Бюро Вечных Услуг - Иван Быков

Путь человечества – это путь к единению, но не через комкание в единую экономическую систему, не через через стискивание под неумолимым прессом универсального эквивалента, служащего интересам тех, кто занял место древних богов. Путь человечества – к единению через поиск языкового родства.

Дети разных ландшафтов и разных культур могут и должны быть слиты в единую культуру, человечество. И путь нужно искать именно в языке. В языках. В единых корнях, в похожестях и общностях, которые сегодня представляют как разности и причины для непримиримых конфликтов.

Мы учим иностранные языки, лишь мнимо приближаясь к их знанию. Мы учим не языки, а койне – сленг торговцев. И выучив иностранный на уровне койне, мы не становимся свободнее. Наоборот, теперь наш разум подвержен атаке еще и с этой стороны. Чем больше койне ты знаешь, тем меньше у тебя свободы, тем более ты ограничен господствующей доктриной, сделавшей тебя частью некоей глобальной антиестественной системы. Ты можешь торговать, вести переговоры и осуществлять деловое общение, не понимая, что это торговля лишь одним товаром – тобой. Вошедший в Круг раздвигает его пределы, но не выходит из них. И тебе кажется, что ты делаешь только свое, нужное тебе. Но одновременно это полезно Кругу. Круг достаточно велик для такого пересечения интересов.

Глеб Сигурдович Индрин пока еще внутри системы. В нем еще не проснулся Дракон. Когда это произойдет, его крылья вынесут Индрина за границы Взвеси, его разуму станут подвластны предикаты, для нас непостижимые. А пока он – обычный человек. Он хочет, может и должен повлиять на систему. Его задача – перевернуть мир, стоящий на голове, и поставить его на ноги. Его работа станет фундаментом, отправной точкой, стартовой платформой. Опираясь на научные изыскания доцента Индрина, многие ученые в будущем напишут свои работы, которые также станут опорой для дальнейших поисков. Одновременно, уже в ближайшие десятилетия, Юджин Гуляйкофф – сегодня Женя Гуляйков пока лишь перешел в десятый класс – предложит миру законы квантовой социологии, на основе которых выведет поворотную технологию – брендденг. Процессы очистки массового разума и изменения вектора мировосприятия будут развиваться параллельно. Через несколько столетий монолит господствующей доктрины будет раздроблен и мир получит шанс вернуться на путь естественного развития.

– Произойдет индоктринация? – уточнил Нестор.

– Произойдет индоктринация человечества, – подтвердила Лариса-Справедливость.

– И Взвесь не осядет илом? – спросил Нестор.

– И Взвесь обретет шанс не осесть илом, – уточнила Лариса-Справедливость.

Нестор глянул на мангал – зола остыла, но мясо было еще теплым. Его нужно было нести к столу – либо сейчас, либо снова разжигать мангал. Нестор глянул на Ларису. Она по-прежнему смотрела поверх забора на бордовые облака в закатном небе. Глаза ее были чисты и красивы, но знакомые искры уже погасли. Лариса вновь была женой Кира, элегантной женщиной, приехавшей вместе с мужем отдохнуть на природу. Нестор взглянул на крыльцо. Кир стоял (давно ли?) у входных дверей и завороженно смотрел на свою жену. Да уж, такие преображения вызывают устойчивый когнитивный диссонанс. Даже у Нагов-Наставников.

– Откройте дверь, – крикнул Нестор. – Я шашлык несу.

Кир очнулся и с готовностью отворил дверь.

– Пойду Нине помогу сделать перемену, – улыбнулась Лариса и заспешила в дом, пока Нестор снимал подстывшие шампуры на разнос.

50

На столе образовались мадера и херес. Вырос торт, не ручной работы, а купленный в супермаркете. Кир говорил много, был словоохотлив, наверное, пытаясь выкристаллизовать из памяти неожиданное превращение Ларисы в Справедливость. Превращения, собственно не было, а была актуализация определенного качества, которое и так присутствует в каждой женщине. И когда Наставник инструктировал своего подопечного, то предсказывались разные вероятия, но виденное и слышанное вживую – это реальность, а не просто допустимая потенция. От выпитого вина и пережитого Кир раскраснелся и обращался к присутствующим с некоторой – вполне, правда, допустимой – долей фамильярности: Нине он говорил «Ниночка», а к своему «юному падавану» обращался на «ты».

– Здесь, Нестор, жизнь, – говорил Кир, понимая, что в их маленькой компании все вопросы уже перешли на светлую сторону – в разряд ведения или, во всяком случае, подразумевания. – Жизнь, со всеми ее нелепицами, пакостями и лживыми словами. А истины, Нестор, абсолютны и вечны; они не имеют с жизнью ничего общего. Ддефферсон говорил, что истина восторжествует, даже если ее просто предоставить саму себе. Вот только порой даже величайшая истина может стать бедствием.

– Опять об истинах, – улыбнулась Лариса, которая лучше всех присутствующих знала своего мужа, чаще слышала его. – О каких истинах или о какой истине ты сейчас? Кто для тебя истина в последней инстанции? Кто-то из ныне живущих авторитетов? Кто-то из прошлого? Бог? Светлые сущности из этого верхнего мира?

– Саттва, – подсказал Нестор.

– Из Саттва, – Лариса поблагодарила кивком за подсказку. – Или так высокочтимые тобою Драконы? Кто?

Кир нежно глянул на жену и сказал:

– «Не беспокойся об умерших святых, не беспокойся о священных писаниях. Старайся найти живого мастера».

– Кто? – коротко спросила Лариса.

– Ошо, его женщины любят читать, – Кир сделал свой любимый жест – хлопнул себя ладонями по широким бедрам. Кир готовился к новой волне процесса, который филологи назвали бы «иллокутив», так сказать, разговор с намерением.

– Истинные боги людей старше любой религии, – горячо постулировал Кир. – Заметьте, что люди и народы на нашей планете меняются – люди умирают, народы ассимилируются или как там называется этот процесс? Фузия? Консолидация? Интеграция? И наоборот – прибавьте ко всем этим процессам «де». А вот истины остаются. Остаются некие общие идеи. И, прошу заметить, как сказал кто-то умный: «Есть вещи, которые не стареют, но догмы, созданные разумными существами, к ним не относятся». Так что истины – это нестареющие идеи.

– И созданы они не разумными существами? – «наивно» спросила Нина. Нестор улыбнулся про себя: жена подтрунивает Наставника.

Кир взглянул на Нину отрешенно – был на своей волне, в своей теме, но потом сориентировался.

– В романе Ефремова «Час быка» Вир Норин, один из героев, прилетевших на духовно запущенную планету Торманс, которая, кстати, по многим параметрам напоминает нашу Взвесь, решил проверить свои способности при помощи специальной публичной машины, установленной в почтовом центре. Способности Вира Норина на несколько порядков превышали способности любого жителя планеты Торманс. Но машина выдала неожиданный результат, – и, видимо, этот отрывок романа произвел на Кира большое впечатление, поскольку он процитировал по памяти:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});