Сборник Забытой Фантастики №3 - Эдвин Балмер

непроницаемым. Никто лучше него не знал, насколько велика была перемена в привычках доктора Лори, который подразумевал этот факт, поскольку этот человек был его самым близким другом. Двадцать лет доктор Лори был казначеем университета. За это время только трем событиям – его женитьбе, рождению дочери и смерти жены, было позволено нарушить суровую однообразность, в которую он превратил свою одинокую жизнь. Рейланд побледнел и притянул к себе дрожащую девушку.

– Когда вы видели его в последний раз, мисс Лори? – мягко спросил Трант.

– Доктор Рейланд, прошлой ночью он отправился в свой университетский офис на работу, – ответила она, как будто вопрос задал пожилой человек. – В воскресенье вечером. Это было очень необычно. Весь день он вел себя очень странно. Он выглядел таким усталым.

– Профессор Рейланд и я собираемся в кампус, – быстро заговорил Трант, когда девушка беспомощно замолчала. – Мы остановимся у его офиса. Харрисон может рассказать нам, что заставило его уйти. Нет и одного шанса из тысячи, мисс Лори, с ним что-то случилось.

– Трант прав, моя дорогая, – пришел в себя Рейланд. – Иди домой и не волнуйся.

Он натянул пальто.

Башенные часы Университетского зала только что пробили семь, и перед ними возвышалось само здание с пятьюдесятью окнами на востоке, мерцающими, как огромные глаза, в лучах раннего утреннего солнца. Только на трех из этих глаз веки были закрыты – ставни в кабинете казначея были закрыты. Трант не мог припомнить, чтобы когда-нибудь раньше видел закрытые ставни в Университетском холле. Они стояли открытыми до тех пор, пока многие петли не приржавели намертво. Он взглянул на доктора Рейланда, который вздрогнул, но снова чопорно выпрямился.

– Должно быть, произошла утечка газа, – прокомментировал Трант, принюхиваясь, когда они вошли в пустое здание. Но бледнолицый мужчина рядом с ним не обратил на это никакого внимания, когда они прошли вниз по коридору.

По обе стороны от них были двери с высокими фрамугами из матового стекла, и по мере того, как они приближались к двери кабинета доктора Лори, запах газа становился все сильнее. Доктор Рейланд неудачно попробовал открыть дверь, но Трант наклонился к замочной скважине и обнаружил, что она заткнута бумагой. Он ухватился за перекладину фрамуги, поставил ногу на ручку и, подтянувшись, оттолкнулся от фрамуги. Она сопротивлялась, но он выбил ее внутрь, и, когда ее стеклянные панели со звоном упали, пары осветительного газа вырвались наружу и вызвали удушье.

– Нога! – крикнул он своему дрожащему товарищу, вглядываясь в затемненную комнату. – Кто-то в гостиной!

Спрыгнув вниз, он тщетно навалился на дверь своим сильным плечом. Рейланд поспешил в читальную комнату через коридор и вытащил оттуда тяжелый стол. Вдвоем они ударили его углом по замку, он сломался, и, когда дверь снова повернулась на петлях, пары газа хлынули наружу, удушая их и выгоняя обратно. Опустив голову, Трант ворвался внутрь, распахнул одно за другим три окна и выбил ставни. Он запрыгнул на стол с плоской столешницей под газовыми светильниками в центре комнаты и выключил четыре форсунки, из которых лился газ. Метнувшись через холл, он открыл окна комнаты напротив.

Тут же сильный утренний ветерок пронесся по зданию, очищая газ перед ним. От сквозняка распахнулись двери. Осторожно, в тот момент, когда доктор Рейланд со слезами на глазах стоял на коленях у тела друга всей его жизни, Трант поднял с металлического подноса на столе множество обугленных бумажек, которые разлетелись по комнате, по полу и мебели, даже по кушетка, на которой лежала неподвижная фигура с осунувшимся белым лицом.

Рейланд встал и коснулся руки своего старого друга, его голос дрогнул.

– Он мертв уже несколько часов. О, Лори!

Через открытые окна открывался вид на дюжину читальных залов и лабораторий. Огромные здания, такие тихие сейчас, через несколько мгновений будут отзываться эхом от шагов сотен студентов.

Когда двое мужчин стояли рядом с мертвым телом того, в чьем ведении находились все финансы этого великого учреждения, их глаза встретились, и в глазах Транта был безмолвный вопрос. То краснея, то бледнея, Рейланд ответил на это:

– Нет, Трант, за этой смертью ничего не кроется. Было ли это намеренно или случайно, но ни секрет, ни позор не подтолкнули его к этому. Это я знаю.

В странных разномастных глазах молодого человека вспыхнули вопросами.

– Мы должны позвать президента Джослина, – сказал он.

Пока он разговаривал по телефону, доктор Рейланд смел осколки стекла с подоконника и закрыл дверь и окна.

В коридорах уже раздавались шаги, и комнаты вокруг быстро заполнялись, прежде чем Трант разглядел худую фигуру президента в накинутом на плечи пальто, который, сгибаясь от ветра, спешил через кампус.

Быстрый взгляд доктора Джослина, когда Трант открыл ему дверь, взгляд, который, несмотря на студенческую бледность его скуластого лица, выдавал человека действия, рассмотрел и понял все.

– Кто уложил там Лори? – резко спросил он через мгновение.

– Он сам лег там, – тихо ответил Рейланд. – Именно там мы его и нашли.

Трант дотронулся пальцем до царапины на обоях, оставленной острым углом кресла Дэвенпорта, угол все еще был белым от штукатурки. Очевидно, что кушетка было сильно сдвинуто со своего места, поцарапав обои.

Взгляд доктора Джослин скользнул по комнате, мимо стоящего Рейланда, встретился с прямым взглядом Транта и проследил за ним до стола поменьше рядом со столом мертвого казначея. Он открыл дверь в свой кабинет.

– Когда придет мистер Харрисон, – приказал он, – скажите ему, что я хочу его видеть. Офис казначея не будет открыт сегодня утром.

– Харрисон опаздывает, – прокомментировал он, возвращаясь к остальным. – Обычно он прибывает сюда к половине восьмого. Харрисон был секретарем и ассистентом доктора Лори.

– Теперь расскажите мне подробности, – сказал президент, поворачиваясь к Транту.

– Они все перед вами, – коротко ответил Трант. – Комната была наполнена газом. Эти четыре розетки светильника были включены на полную мощность. И кроме того, – он коснулся пальцами четырех наконечников для газовых горелок, которые лежали на столе, – эти наконечники были удалены, вероятно, с помощью этих плоскогубцев, которые лежат рядом с ними. Откуда взялся этот инструмент, я не знаю.

– Им здесь самое место, – рассеянно ответила Джослин. – У Лори была привычка мастерить.

Он открыл нижний ящик стола, набитый инструментами, гвоздями и шурупами, и бросил туда кусачки.

– Дверь была закрыта изнутри? – спросил Президент.

– Да, это пружинный замок, – ответил Трант.

Доктор Джослин выпрямился, и его глаза почти сурово встретились с глазами Рейланда.

– Рейланд, – спросил он, – ты был ближе к Лори, чем любой другой мужчина. Что послужило причиной этого?

– Я был близок с ним, – смело ответил старик. – Ты и я, Джослин, были