Серийные убийства в Австралии. Хроники подлинных уголовных расследований - Алексей Ракитин

заверения мало на что влияли. Факт выстрела из пистолета в машине был важен сам по себе. Кроме того, нельзя было не обратить внимание на то, что Милат затеял ремонт машины на восьмой день со времени предполагаемого исчезновения Ани Хэбшид и Габора Нойгебауэра.

Разумеется, для детективов важно было узнать, когда же именно Иван Милат отпустил усы «a-la Мерв Хьюз»? Нетрудно было догадаться, что одним из доводов самозащиты обвиняемого будет утверждение, что он не имел таких усов в то время, когда совершались преступления. Это довольно очевидный аргумент, и надо было продумать заблаговременно, как его парировать. Детектив Пол Гордон разыскал бывшую жену Милата – Карен – с которой тот развёлся 14 февраля 1988 г. (да-да, в день Святого Валентина!). Женщина сообщила, что Иван отпустил усы «a-la Мерв Хьюз» ещё в браке, так что вопрос этот нашёл нужное для детективов решение. Но помимо этого Карен рассказала Гордону много интересного прежде всего о сексуальной жизни бывшего супруга.

По её словам, Иван в своих сексуальных запросах был совершенно невоздержан и себя не контролировал. Ещё в 1960-х гг. – т.е. в возрасте двадцати с небольшим лет – он соблазнил жену младшего брата Уилльяма (его часто называли «Уолли», поэтому можно встретить два написания его имени). Уилльям был на два с половиной года младше Ивана, женился он по любви и очень был привязан к супруге. Узнав об адюльтере, он не прогнал жену, как можно было подумать, а зарядил ружьё и отправился убивать Ивана. Последний скрывался от него полтора месяца, пока не загремел в тюрьму. Когда же Иван вышел на свободу, ситуация утряслась сама собой – Уилльям развёлся, поскольку жена отыскала любовника вместо Ивана. Братья помирились, но теперь Иван завязал интимные отношения с женой другого брата – Бориса. Родившийся в 1942 г. Борис был самым крупным и сильным из братьев, как и всем Милатам решительности ему тоже было не занимать. Подобно Уилльяму он пообещал пристрелить «паршивца Ивана» и принялся выслеживать его. Нельзя не отметить того, что Маргарет, жена Бориса, была женщиной крупной, красивой, очень привлекательной, так что безумства братьев до известной степени можно понять. Трудно сказать, чем бы закончилась охота Бориса на Ивана, но мать помирила братишек. Ненадолго, правда. Через пару лет, когда испуг Ивана немного прошёл, он возобновил отношения с Маргарет. Борис вторично снял ружьецо со стенки и пообещал «прихлопнуть гада». Тут уже подключилась вся родня… с грехом пополам смертоубийства удалось избежать: Иван расстался с Маргарет, извинился перед Борисом, и всё утихомирилось почти на десять лет.

Однако, во второй половине 1980-х – тут проницательный читатель начнёт хохотать в голос! – всё закрутилось по-новому. Видимо, Маргарет явилась роковой женщиной Ивана, он без неё никак не мог обойтись. Но к этому времени то ли Борис Стэнли состарился, то ли его отношения с супругой неким образом переменились, но братишку он уже убивать не захотел. Махнул рукой, да плюнул… А вот Карен, жена Ивана, это непотребство терпеть не стала, она развелась с ним, как было сказано выше, в начале 1988 г. Ещё около полутора лет Иван поддерживал отношения с Маргарет, но во второй половине 1989 г. по её инициативе эта связь тоже прервалась.

Особый интерес детектива в повествовании бывшей жены Милата вызвал рассказ о склонности последнего к жестокости и насилию. Карен рассказала, с каким гневом Иван воспринял её требование о разводе. Он всячески её запугивал, грозил местью, и Карен признала, что очень боялась муженька. Иван грозил сжечь дом и автомобили родителей Карен, и вскоре после развода дом действительно сгорел. Полицейское расследование никаких результатов не дало, но Карен не сомневалась, что на самом деле поджог устроил бывший муж.

Т.о. получалось, что к тому времени, когда убийца туристов вышел на свою охотничью тропу, а первое убийство датировалось декабрём 1989 г., Иван Милат остался без постоянного полового партнёра. Говорящее совпадение…

По всему выходило, что Иван Милат может быть тем человеком, которого «Целевая группа» бесплодно искала более полугода. Необходимо было провести официальное опознание подозреваемого Полом Ониенсом, но тут возникала неприятная для Гордона и сержанта Лича заминка. Поскольку они вели своё расследование, прямо нарушая запрет суперинтенданта Клайва Смолла, соответственно, не могло быть и речи об официальном вызове потерпевшего из Великобритании. Сами же полицейские в силу тех же самых причин не могли отправиться на встречу с Ониенсом за океан. Ситуация могла бы зайти в тупик, однако, следствие спас энтузиазм потерпевшего: узнав, что детективы имеют на «прицеле» подозреваемого, Ониенс согласился прилететь в Австралию за свой счёт, без денежной компенсации расходов. Это сразу всё упростило – Гордон и Лич получили возможность провести опознание, не поставив в известность суперинтенданта Клайва Смолла. Конечно, со стороны предприимчивых детективов это было чистой воды своеволие и неподчинение приказу, но они были уверены, что взяли правильный след, ну а коли так, то победителей судить не будут…

4 мая 1994 г. Пол Ониенс прилетел в Сидней и был проинструктирован о порядке проведения опознания. По требованию прокурора, процедура должна была быть снята видеокамерой от начала до конца единой сценой без остановок видеосъёмки.

Во время проведения видеосъёмки Ониенс ни на секунду не должен был выходить из кадра. Ониенсу предстояло сначала рассказать о ситуации, при которой произошла его встреча с подозреваемым, повторить его приметы, а затем официально подтвердить, что ранее полицейские не предъявляли ему для ознакомления фотографии участников опознания.

Пол Томас Ониенс явился тем самым ключевым свидетелем, который обеспечил настоящий прорыв в грозившем затянуться расследовании. Фотография сделана в Австралии в 1996 г.

Само опознание произошло на следующий день. Проводил его сотрудник «Целевой группы» Стив Макленнан (Steve McLennan), ещё один подчинённый сержанта Стива Лича. Для этого был подготовлен объёмистый набор фотографий 13 мужчин-брюнетов средних лет, имевших усы «a-la Мерв Хьюз». Для того, чтобы потерпевший мог составить представление о присущей им манере двигаться, на видеокассете была сделана «нарезка» видеосюжетов, отснятых скрытой камерой. Но видеокассета не понадобилась – Ониенс, дойдя до «мужчины №4», без всяких колебаний сказал, что именно этот человек ограбил его в январе 1990 г. Пол даже не хотел просматривать остальные фотографии и видеокассету, он до такой степени был уверен в точности опознания, что в подобной трате времени просто не видел смысла. «Мужчиной №4» из числа тринадцати, предложенных к опознанию, оказался Иван Милат.

Это был настоящий прорыв. В растянувшемся на многие месяцы расследовании наконец-то забрезжил просвет.

Однако, оставалась всё же серьёзная проблема, и ею являлся вовсе не Иван Милат, а его яростный защитник суперинтендант Клайв Смолл. Он ничего не знал ни о прилёте в Сидней Пола Ониенса, ни о проведённом опознании. Когда же суперинтенданту доложили о том, что англичанин появился в Австралии и уже опознал в нападавшем на него человеке Ивана Миалата, с Клайвом Смоллом приключилась настоящая истерика. В присутствии группы полицейских он орал, что не допустит своеволия подчинённых и те, кто не могут работать с ним в команде, не будут работать в полиции вообще. Полу Гордону он пообещал, что если тот допустит хотя бы ещё одну выходку, идущую вразрез с его – суперинтенданта – указаниями, то окажется не просто исключённым из «Целевой группы», но выгнанным из полиции с позором и без пенсии. Клайва Смолла корёжило до такой степени, что он поначалу даже отказался смотреть видеозапись опознания. Затем, правда, мозги суперинтенданта включились, и он понял, что упрямиться до такой степени нельзя – это смахивает уже на предвзятое отношение (когда автор читал об этой выходке Клайва Смолла, на ум невольно пришли слова из дневника Йозефа Геббельса, которыми тот описывал бешенство Гитлера после капитуляции армии Паулюса: «Фюрер закатил истерику, катался по полу и кусал ковёр». Интересно, Клайв Смолл тоже кусал ковёр?).

Суперинтендант просмотрел видеозапись, комментировать увиденное не стал и, подумав сутки, выразил желание лично побеседовать с Полом Ониенсом. Никакого