Жена миллиардера - Юлия Бузакина

развернулся ко мне.

— Я не желаю знать, что моя жена играет на две стороны. Надеюсь, к моему возвращению ты примешь окончательное решение.

Он быстро вышел из кухни, даже не удосужившись меня поцеловать, а я так и осталась стоять, хлопая полными слез глазами. Именно тогда я наконец осознала, за кого выхожу замуж. Тот Макс, которого я успела полюбить — это лишь вершина айсберга, внутри которой стальной лед и полное неприятие человеческих чувств.

Я поставила кружку на стол и всхлипнула.

Не помню, как я добралась до работы в то утро — такси все одинаковые. Внутри все скрутилось в тугой узел, и было трудно дышать. Перед глазами по экрану компьютера все плыло, и я не могла сосредоточиться.

В обеденный перерыв посыльный принес в наш кабинет роскошный букет роз в красивой серебристо-голубой коробке.

Мне показалось, что цветы посыпаны ядовитым пеплом. И эта записка: «Прости меня. Когда я на взводе, мне сложно справляться с эмоциями. Но тебе придется выбрать, на чьей ты стороне. Иначе у нас нет шансов построить счастливую семью». Она словно уколола меня еще больней, чем его утренний выпад в мою сторону.

Обида и невыплаканные слезы жгли глаза, и больше всего на свете мне хотелось никогда не видеть слова, написанные на красивой открытке.

Цветы я так и оставила нетронутыми на окне, а после работы поехала к родителям. Возвращаться в квартиру Макса мне хотелось меньше всего. Он предложил мне отречься от своей семьи, и меня сжигал внутри только один вопрос: он поступил бы так же со своими родственниками?

Служебная машина компании «АЛЬКОВ» везла меня в Мишкино, когда я не удержалась и написала Максу сообщение.

«Ты просишь меня отказаться от своих родных в пользу отношений с тобой. Но ведь отречься — значит предать. Отрекаясь от тех, кто меня вырастил, я показываю, что рано или поздно могу отречься от любого человека. Меня воспитывали по-другому. Я не могу отказаться от людей только потому, что они наломали дров. Осудить — да, могу. И перестать общаться могу. Но отречься навсегда — нет. И у меня есть всего один встречный вопрос: ты бы отрекся от своих отца и матери, если бы они оступились?»

В ожидании ответа я уставилась в окно на однообразный пейзаж с выгоревшей травой и соснами, но его так и не последовало. Видимо, мой босс был занят на очередном заседании параолимпийского комитета. Такая мелочь, как душевное состояние невесты, которой он приказал навсегда отказаться от собственной семьи, в тот миг волновала его меньше всего на свете.

ГЛАВА 33. Даша

— Может, он просто слишком сильно переживает? — пыталась успокоить меня мама за чашкой чая перед сном. — Все навалилось, его обвиняют в жестокости, хоть на его стороне истина… вот он и взорвался сегодня утром. А телевидение, сама знаешь, покажет то, чего нет И бабушкины слезы преподнесет так, как будто новые хозяева прогнившего здания — чудовища, уничтожающие все на своем пути.

— Он ведь даже не удосужился мне позвонить, мама… Мне вообще не следовало поддаваться на его уговоры и переезжать до свадьбы!

— А если бы ваши противоречия всплыли после свадьбы? Тогда, когда уже ничего не изменить? Мне кажется, лучше выяснить все сейчас. Кстати, завтра вечером нас ждет примерка платья в свадебном салоне. Лида договорилась. Хозяйка салона привозит платья из Италии и Франции. Цена, конечно, заоблачная, но зато ты будешь чувствовать себя королевой.

Я угрюмо рассматривала свои ногти. Я была настолько обескуражена нашим утренним инцидентом, что уже не знала, хочу ли мерить платье. Наш союз с Максом возник так внезапно, и сейчас он мог так же внезапно рассыпаться. А то, что я ему доверилась — это только моя личная ошибка. Я приняла предложение от человека, которого почти не знала, и теперь расплачиваюсь за это своими нервами.

— Давай отложим примерку на несколько дней.

— Ты уверена?

— У меня нет настроения…

Макс материализовался в сети, когда я уже была в постели и тщетно пыталась заставить себя уснуть.

Сотовый телефон завибрировал, и сердце неприятно кольнуло. Набрав в легкие побольше воздуха, я ответила на вызов.

— Даша… — голос моего будущего мужа, как и прежде, мягкий и бархатный. — Ну, к чему так резко обозначать противоречия?

— Я уже думала, что ты не удостоишь меня своим вниманием сегодня, — с обидой в голосе ответила я.

— Я был очень занят. Строительство — это только часть моих доходов. Уже два года я очень много инвестирую и вкладываю в развитие спорта для инвалидов. И не только в нашем городе. В конце июля планируется поездка в Рим, а для детей с проблемами опорно-двигательного аппарата такие поездки очень усложняются из-за отсутствия условий. Здесь, в Москве, мы с коллегами из параолимпийского комитета планируем в скором времени открыть школу синхронного плавания, оборудованную всем необходимым для детей с ограниченными возможностями. Плюс к этому я инвестирую деньги в водный спорт для любителей. Я не могу вернуться в спорт, но я могу поддерживать начинания тех, кто может двигаться вперед. Это цель моей жизни.

— А я уже думала, что цель твоей жизни — уничтожить тех, кто смеет мыслить немного иначе, чем ты, — усмехнулась я.

— Вот к чему ты сейчас это сказала, Даша? — ледяным тоном поинтересовался Макс.

— Потому что ты очень обидел меня утром.

— Разве ты не получила цветы?

— Те, которые ты приправил ядовитой запиской? Да я даже прикасаться к ним не решилась, после того как прочла, что ты написал!

— Я просто обозначил свои требования. Моя жена не может быть заодно с моими личными врагами, один из которых имеет на нее виды.

— Я не с ними! Я просто солидарна с душевными переживаниями моей бабушки! Если бы ты увидел свою плачущую маму по телевизору, ты бы не расстроился?!

— Расстроился бы.

— Тогда в чем ты винишь меня?!

— Я не виню. Я просто обозначил свои требования, только и всего! Они никак не относятся к душевному состоянию твоей бабушки. Я же написал,