Поиск Анны - Алексей Павлович Зорин

чем показалось вначале. Анна понимала — в деревне поговорить особо не с кем, и когда первый порог контакта с приезжими оказался пройден, Людмилу как прорвало.

— Тойво на карельском означает «надежда». Может быть поэтому дедушка Мир все еще верит, — хозяйка усадила гостей за стол и хлопотала вокруг, выставляя на свежую скатерть еду. Анна попыталась отказаться, но деревенское гостеприимство отказа не принимало. Виталик же с удовольствием принялся поедать вареные яйца, жареную рыбу и картофельное пюре. — Ешьте, все домашнее! Такого в городе-то не найдете!

— Вы тут одна живете? — как бы невзначай спросила Анна.

— Деревня у нас небольшая, зимой человек сорок живет, — щебетала Людмила. — Летом больше, конечно, на дачи приезжают. Магазинов нет, автолавка раз в неделю приезжает. Электричество отключается после первого же сильного порыва ветра, а когда света нет — связи тоже нет. Как они делают? За что им деньги бюджет плотят? — разводила руками хозяйка. — Скорая приезжает только если бензин есть, да и то если по весне дорогу не размыло. Да и дорога та — одно название! Так, направление, а не дорога. По документам-то ее еще пять лет назад построили.

— А если заболеешь? — спросил Виталик с набитым ртом.

— Если заболеешь — вон кладбище есть.

— А вы кем габотаете?

— Какая работа, сынок, ты о чем? Оглянись! Здесь ни в одной деревне в округе работы нет.

— И как выживаете?

— Вот, ягоды продаю, те что в лесу собираю. Хозяйство свое — огород, козы, куры. А пенсия такая, что те самые куры с нее смеются. В молодости я проводником работала, Мурманск — Москва. Очень красивые места у нас в Карелии, да только грустно на них смотреть. Я все время на станциях покупала еду у местных бабушек, а больше всего у одной любила — как-то с душой она готовила. Она совсем старенькая была, лицо как сморщенное яблоко. Заранее ей закалывала — мол, поеду через три дня обратно, приготовьте, говорю, баб Ань, то-то — и она готовила, да так вкусно! Так несколько лет и ездила. А потом, в одну поездку выхожу на станции — а ее нет. Не пришла. Думала, заболела может? Но сколько я не ездила — она больше не приходила, — Людмила помолчала, глядя в пустоту. — А потом я и сама на пенсию вышла. Да только покоя нет на пенсии. Вишь, беда-то какая…

— Как же так получилось, что ребят не нашли? — спросила Анна.

— Я вот и сама думаю, дочка… Может — не хотели искать-то?

В избе повисла мрачная тишина.

— У Тойво дядька в Америку уехал, давно еще. И как-то племяннику оттуда прислал куртку дорогую, американскую, со звездами. Там еще крупно так было написано: «USA». Тойво гордился страшно! Куртку не снимал ни зимой, ни летом. Так в ней и пропал. Что, сложно найти парня в такой куртке? Никто его не видел? Так она одна на всю Карелию! У нас таких не продают.

— Вы что-то можете рассказать про «Детей Рассвета»? — спросила Анна. — Тойво и Юко же там были?

— Я знаю, что это сектанты и сатанисты! — со страхом проговорила Людмила. — Но что там внутри творится, мне знать не дано. Но есть тот, кто знает.

Анна вскинула глаза на женщину. Та говорила через силу, словно долго о чем-то молчала.

— Сын у меня. Сергеем зовут. Он вроде и есть, а вроде его нет. Он же тоже был там — с Юко и Тойво.

Смолину как молния пронзила.

— Раньше у него здесь свой бизнес был — автолавка. Магазинов нет в деревнях — не выгодно никому, а как старикам кормиться? Вот Сережка-то и организовал все — на ферме закупал, потом сам на «УАЗике» ездил, продавал, был такой добрый и отзывчивый, веселый мальчик! Бабушки в окрестных деревнях его боготворили. Семья была — жена, дети, много друзей, молодой, энергичный — одно загляденье! А потом… потом он решил пойти на тренинг этот, будь он проклят.

— Что за тренинг? — спросила Анна.

— Да не помню я, в городе там у вас… Говорил, что это поможет расширить бизнес. Две недели хватило ему. Две недели! — Людмила чуть не сорвалась на крик, в глазах стояли слезы. — Я не знаю, что эти дьяволы сделали с моим Сережкой. Но пришел он оттуда другим человеком. Уходил одним, а пришел другим.

Людмила замолчала, глядя на свои мозолистые руки, словно вспоминая сына. Казалось, она его похоронила.

— Пришел он с курсов такой восторженный, говорит — мы раньше, мать, неправильно жили, а теперь я знаю, как надо! Я всех научу! Я поначалу обрадовалась, а потом смотрю — автолавку он забросил, про семью не вспоминает… Деньги начал жертвовать этой секте, в деревне нашей хотел открыть филиал. Местные воспротивились, конечно. А потом потух вдруг, ни с того, ни с сего. Как всю жизнь из него выкачали. С тех пор у него все рушиться стало. Бизнес развалился, жена детей забрала и ушла, друзья отвернулись. И все. Теперь — инвалид психический, диагноз врачи поставили. Работать не может.

— Людмила, — Анна аккуратно дотронулась до руки женщины, и та вздрогнула, словно вернулась в реальный мир. — Сергей сейчас здесь? Я могу с ним поговорить?

— Здесь, дочка. Я за ним ухаживаю, больше некому. Поговорить уж не знаю получится ли — он ни с кем не разговаривает с тех пор.

— Я могу попробовать?

Хозяйка встала и вышла в соседнюю комнату. Какое-то время ее не было, и было слышно, как за стенкой негромко переговариваются. Анна услышала только: «Сережа, пожалуйста! Этому нужно положить конец! Они помогут!»

Вскоре Людмила с потемневшим от горя лицом показалась в дверях.

— Заходите, но только вы — мальчик подождет здесь. Только не долго.

* * *

Сергей сразу показался Анне странным. Он сидел на кровати, поджав ноги. Во всей его позе, в бегающих глазах, которые он так ни разу и не поднял за весь разговор, было что-то подавленное. Словно невидимая, но тяжеленная плита придавила сверху. Казалось, он что-то безвозвратно потерял, и Анна даже догадывалась что именно. Он, будучи молодым и сильным, нырял в темные воды бездны, в