Черная корона - Галина Романова

— Деньги? Какие деньги, Марина? И… И какое отношение мой муж… Черешнев, он же никогда…

Она чуть было не сказала, что тот всегда пренебрегал знакомством с людьми, кто хотя бы на йоту был ниже рангом. Сноб до мозга костей — Черешнев и Марина?! Причем в роли кредитора! Это немыслимо!

Последняя фраза все же прорвалась сквозь стиснутые зубы. И Марина тут же завелась:

— Немыслимо?! Да эта старая сволочь должна нам, как земля колхозу! Он, сука покойная, втянул нас в такое дерьмо, что… что теперь, как жить, не знаем! О, хотя о чем я!!! Ты ведь многого о нем не знаешь! Даже ты, которую он бил ради развлечения, а мою тетку не первой свежести трахал ради того, чтобы держать ее под контролем, а попутно и тебя. Она любила его, прикинь! Любила и готова была ради минуты в его постели на все! Он был поганым мерзким алчным извращенцем! Деньги! Господи, куда он мог подевать эти деньги?! — Марина нервно дернулась и, приподняв свой тощий зад от дивана, выгнулась в сторону, где сидела Влада. — Это не его, не твои деньги! Они наши!!! Наши с Серегой деньги! Мы их честно отработали! Даже больше того… Мы их кровью отмыли. Серегу он держал на крючке, имея какие-то то ли фотографии, то ли видеоматериалы. Заставлял вытворять всякое-разное… И с этими деньгами… Верни, дрянь!

В голове у Влады грохотало и ухало. Чувство было таким, будто голос Марины пропустили через чудовищный усилитель звука, сопроводив его металлическим скрежетом и стеклянным звоном. Каждое слово било в нерв, порождало массу предположений и заставляло наконец бояться.

— Марина, я не понимаю, о чем ты говоришь. — Влада давно уже вдавилась в спинку кресла, стараясь как можно дальше быть от «подруги». — Я вообще ничего не понимаю!

— Да ты что?! А какого черта ты сюда таскаешься второй день подряд?! А?! Чего ты здесь забыла вчера, сегодня?! Что тебе надо?! — Гримаса ненависти сделала Маринино лицо просто неузнаваемым. — Что надо?! Твой хахаль тут вчера вопросы задавал: ваш дом, не ваш дом. А ему-то что?! Что?! Хотели купить, внесли задаток, а тут твой поганый муженек возьми и обмани нас! Просто обвел вокруг пальца вместе с этой… гадиной!

— Ты знала Татьяну?!

Влада переводила взгляд с Марины на ее мужа. Тот как вошел следом за ней в гостиную, как встал возле стены, скрестив руки, как уставил змеиный взгляд в ее сторону, так больше не шевельнулся и не моргнул, казалось.

Зачем она сюда притащилась, зачем?! Удальцов с ума сойдет от беспокойства, когда узнает. И ругать ее будет непременно.

— Татьяну я не знала?! Ты чего, так и не въехала?! — истерично захохотала в полный голос Марина. — Я состояла с ней в родстве, понятно?! В родстве с этой старой вероломной сукой!

— В родстве? Как это… Ты и она… Но там, в центре, ты… мы… — Влада схватилась за голову. — Все ложь, так ведь?! Ты изначально знала, кто я, так?

— Ну, наконец-то! Я-то уж думала, ты никогда не прозреешь! — Оборвав смех, Марина прищурилась. — Было дано задание там поселиться и войти к тебе в доверие, я и поселилась.

— Но зачем?! Я ведь там даже не собиралась останавливаться и… Я могла просто пройти мимо тебя и не знакомиться.

— Но ведь не прошла, познакомилась. Мы сблизились. Ты доверяла мне свои тайны, плакалась, так сказать, в жилетку. Того и требовал господин наш покойный Черешнев, вертеться бы ему в гробу сотни раз. — Она сплюнула на ковер. — Ему требовалась полная подконтрольность. Полная! Он был маньяком! Богатым, удачливым, поганым маньяком!!! Серегу за тобой заставлял бегать по городу. Меня в подруги определил. Потом, когда понял из наших отчетов, что ты намерена что-то изменить в своей жизни, решил отправить тебя в психушку.

— Та история с аварией… — ахнула Влада, зажимая рот, чтобы не заорать в полный голос. — Он нарочно все подстроил… Та машина, она была не его, так ведь?!

Марина с мужем молниеносно переглянулись, и в его настороженном столбнячном состоянии наметились явные перемены. Он как-то медленно начал смещаться в сторону, где сидела в кресле Владимира. Глаза по-прежнему, не мигая, смотрели на нее. Руки он уронил вдоль тела чуть раньше.

— Машина? Какая машина? — утробно хохотнула Марина и сделала какой-то знак своему мужу. — Ах, машина! Конечно, она была не его. Она была другого очень неплохого парня.

— Он тоже знал? Этот парень — он тоже участвовал? Сидел за рулем?!

Сердце в ее груди заходилось бешеным стуком. В горле стало сухо и горячо, а в мыслях, напротив, воцарилась ледяная прозрачная ясность. Она буквально все поняла. Все, что происходило раньше и происходит теперь. Оставалось лишь кое-что уточнить, и тогда…

— Парень? — Марина снова глянула на мужа, вопросительно задрав левую бровь. — Парень никогда уже никуда не сядет. Нет его больше, Владочка. Приехал сюда по приглашению Черешнева и пропал. Как в воду канул вместе с машиной и деньгами.

— Машиной, деньгами… — эхом повторила за ней Влада. — Вы убили его, забрали машину для преступления, а деньги… Ты эти деньги с меня требовала? Те, что были при нем?

— Какая догадливая, мерзавка! — впервые подал голос муж Марины, добравшись уже до кресла, в котором сидела, скорчившись, их гостья. И, перегнувшись через спинку, шепнул ей на ухо: — Именно про те деньги идет речь, дорогая. Именно! Твой муженек обещал дележ, а потом передумал, сунув нам смешную тухлую подачку. Он же за рубль был готов у алтаря обгадиться!!! Сунул нам… Что это за деньги? Ну внесли мы задаток за этот дом, а остальное?! Денег ведь была целая сумка!

— Сумка? Какая сумка?

Влада кое-что вспомнила и решила сыграть на этом. Она поняла как-то вдруг и сразу, что если не сумеет сейчас зацепиться хоть за что-то, то ее непременно убьют. Эти двое безжалостных, жестоких людей просто-напросто возьмут и располосуют ей горло, как прежде располосовали его Черешневу и Татьяне.

Надо было тянуть время и заставить их отложить на время исполнение приговора.

— Сумка… — Она сделала вид, что вспоминает. — Такая большая темно-синяя, с белой полосой по одному краю и яркой красной надписью. Она?

Супруги снова переглянулись, и Марина кивнула, прищуривая злые глаза.

— Откуда знаешь про сумку? Видела ее?

— Видела.

— Где?

— Ну… Видела, и все. А почему, интересно, я должна отвечать на ваши вопросы?

Голос все же слегка подрагивал, выдавая страх, но она держалась. Решила, что продержится как можно дольше. Не будет плакать, просить пощады, биться в истерике. Так будет только хуже. Жестокие люди, подобные этим двоим и Черешневу, становились неуправляемыми, наблюдая за чужим испугом. Он заводил их и заставлял гнать кровь по жилам много быстрее и резче. Она не даст им повода, она сильная. Она хотя бы постарается быть такой.

— Ты станешь на них отвечать, девочка, — зашипел ей снова в ухо муж Марины, сграбастав ее волосы на затылке и с силой дернув. — Если хочешь пожить еще чуть-чуть, то отвечать станешь. Так куда ты спрятала сумку, гадина? Мы же весь дом перерыли вверх дном — ничего!

— Ее нет в доме, — твердо произнесла Влада, хотя от того, как он трепал ее за волосы, она едва не прослезилась.

— Да, а где же она? Куда мог ее спрятать господин Черешнев? В помидорных грядках? — Он снова больно дернул ее за волосы.

Сумку Черешнев положил на заднее сиденье автомобиля и вывез куда-то. Влада видела из окна за пару дней до его смерти, как он выходит с этой сумкой из дома. Несет к машине, чуть согнув корпус вправо. Видимо, поклажа в левой руке была ощутимо тяжела. Пристроив сумку на заднем сиденье, там, где обычно сидела она, он уехал. Когда вернулся, сумки на заднем сиденье уже не было. И руки Черешнева оказались свободными для очередного щелбана, который Влада получила мимоходом.

Значит, в сумке были деньги? Все может быть. И по какой-то причине Черешнев их из дома вывез. Куда?

— Я не знаю, куда он ее отвез. Но отвез, это точно. — Влада сморщилась, кожа на затылке горела, будто ее медленно ковыряли ножом.

— В банк? — предположила Марина.

— Нет, вряд ли. Деньги паленые, не стал бы он так рисковать, — не согласился с ней супруг. — Если только… Слушай, когда это было? В какой день точно?

Влада наморщила лоб, вспоминая. Сопоставила с датой своего возвращения из больницы, с датой убийства и назвала приблизительное число.

— Могло быть днем раньше или позже, точно не могу вспомнить.

— А время? Время помнишь? — снова пристал он, вытащил из кармана шорт телефон и распахнул крышечку. — Если время помнишь, то могу позвонить пацанам из охраны, у них вечерний график по неделе. Либо Костян дежурил, либо Виталик… Ну! Чего отупела?

— Это было уже после того, как он вернулся со службы. Часов… Не знаю, может быть, восемь вечера. Может, чуть раньше, может, на полчаса позже. Приблизительно так.

— Понял! — осклабился он в ухмылке. — Маринка, присмотри-ка за ней, я щас вахту побеспокою.