Архипелаг мореплавателей - Ева Воляк

Мормоны на Самоа хорошо организованы, уверены в себе и… нахальны. Они ходят от одного дома к другому, опрятные, улыбающиеся, выглядящие уж очень по-американски в своих белых рубашках и отутюженных брюках. Они все время носят с собой плоские папки. Апостолы по профессии, мормоны продают свою религию методами провинциальных коммивояжеров. Являются они всегда по двое.

— Хэлло, как поживаете! Мы хотим поговорить с вами о священном писании! — кричат они весело с порога.

Гостеприимство — первая заповедь общественной жизни на Самоа. Агенты светлой памяти Джозефа Смита уверены, что их не выставят за дверь, а отличаются они небывалым упорством и решительностью. Пришли они как-то и к нам.

— Мы хотим рассказать вам о преподобном Джозефе Смите и истинах, открывшихся ему.

К сожалению, мы уже знали о преподобном Джозефе, золотых таблицах, архангелах и перевоплощении. Знали даже всех жен набожного пророка и «князя мормонов». Апостолы разочарованы и смотрят на нас с неудовольствием. Они выпивают без особого приглашения томатный сок со льдом и начинают копаться в своих папках. Затем вынимают из них рекламные листовки.

— Вот самая прекрасная в мире архитектура — собор мормонов в Солт-Лейк-Сити. В нем находится…

Я прошу прощения и выхожу в соседнюю комнату. Муж посылает мне вдогонку многозначительный взгляд. Он жалеет, что не ему первому пришла в голову такая мысль. Через неплотно прикрытую дверь я слышу монолог о штате Юта и странствиях паствы. Однако на таком расстоянии слова сливаются в безопасный шум и не мешают мне читать книгу. Я возвращаюсь только при звуках отодвигаемых стульев. Я застаю апостолов у открытых дверей в сад. Муж из последних сил старается сохранить любезное выражение лица. Зато апостолы не скрывают плохого настроения. Они обращаются ко мне и говорят вызывающе:

— Ваш муж сказал, чтобы мы больше здесь не появлялись.

Это был удар ниже пояса.

— Вы меня не поняли, — говорит муж, и я вижу, как у него дрожат от сдерживаемой ярости мышцы лица. — Мы всегда вас рады видеть. Но мы не подготовлены к диспуту на религиозные темы. Мы могли бы поговорить о погоде или международном положении. О Джозефе Смите и золотых таблицах мы не можем разговаривать!

Они уходят, не попрощавшись.

Наш хороший приятель, католический священник, который до того, как обнаружил у себя миссионерскую жилку, был лектором по теологии в одном из духовных семинаров во Франции, рассмеялся, когда мы рассказали ему о наших перипетиях.

— Не огорчайтесь! — говорит он. — Меня тоже обращали и хотели объяснить мне священное писание. Когда же я им доказал, что они не имеют о нем ни малейшего понятия, то ушли смертельно обиженными.

Мормоны вообще не пользуются симпатией на Самоа. Священники других сект обвиняют их в нахальных способах обращения или, вернее, в подкупе душ верующих, состоящих членами других братств. Нормальных людей раздражает их агрессивность. Мормоны не без основания жалуются на трудности, которые они испытывают с язычниками, так как самоанцы примерно с 1830 г. исповедуют христианство. Винить в этом следует преподобного Джона Уильямса. Он прибыл на Самоанские острова на несколько десятков лет раньше мормонов и испортил им всю работу. Уильямс приплыл в 1830 г. на паруснике, который, как гласит общинное предание, птицей с небес опустился на Савайи.

— Папаланги! (Пришельцы с неба!) — воскликнули аборигены и за одну ночь под влиянием чудесного явления приняли христианство.

В действительности дело обстояло несколько иначе. Вся страна обратилась в новую веру в рекордно короткий срок, но причины этого миссионерского успеха были сложными. Самоанцы имели постоянные контакты с островами Фиджи и Тонга, где миссионеры осели несколькими годами раньше. Религия белых пользовалась там всеобщим уважением, благодаря материальным выгодам, которые она предоставляла.

Перед тем как на Самоа прибыл Уильямс, там был убит ненавистный жрец из Маноно. Великий вождь Малиетоа Ваиинупо использовал это убийство для того, чтобы начать войну за политическую гегемонию и титул короля всего Самоа. Именно в тот момент, когда он нуждался в поддержке, на острове высадился Джон Уильямс с великолепными дарами и безграничным престижем новой веры. Он прекрасно умел вести себя среди титулованных особ и сам не распространялся о своих делах. Для этого он привез с собой оратора, молодого самоанца с Тонга, который знал язык и обычаи. Так как же здесь не верить небесному знамению!

Малиетоа сразу понял, что присутствие миссионеров поднимет его авторитет и облегчит борьбу за власть. Поэтому он принял их как настоящих папаланги, обещал им свою помощь, гарантировал безопасность и быстро позволил себя окрестить. Вслед за ним приняли христианство наиболее влиятельные вожди. Своим авторитетом и угрозой изгнания они принудили принять христианство остальное население. Малиетоа не ошибся. Он стал Тупу Самоа и на утеху своей старости (ему тогда было шестьдесят) приобрел за подарки миссионеров новую молодую жену.

На китобойцах и других кораблях, плавающих в Тихом океане, быстро узнали о том, что на Самоа живут христианские учителя, а местные жители дружественно относятся к европейцам. Все больше авантюристов и искателей приключений прибывало на архипелаг и оседало среди местного населения, часто выдавая себя за проповедников новой веры. Самоанцы их охотно принимали, так как обладание собственным «жрецом рода» поднимало их престиж.

Джордж Тернер, один из первых миссионеров на Уполу, записал в своих воспоминаниях[40] подлинный рассказ одного самоанца о том, как матрос-дезертир обратил его в христианство. «Новая религия распространялась в нашей деревне. Люди один за другим принимали новую веру, съедали воплощения духов и ничего плохого с ними не случалось. Поэтому и я решил попробовать. Морской угорь и осьминог были воплощением богов, почитаемых в нашей семье. Я раздобыл их, а потом отослал о вопросом, должен ли их съесть или сначала принять новую религию? Мне ответили, чтобы я сначала принял новую веру. Я тут же пошел к дому белого человека. Я сказал ему, что исповедую его религию и буду прославлять только одного бога. После этого я приготовил угря и осьминога и съел кусочек каждого из них. Пришла ночь. Я ждал — заболею или нет? Ночь прошла, наступил день, затем прошел следующий день. Я чувствовал себя хорошо и поэтому решил, что бог белого человека могущественнее самоанских богов».

За протестантами прибыли методисты, католики, мормоны, свидетели Иеговы… Нет, вероятно, на свете такой секты или группы христиан, которая не имела бы своих приверженцев на Самоа. Ничего нет удивительного в том, что в борьбе за души между миссиями быстро дошло до не брезгующей никакими средствами конкуренции. Начало ей положило Лондонское миссионерское общество, которое в 1845 г. уговорило вождей из Апиа не допустить, чтобы к берегу причалила лодка с католическими миссионерами. Когда же католики все-таки сошли на берег (правда, на несколько миль дальше предполагаемого места высадки), протестантские священники, не примирившись с этим, различными способами старались подорвать авторитет папистов.