связь со штабом армии. Кириллов, почувствовав неожиданный нажим противника у Ярцева, занял оборону как мог. Поскольку Рокоссовскому еще в Касне стало известно, что связи с генералом Коневым нет, он использовал 38-ю стрелковую дивизию для отпора противнику непосредственно у Ярцева, которое уже находилось в руках врага. Дивизия была пополнена собранными в дороге людьми.

Узнав, что в районе Ярцева и по восточному берегу р. Вопь находятся части, оказывающие сопротивление противнику, люди сами потянулись к группе Рокоссовского. Прибывали целыми подразделениями или небольшими группами во главе с командным составом. Вскоре в группе появилось новое соединение – 101-я танковая дивизия полковника Г. М. Михайлова. Людей в ней недоставало, танков она имела штук восемьдесят старых, со слабой броней, и семь тяжелых, нового образца. Сам командир дивизии был храбрым офицером. Он заслужил на Халхин-Голе звание Героя Советского Союза.

Позднее в штабе 38-й стрелковой дивизии Рокоссовский встретил своего сослуживца по 5-й отдельной Кубанской кавалерийской бригаде И. П. Камеру. Он был начальником артиллерии 19-й армии, с которой потерял связь. Рокоссовский предложил Ивану Павловичу возглавить артиллерию группы, тот охотно согласился и энергично взялся за дело.

Обстановка в районе Ярцева оказалась более серьезной, чем предполагали в штабе Западного фронта. Первый же бой помог установить, что здесь находится не только выброшенный противником десант, но и более внушительные силы. Обойдя Смоленск с севера, сюда прорвалась 7-я танковая дивизия вермахта. Разведка и показания пленных засвидетельствовали, что в этот район начали прибывать моторизованные части из танковой группы врага, действовавшей на смоленском направлении. После захвата Ярцева противник, форсировав Вопь, овладел плацдармом на ее восточном берегу и пытался продвинуться по шоссе в сторону Вязьмы. Одновременно штаб группы Рокоссовского зафиксировал активность противника на южном направлении, то есть в направлении переправ в тылу 16-й и 20-й армий.

Рокоссовский, оценив обстановку, пришел к следующему выводу: противник пытается на рубеже р. Вопь и южнее по Днепру сомкнуть кольцо окружения вокруг советских войск, воюющих в районе Смоленска, а затем обеспечить себе условия для прорыва по автостраде к Москве. Рокоссовский, располагая всего двумя дивизиями, принял решение перейти к обороне, имея в первом эшелоне обе дивизии. В резерв были выделены два полка 101-й танковой дивизии, расположенные несколько уступом влево. Мотострелковый полк этой дивизии оборонял справа Дуброво, слева – Городок, Лаги; на его участке был поставлен противотанковый артиллерийский полк. Уступом вправо юго-западнее Замошья рубеж обороны занял 240-й гаубичный полк. Таким образом, автострада и железная дорога были надежно обеспечены в противотанковом отношении. 38-я стрелковая дивизия заняла оборону восточнее Ярцева по берегу р. Вопь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});