Тяжелые звезды - Анатолий Куликов

В этой обстановке они оказались куда более воинственными, нежели их братья из Северной Осетии. Часто именно они инициировали нападения на дома ингушей, вытесняя их обитателей. Кто-то был убит, кто-то изувечен, и все ограблены до нитки. Пустующий дом наполнялся бытовым газом, а потом подрывался гранатой. Именно поэтому многие здания в Тарском выглядели, будто сложившиеся карточные домики.

Кроме Пригородного района, в состоянии войны друг с другом весь октябрь и ноябрь 1992 года находилась практически вся правобережная часть Терека: начиная от Верхнего Ларса и Эзминской ГЭС и заканчивая Малгобекским районом — уже на равнинной части, в предгорье Сунженского хребта. Действиями ВВ в этом районе руководил начальник нашей войсковой оперативной группировки генерал Каплиев.

Я снова сделал попытку напроситься на Северный Кавказ. Ответили неожиданно резко: «А.С., ну что ты надоедаешь? Ты отлично знаешь, что ВОГом по приказу министра может руководить только заместитель командующего внутренними войсками. Ты же — только начальник управления. Поэтому во Владикавказе должен находиться другой человек. А ты сиди здесь, помогай, вовремя готовь справки…»

Вынужден был подчиниться, хотя и не мог понять, почему на войну нужно напрашиваться, словно доброволец, когда вокруг немало людей, которые бы многое бы отдали, лишь оказаться подальше от любого военного конфликта.

Самое главное — была в душе уверенность: я смогу справиться с этой работой, если мне будут доверены рычаги управления.

Однако история знает немало энтузиастов, чьи честолюбивые мечты так никого и не заинтересовали. Я никого не вправе винить за осторожность, за перестраховку: они сумели спасти немало генеральских карьер. Но, как это уже не раз доказывалось жизнью, логика принятия решений в мирное время вряд ли годится для военного времени. Там иной отсчет времени, иные скорости, иные критерии. Совершенно другой спрос с человека.

Все по своим местам ставит неожиданно раздавшийся в моем кабинете телефонный звонок: «С вами говорит Шахрай…»

Не скрываю удивления: ведь это напрямую звонит вице-премьер правительства РФ, полномочный представитель федеральной власти в зоне осетино-ингушского конфликта. Никогда до этого с ним не встречался, не разговаривал и никак не ожидал, что Шахрай знает о моем существовании.

В те дни полномочия Сергея Шахрая были очень значительны. Одного вице-премьерского слова было достаточно, чтобы поднять на ноги любого государственного чиновника.

Шахрай немногословен: «А.С., я нахожусь во Владикавказе. Хочу, чтобы вы приехали сюда и возглавили группировку внутренних войск…»

Я честно обрисовываю ему ситуацию: «Сергей Михайлович, я и сам рвусь туда, но меня не пускают. Министр определил, что там должен находиться как минимум заместитель командующего войсками, а я — только начальник одного из управлений…» «Так что, мне нужно выйти на Ерина?», — уточнил Шахрай. — «Подождите, пока ничего не нужно делать. Я сам доложу своему руководству. А то вашу просьбу поймут так, что я через голову командующего напросился к вам на работу. Работать я хочу. Но не хочу, чтобы меня обвинили в недисциплинированности». «Хорошо, — согласился Сергей Михайлович, — я жду два дня».

Надо сказать, что к этому времени резко изменилась обстановка и внутри командования внутренними войсками МВД России. Этому предшествовали весьма драматичные события. Во-первых, в зоне конфликта уже успели побывать три силовых министра — Грачев (Министерство обороны), Баранников (Федеральная служба контрразведки) и Ерин (МВД). Во-вторых, там, во Владикавказе, им решительно не понравился доклад, сделанный генералом Саввиным. Не понравился настолько, что Павел Грачев в присутствии самого Саввина обратился к Ерину с вопросом: «Виктор Федорович, это что твой командующий докладывает? Он же не знает обстановки!.. Он потерял управление!.. Как же так?»

Саввин намек министра обороны понял и тут же, в кабинете начальника Владикавказского училища, написал рапорт об увольнении. И после отлета министров в зоне конфликта задерживаться не стал: вернулся в Москву и пребывал в угнетенном состоянии.

«О, черт! — невольно выругался Гафаров, мой непосредственный начальник, когда я ему доложил о своем разговоре с Шахраем. — Ладно, попробую сходить…»

Действительно, Виктор пошел к командующему, но Саввин не захотел ничего предпринимать и аккуратно отстранился от каких бы то ни было решений: «Вам известно, что я написал рапорт. Я ухожу. Пусть этот вопрос решают другие».

Прибывший в главк министр внутренних дел Ерин назначил исполняющим обязанности командующего войсками генерала Вячеслава Анатольевича Пономарева. То есть Саввин, отправившийся в отпуск, номинально еще оставался командующим ВВ, но реальное управление войсками уже перешло в другие руки. Все эти перемены как бы уценили телефонный звонок Шахрая: сам он Ерину, ссылаясь на нашу договоренность, ничего не говорил, а Пономарев просто не понял ситуацию. Даже удивился: «Какой Куликов? Там уже есть замкомандующего, этого достаточно…»

При всем при этом чувствовалось, что начальника ВОГа будут менять. Шахрай, видимо, еще до разговора со мной этот вопрос принципиально решил с Ериным: «Найдите другого генерала. Надо принимать меры, надо проводить операции!», но фамилию конкретного высшего офицера не назвал. Ерин пожелание вице-премьера понял буквально и решил произвести замену по своему усмотрению.

Вскоре ко мне прошел Виктор Гафаров с известием: «Ерин дал команду, чтобы мы направили телеграмму Шахраю с просьбой заменить генерала Каплиева на генерала Зайцева».

Я отнесся к этому философски, полагая, что военная служба полна самых неожиданных поворотов и не стоит расстраиваться, если где-то в верхах что-то переиначится не в твою пользу. Все-таки Сергей Шахрай — известный политик и вице-премьер. Что ему стоит изменить собственное мнение, сообразуясь с обстановкой и с мнением президента? Наконец, есть точка зрения моего собственного командования и министра, которые считают, что мой заместитель, генерал Зайцев, находящийся в Назрани, при разрешении этого конфликта проявит соответствующую обстановке распорядительность. Поэтому с энергичностью дисциплинированного военного я принял самое активное участие в подготовке этой телеграммы: что-то формулировал и даже редактировал, пока она, подписанная Пономаревым, наконец не была отправлена адресату.

Ответ вице-премьера правительства был лаконичен и напоминал телеграммы иной эпохи, кстати, тоже очень тревожной, а потому тяготеющей к емкой, содержательной фразе: «Согласен заменить генерала Каплиева на генерала Куликова А.С. С. Шахрай».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});