Крах мирового порядка - Юрген Граф

Позвольте мне закончить эту тему указанием на документ, датированный 28 июня 1943 года, который постоянно приводится ортодоксальными историками в качестве доказательства огромной мощности крематориев. В нём общая пропускная способность пяти крематориев Освенцима I и Бжезинки определена в 4576 трупов в день. Что вы об этом скажете?

Студентка: Эта мощность более чем в четыре раза превышает действительную. По-видимому, данный документ — фальшивка.

Ф. Брукнер: Такое же мнение высказал в одной статье немецкий инженер Манфред Гернер. К. Маттоньо считает, что документ, вероятно, подлинный, но составлен некомпетентным человеком. Впрочем, вопрос о его подлинности не особенно важен.

Студент: Как так? Он не может быть неважным — это же ключевой документ.

Ф. Брукнер: Предположим, вы найдёте документ, в котором говорится, что «фольксваген-жук» может развивать максимальную скорость 800 км в час. Как вы на это отреагируете?

Студент: Я посмеюсь.

Ф. Брукнер: Смеяться может каждый, но как вы опровергнете содержание этого документа?

Студент: Техническими данными самого автомобиля «фольксваген-жук».

Ф. Брукнер: Так же и обсуждаемый в данном случае документ можно опровергнуть с помощью технических данных самих крематориев.

Очевидцы

Ф. Брукнер: Дамы и господа! После всего вышесказанного, собственно, нет необходимости подробно останавливаться на «признаниях преступников» и «показаниях свидетелей», с помощью которых ортодоксальные историки пытаются доказать, будто в Освенциме совершались массовые убийства. С рядом свидетельских показаний мы уже познакомились. Но я хотел бы ещё немного задержаться на этом вопросе, чтобы со всей ясностью продемонстрировать вам качество этих показаний, на которых основывается выдвигаемое против всего немецкого народа страшное обвинение в геноциде в промышленных размерах.

Первый систематический список и оценку важнейших свидетельских показаний об убийствах людей газом в Освенциме дал швейцарский ревизионист Юрген Граф, который исследовал тридцать показаний ключевых свидетелей. Анализируя эти показания, он указал на то, что они, хотя и противоречат друг другу по многим пунктам, содержат рассказы об одних и тех же технически невозможных вещах, таких как:

— вбрасывание гранулятов Циклона-Б через несуществующие отверстия в потолке «газовых камер»;

— смерть жертв «сразу же» или «через несколько мгновений» после вбрасывания Циклона-Б;

— неправдоподобно короткое время вентиляции газовых камер;

— невероятно большое число стиснутых на одном квадратном метре узников газовой камеры (Рудольф Врба говорил о 14-ти, Перри Брод — о 19-ти и т. д.);

— неправдоподобно короткое время сжигания трупов (некоторые свидетели показывали, что в одном муфеле за 20 минут сжигали три трупа);

— вычерпывание уголовниками стекавшего в ямы при сжигании трупов человеческого жира с последующим выливанием его на трупы в качестве дополнительного топлива (к этой тошнотворной бессмыслице мы ещё вернёмся в связи с показаниями свидетелей Таубера и Мюллера).

Эти примеры можно продолжать дальше. Поскольку следует исходить из того, что законы природы распространяются и на территорию Освенцима, должно быть какое-то логическое объяснение тому, что многие свидетели рассказывали о столь невозможных вещах. Какое именно?

Студентка: Свидетели сговорились между собой.

Студент: Или один свидетель списывал у другого уже описанное им ранее в статье или книге.

Ф. Брукнер: Совершенно верно. Кроме того, следует помнить, что чаще всего цитируемые в литературе о Холокосте свидетели большей частью давали свои показания на судебных процессах. За отсутствием вещественных и документальных доказательств, эти свидетельские показания — а к ним следует отнести и признания преступников, так как преступники тоже свидетели — были альфой и омегой официальной картины Освенцима.

В этих условиях естественно предположить, что многих свидетелей предварительно инструктировали, что они должны говорить. Это относится и к обвиняемым, которых, кого грубой силой, кого угрозами, кого обещаниями снисходительности, побуждали, вопреки истине, оговаривать самих себя или своих бывших коллег.

Наглядный пример — процесс над инженерами строившей крематории эрфуртской фирмы «Топф и сыновья», которые были в марте 1946 года арестованы советскими властями по обвинению в пособничестве массовым убийствам на основании того, что они планировали, строили и монтировали крематории Освенцима-Бжезинки. Это были главный инженер фирмы и начальник отдела строительства крематориев Фриц Зандер, главный инженер по строительству крематориев Курт Прюфер, главный инженер по вентиляционным установкам Карл Шульце и начальник производства фирмы Густав Браун. Эти четверо после ареста были подвергнуты обстоятельным допросам. Семидесятилетний Ф. Зандер умер уже через три недели, а остальные трое были доставлены в Москву и в апреле 1948 года осуждены на 25 лет принудительных работ каждый. К. Прюфер умер в 1952 году в ГУЛАГе, а К. Шульце и Г. Браун были освобождены в 1956 году по амнистии.

Студентка: Вы считаете этих людей невиновными?

Ф. Брукнер: абсолютно. В строительстве крематориев вообще нет ничего криминального, иначе можно было бы отдать под суд любого строителя крематориев в любом большом городе. Если бы в Бжезинке не строили крематории, трупы умерших в лагере заключённых пришлось бы зарывать, а из-за высокого уровня грунтовых вод это способствовало бы распространению эпидемий, и число жертв этого лагеря выросло бы ещё больше.

Если вы прочтёте протоколы допросов этих инженеров[, то сразу поймёте, что они давали показания не добровольно. Они употребляли, например, выражения из языка победителей, говоря (в 1946 году!) о «гитлеровской Германии» или «фашистской Германии», о «войне, которую Германия вела против стран Европы» и о «невинных людях, которых немцы замучивали до смерти». Их признания были написаны в униженном тоне, хорошо знакомом нам по московским показательным процессам. Очень поучительны их показания о газовых камерах.

5 марта 1946 года К. Прюфер так описывал своё посещение Освенцима весной 1943 года: «Да, я видел одну газовую камеру снаружи. Шёл деревянный барак, от него было сообщение с газкамерой, с газкамеры было сообщение с крематорием».

Ваши комментарии?

Студент: Согласно этому описанию, газовая камера не могла находиться внутри крематория. Может быть, К. Прюфер имел в виду один из двух бункеров?

Ф. Брукнер: Эти бункеры, если они были, находились в 500–900 м от крематориев Бжезинки. Какое «сообщение» могло быть между ними и одним из крематориев? К тому же эти бункеры в 1943 году, согласно данным официальной истории, не работали.

Другой обвиняемый по этому делу, К. Шульце, который также посещал Освенцим в 1943 году, тоже говорил, что «газовая камера» располагалась вне крематориев. Она была «30 м в длину, 6 м в ширину, 2,6 м в высоту и имела четыре квадратных отверстия в потолке». Кстати, по показаниям К. Шульце, размеры этих отверстий были 25 х 25 см, в то время как ключевой свидетель М. Кула называл цифру 70 х 70 см.

Студентка: Опять эти отверстия!

Ф. Брукнер: То, что без них убийство людей газом Циклон-Б невозможно, было ясно каждому, кто знаком со свойствами этого пестицида.

Два года спустя, в марте 1948 года, Прюфер во время одного допроса в Москве довольно подробно описывал крематории Бжезинки, как оснащённые газовыми камерами места убийства. Его описание процесса уничтожения соответствовало стандартным свидетельским показаниям; упомянул он и об убийствах газом в базовом лагере Освенцим I. Чем, по вашему мнению, это объясняется?

Студент: Тем, что за истёкшее время ему преподали дополнительные уроки новейшей истории.

Ф. Брукнер: Остроумная формулировка! В период с марта 1946 по март 1948 года картина описания Освенцима, ещё расплывчатая в первое время после окончания войны, стала обретать всё более чёткие контуры. Польские власти провели за это время процессы над Рудольфом Гёссом и рядом других членов лагерного персонала и, конечно, не замедлили поделиться со своими советскими друзьями полученными при этом «познаниями по новейшей истории», а те могли заставить К. Прюфера делать нужные показания для протокола.

Студентка: Вы думаете, этих инженеров пытали?

Ф. Брукнер: Я полагаю, этого не требовалось. Изоляция в тяжёлых условиях, обещание смягчения приговора в случае признания своей вины могли быть достаточными условиями, чтобы трое инженеров дали нужные показания. Этот пример наглядно показывает, что историческая ценность подобных признаний равна нулю.

Некоторые свидетели, на первый взгляд подтверждающие официальную версию об Освенциме, всё-таки пишут вещи, которые одновременно её опровергают. Так, например, немецкая еврейка Ева Шлосс пишет, что в июне 1944 года в Освенцим прибыли «тысячи евреев из Венгрии», которых использовали на изнурительных работах на огромном складе. Она не упоминает ни единого слова о массовом уничтожении венгерских евреев, хотя между маем и июлем 1944 года сотни тысяч венгерских евреев якобы были убиты в газовых камерах Освенцима-Бжезинки. Об эвакуации из лагеря она пишет: