Принцесса в академии. Суженый - Варя Медная

Я радостно повернулась к нему и увидела, что он стоит спиной к солнцу и разглядывает меня. В лице читалось отражение моего восторга. Белые пряди выбились из гребня и трепетали на ветру, окрашенные малиновым и золотым. Широкоплечая фигура выделялась на фоне закатного неба, а глаза гипнотизировали, не отпуская мой взгляд.

Время словно бы остановилось. Мы стояли друг напротив друга, не шевелясь. Еще эти чертовы перышки никак не унимались, кружа перед носом.

— Вы же пропустите самое интересное, глядите. — Я махнула на солнце, но тоже продолжала смотреть на дракона. Он и не подумал отвести глаза.

— На самое интересное и смотрю.

— Прекратите, — прошептала я.

— Что именно?

— Прекратите так смотреть.

— Почему?

Я рассеянно заправила волосы за ухо и ответила невпопад.

— Потому что я ужасно хочу есть. Надеюсь, буженина еще жива.

— Предпочитаешь живой ужин? И кто тут из нас двоих дракон?

Приземленная тема подействовала отрезвляюще, и какая-то пружина внутри меня расслабилась. Мурашки прекратились, а сердце возобновило привычный ритм. Перышки, плавающие в лучах, тоже наконец упали, а солнце продолжило путь, уже на две трети погрузившись в воду.

Я обернулась к нашему импровизированному столу, и дракон сделал приглашающий жест.

— Кушать подано, принцесса.

На память пришел наш первый и единственный совместный ужин. Спрятав улыбку, я двинулась под крышу. Там ветер дул не так сильно, но скатерть все же пришлось дополнительно прижать камнями, благо недостатка в них не было — бортики и основания колонн постепенно рассыпались, сокрушаемые безжалостными челюстями времени.

Я уселась, подогнув под себя ноги, Кроверус устроился рядом, и мы приступили к ужину, любуясь завершающими аккордами небесного представления.

— Волнуетесь перед завтрашним днем? — спросила я, намазывая мягкий сыр на лепешку.

— Нет.

— Совсем-совсем?

— Еще неделю назад я бы ответил иначе, но теперь… — он задумчиво покрутил орешек и щелчком отправил в рот, — пусть случится то, что должно случиться. А я просто сделаю все, что в моих силах.

— Непросто, когда отец — председатель Клуба, — осторожно заметила я.

— Непросто. Мы можем поговорить о чем-то другом, принцесса?

— Хорошо, — тут же ухватилась я, — тогда можно задать личный вопрос?

— Какой?

— Зачем вы надеваете маску?

— Мы можем поговорить о чем-то другом, принцесса? — повторил он ровным тоном.

— С вами непросто беседовать, — проворчала я. — Тогда вот просьба…

Кроверус дал понять, что слушает.

— Мой отец…

— Я же сказал, что, вне зависимости от результатов вечера, расскажу, как снять заклятие.

— Нет, я не об этом. По словам мейстера, исполнение воли Горшка может затянуться на недели, месяцы… а то и годы. Значит, все это время я не смогу быть рядом, а у отца каждый день на счету. Пообещайте, что передадите ему от меня письмо и противоядие.

Я приготовилась к возражениям и дополнительным условиям, но дракон ответил просто.

— Обещаю.

Настроение сразу улучшилось.

— Вот видите, я не требую от вас никаких дополнительных клятв. Достаточно только вашего слова.

Последние лучи солнца догорели, и опустились сумерки. Наступил вечер.

Дракон молча поднялся и подошел к краю нашего пятачка. Чиркнул когтем по камню, высекая искру, и поднес палец с зажженным на конце огоньком к желобу в полу. Пламя вспыхнуло, осветив снизу его лицо, и огненная змея весело понеслась вокруг площадки, пока не проглотила свой хвост. Мы оказались в центре огненного кольца. В лицо подуло жаром, необходимость в пледе отпала, и я позволила ему соскользнуть с плеч.

— Как вы это сделали? — восхитилась я.

Дракон вернулся и устроился на прежнем месте.

— Система сигнальных огней, осталась еще с былых времен.

Я присмотрелась к пляшущим языкам пламени и различила в них фигурки: лениво машущие крыльями ящеры, рыцари с опущенными забралами, мчащиеся по кругу с копьями наперевес, как на турнире, танцующие феи… Изображения изгибались, менялись, перетекали одно в другое.

На полу развернулся настоящий театр теней.

— Это лучше, чем свечи!

Дракон улыбнулся, и глаза сверкнули отблесками танцующего за моей спиной огня.

— Скажите, вам удалось что-то выяснить по поводу аллергии? Не нашли упоминаний, как от нее избавиться?

Дракон отодвинулся и после паузы ответил:

— Нет.

— Как жаль… Ну, хотя бы знаем, как приглушить зуд на время завтрашнего ужина.

— Лгунья, — шепнула одна из огненных фей, извивающаяся позади Кроверуса, отчего казалось, что она танцует прямо у него на плече. — Ты рада, что он ничего не откопал. — И послала мне воздушный поцелуй.

Я тряхнула головой, и фея превратилась в размахивающего дубиной тролля.

Это называется совесть, Ливи. Тебе просто стыдно за неловкое прощание с Озриэлем.

Чтобы отвлечься от этих мыслей, я спросила:

— Почему вы против отношений между Данжерозой и Атросом?

Дракон недовольно шевельнулся.

— Откуда ты знаешь про них?

— Ничего такого не видела, не подумайте, — спохватилась я, вспомнив ходящую ходуном палатку на иллюстрации военного лагеря. — Просто случайно услышала, как он рассказывает Хорриблу о своей трогательной платонической любви к драконихе с картины на втором этаже. Несчастной любви, ибо ее не поощряет суровый хозяин замка с камнем вместо сердца.

Кроверус хмыкнул.

— Он ей не пара.

Я решила, что ослышалась.

— Что? Призрак не пара полтергейсту?

— Призрак барона из обедневшей дворянской ветви не пара полтергейсту герцогини из славного рода Кроверусов.

— Да вы сноб. А вам не кажется, что они уже достаточно взрослые и мертвые, чтобы самим решать? И чем вы им пригрозили? Замазать картину Данжерозы?

— Изгнать Атроса из замка, если он скомпрометирует ее репутацию.

Я не знала, смеяться или сочувствовать бедным влюбленным.

— Откуда в вас это? Обычно подобные предрассудки вколачивают родители, но ваш отец их чужд.

— Ты не так хорошо его знаешь, принцесса, как думаешь. Традиции для мейстера все.

— И поэтому он женится на обычной профессорше поэтики из Принсфорда?

— Он, что?!

Дракон вскочил, опрокинув кубок. Остатки сидра выплеснулись, впитавшись темной лужицей в плед. С пальцев сорвались искры. Суровое лицо метало молнии, а белые волосы развевались и трепетали. Я невольно подалась назад.

— Я… думала, вы знаете. Он меня даже на свадьбу пригласил…

Кроверус пошатнулся и попятился, пока не оказался в тени колонн. Там он привалился ладонью к одной из них, только глаза горели из темноты. Наконец раздался ровный неживой голос.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});