Имя ветра - Патрик Ротфусс

Оставшиеся трое позволили сбить себя с ног. Ни один из них не был демоном, хотя демоны убегали из тел некоторых упавших. Закончив, Тейлу не стал говорить с этими шестью, не перешедшими к нему. Не стал он и преклонять колени, обнимать их и облегчать боль.

На следующий день Тейлу пустился в путь, чтобы завершить начатое. Он шел из города в город, предлагая в каждом селении такой же выбор. И всегда результат был тот же: одни переходили к нему, другие оставались, а третьи были не людьми, но демонами, и их Тейлу уничтожал.

Но один демон все время ускользал от Тейлу: Энканис, чье лицо было скрыто тенями. Энканис, чей голос, словно нож, проникал в умы людей.

Где бы Тейлу ни останавливался, чтобы предложить выбор пути, Энканис опережал его, уничтожая урожай и отравляя колодцы. Энканис заставлял людей убивать друг друга и крал детей из кроваток по ночам.

К концу седьмого года Тейлу обошел весь мир. Он изгнал демонов, мучивших нас, — всех, кроме одного. Энканис продолжал ускользать от него, творя зло за тысячу демонов, неся гибель и разорение повсюду.

Так и было все время: Тейлу преследовал, Энканис убегал. Но скоро Тейлу оказался всего в одном обороте позади демона, затем в двух днях, затем в полудне. Наконец он подобрался так близко, что чувствовал холод присутствия Энканиса и мог опознать места, куда тот ступал и где возлагал руки, ибо места те были покрыты холодным черным инеем.

Зная, что за ним гонятся, Энканис пошел в большой город. Князь демонов призвал всю свою силу, и город превратился в руины. Он сделал так в надежде, что Тейлу задержится там, а сам он сможет ускользнуть, но Идущий Бог остановился, только чтобы назначить священников, которые позаботились бы о людях в разрушенном городе.

Шесть дней бежал Энканис, и шесть больших городов разрушил он.

Но на седьмой день Тейлу нагнал его раньше, чем Энканис успел дать волю своей силе, и седьмой город был спасен. Вот почему семь — счастливое число и вот почему мы празднуем Каэнин. Теперь Энканису дышали в спину, и все его мысли были только о спасении. Но на восьмой день Тейлу не остановился даже поспать и поесть и потому в конце поверженья догнал Энканиса. Он прыгнул на демона и ударил его кузнечным молотом. Энканис упал, словно камень, но молот Тейлу рассыпался в прах и смешался с дорожной пылью.

Тейлу нес обмякшее тело демона всю долгую ночь и утром девятого дня пришел в город Атур. Когда люди увидели Тейлу, несущего бесчувственного демона, они решили, что Энканис мертв. Но Тейлу знал, что это не так. Ни один простой клинок не мог убить демона. Ни одна темница с тяжелыми засовами не могла удержать его.

Поэтому Тейлу принес Энканиса в кузницу. Он потребовал железа, и люди принесли все, что у них было. Хотя Тейлу почти не ел, весь девятый день он трудился. Десять человек раздували меха, а Тейлу ковал огромное железное колесо.

Всю ночь он работал, и, когда первый свет десятого утра коснулся его, Тейлу ударил по колесу в последний раз, завершив дело. Выкованное из черного железа, колесо имело шесть спиц толщиной в рукоять кузнечного молота и обод шириной в ладонь, а в высоту превосходило человеческий рост. Оно весило как сорок мужчин и холодило руки. Звучание его имени было ужасно, и никто не мог произнести его.

Тейлу собрал людей, которые наблюдали за всем этим, и выбрал из них священника. Затем он отправил их копать огромную яму в центре города: шириной четыре с половиной метра и глубиной — шесть.

Когда поднялось солнце, Тейлу положил тело демона на колесо. При первом прикосновении железа Энканис начал метаться во сне. Но Тейлу крепко приковал его к колесу цепью, склепав звенья и закрепив надежнее, чем любой замок.

Тогда Тейлу отступил, и все увидели, как Энканис дернулся снова, словно потревоженный дурным сном. Потом он весь содрогнулся и полностью пробудился. Демон напрягся в цепях, и его тело выгнулось дугой. Когда железо касалось кожи Энканиса, это было для него как вонзающиеся ножи, как обжигающая боль мороза, как укус сотни ядовитых пчел. Энканис заметался на колесе и завыл, ибо железо обжигало, жалило, морозило его.

Но для Тейлу этот вой звучал прекраснейшей музыкой. Он лег на землю рядом с колесом и погрузился в глубокий сон, ибо очень устал.

Когда он проснулся, был вечер десятого дня. Энканис все так же лежал, прикованный к колесу, но уже не выл и не бился, будто зверь в капкане. Тейлу наклонился и с трудом поднял край колеса, прислонив его к дереву, что росло неподалеку. Когда он подошел ближе, Энканис стал проклинать его на неизвестных никому языках, скрежеща когтями, щелкая зубами.

— Ты сам навлек на себя беду, — возвестил Тейлу.

Той ночью был великий праздник. Тейлу послал людей срубить дюжину вечнозелей и развел из них огромный костер на дне выкопанной ямы.

Всю ночь горожане плясали и пели вокруг горящего огня, радуясь, что последний и самый опасный из демонов мира наконец пойман.

И всю ночь Энканис висел на своем колесе и наблюдал за ними, неподвижный, как мертвая змея.

Когда пришло утро одиннадцатого дня, Тейлу подошел к Энканису в третий и последний раз. Демон выглядел изнуренным и поникшим. Кожа его стала землистого цвета, под ней проступили кости. Но сила все еще теплилась в демоне, словно черная мантия, скрывая его лицо тенями.

— Энканис, — рек Тейлу. — У тебя есть последняя возможность что-нибудь сказать. Сделай это, ибо я знаю, что это в твоих силах.

— Господь Тейлу, я не Энканис. — На какое-то мгновение голос демона стал жалостным, и все, кто его слышал, опечалились.

Но потом раздалось шипение, будто вода пролилась на раскаленное железо, и колесо зазвенело, как колокол. Тело Энканиса мучительно выгнулось и бессильно обвисло на прикованных запястьях, а звон стих.

— Оставь свои хитрости, темный. Не лги мне, — сурово произнес Тейлу, его взгляд был черен и тверд, как железо колеса.

— А что будет? — прошипел Энканис, будто камень проскрежетал по камню. — Что? Чтоб тебя распяли да сломали, чего ты хочешь от меня?

— Твой путь короток, Энканис. Но ты все еще вправе выбрать сторону, по которой идти.

Энканис расхохотался.

— Ты дашь мне тот же выбор, что и этим скотам? Тогда да, я перейду на твою сторону пути. Я сожалею и рас…

Колесо вновь зазвенело, как огромный гулкий колокол. Энканис снова выгнулся на цепях, и звук его вопля сотряс землю и раздробил камни на километр вокруг.

Когда звон колеса стих, Энканис повис на цепях, задыхаясь и дрожа.

— Ведь я велел тебе не лгать, Энканис, — сочувственно сказал Тейлу.

— Я выбираю свой путь! — завопил Энканис. — И ни о чем не сожалею! Если бы у меня снова был выбор, я увеличил бы только скорость бегства. Твои люди — скот, которым питается мой народ! Чтоб тебя ужалило да скрючило! Если б ты дал мне всего полчаса, я бы сотворил такое, что эти убогие лупоглазые крестьяне тут же свихнулись бы от ужаса. Я бы выпил кровь их детей, купался бы в слезах их женщин. — Он хотел сказать больше, но задохнулся, пытаясь вырваться из цепей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});