Интеллигенция на пепелище родной страны - Сергей Кара-Мурза

Тут, как говорится, и сказке конец. Никакой патриот-мракобес не смог бы дать более гадкой квалификации. Комплекс Герострата в сочетании с продажностью!

Эпилог. Попытка диалога с демократом

Десять лет перестройки и реформы обнаружили небывалый отрыв интеллигенции от основного тела народа во взглядах и установках по множеству важных вопросов. Думаю, это отщепление никем не ожидалось и поразило тех, кто вник в его суть и масштабы. Сегодня завершен этап реформы "верхнего слоя" — парализовано хозяйство. Все мы попали в мертвую зону: ни режим, ни его противники не могут одолеть друг друга, но страна умирает. Все держится на последнем издыхании.

Но это значит, что в любой момент может произойти крутой поворот событий. При этом потеря общего чувства и общего языка между культурным слоем и массой народа сыграет зловещую роль. Массам, "лишенным языка", ничего не останется как сдвигаться к простым и разрушительным идеям и делам. "Какую кровавую угрозу таят в себе люди, коим пока зажали рот, но которые скоро освободят себе руки. Что сделают руки этого тела, которое неспособно говорить?" — писал Шульгин по поводу отсутствия русской печати. Но сейчас-то дело хуже.

Режим впадает в соблазн слома неустойчивого равновесия — радикализует всех, кого можно. Питаясь иллюзией силы, этот режим готов дать зверский ответ на спровоцированный им же акт отчаяния, — эту свою способность он уже показал. Но и ярость людей уже закалена. И пойдет. А интеллигенция, которая разожгла весь этот костер, закроет глаза и уши, чтобы не видеть и не слышать — это нам уже знакомо.

Вспомним поворотный 1989 год — фактически, последний год советского строя. Именно тогда обнаружился фатальный разрыв между интеллигенцией и основной массой народа. Отщепление, которое исподволь происходило в течение предыдущих 30 лет. Это отражено в докладе ВЦИОМ под ред. Ю.Левады — книге "Есть мнение" (1990). Ю.А.Левада — сознательный противник советского строя, в своей ненависти поставивший себя "по ту сторону добра и зла". Но он собрал огромный фактический материал, ценный независимо от трактовки социологов-"демократов".89

Книга важна и тем, что, проведя в 1989 г. широкий опрос советских людей в целом, авторы повторили его через "Литературную газету" и получили 200 тыс. заполненных анкет. Это — ответы именно интеллигенции.90 Конечно, мы говорим о социальном явлении, а не о личностях. Конечно, среди интеллигенции множество патриотов. И все же не они определяют обобщенный образ — посмотрите на данные выборов в научных городках и столицах.

Как же "активные интеллигенты" ответили на главные вопросы? (Заметим, что будем сравнивать ответы интеллигентов со "средними", а не с ответами "неинтеллигентов" — ведь даже в общий опрос входит 17 проц. людей с высшим образованием).

Шкала ценностей хорошо отражена в том, что люди считают важнейшим событием 1988 года. Ителлигенция назвала совершенно иной набор событий, чем "масса", и поражает именно ничтожность возбужденного политизированного сознания. У людей с образованием до 9 классов первое по значению событие — 1000-летие крещения Руси; у людей со средним образованием — символ гордости СССР, полет корабля "Буран", у людей с высшим образованием — "снятие лимитов на подписку". Разве это не потрясает?

Полет "Бурана" отмечен в "общем" опросе в 6,3 раза чаще, чем в ЛГ, но зато реабилитация Сахарова — в шесть раз реже. "Человеком года" Сахарова назвали 17,4 проц. в ЛГ и лишь 1,5 в "общем" опросе. Это — такой разрыв, такая утеря общего чувства, что можно говорить об образовании духовной пропасти между интеллигенцией и "телом народа". Как же это расщепление выразилось в социальном и политическом плане?

Вот мнение о причине бед советского общества. Интеллигенты резко выделяются "обвинительным" уклоном, массы более умеренны, они как бы в раздумье. В ЛГ в 2,75 раза чаще, чем в "общем", называют причиной "разрушение морали" и в 3,34 раза чаще "вырождение народа". Народ не годится!

Вторая причина — "система виновата". Важнейшими истоками наших бед интеллигенция считает "засилье бюрократов", "уравниловку", "некомпетентность начальства", "наследие сталинизма" — причины, для массового сознания не так уж существенные. Хотя грядущие тяготы реформы уже в 1989 г. усилили уравнительные установки массы (при внешнем, "идеологическом" согласии с туманным лозунгом "рынка"), интеллигенция резко выступила против "уравниловки". Дошло до того, что Н.Амосов, издавший манифест социал-дарвинизма с прославлением безработицы, вышел в число духовных лидеров.

И ведь при том, что уравниловку в числе трех первых по важности причин назвали 48,4 проц. интеллигентов, они же проявили удивительную ненависть к "привилегиям начальства" — 64 проц. против 25 в "общем" опросе. Здесь — ненависть к иерархии. Здесь — и расщепление сознания, ибо за этой ненавистью к льготам нет никакого демократизма, она соседствует с идеализацией буржуазного общества и неизбежного в нем расслоения по доходам.

Конечно, в этом пункте раскол еще не дошел до глубинных слоев сознания. Помню, Президиум РАН принял людоедское решение: ради перехода к рынку уволить в институтах половину сотрудников и удвоить зарплату оставшимся. Это решение надо было утвердить в Отделениях. Случайно я попал на бюро Отделения философии и права. Среди синклита — бывшие члены Политбюро ЦК КПСС, бывшие главные редакторы "Правды", а уж бывших членов ЦК КПСС не счесть. Смотрю, единогласно утверждают постановление, которое шокировало бы ученых даже в период дикого капитализма. Что же это, думаю, творится, хороши же у нас были коммунисты. Удалось взять слово, говорю философам и правоведам: "Вы приняли историческое решение. За тысячу лет в России не позволялось спасаться, выкидывая из лодки половину товарищей, всегда искали способ пережить беду сообща". Председатель, Б.Н.Топорнин, и говорит: "Что же вы нам, Сергей Георгиевич, раньше не сказали — смотрите, какую мы гадость утвердили". И так расстроился, что если бы не субординация, я бы его расцеловал — редко увидишь такую искренность. Он, на волне неолиберализма, даже и не заглянул глубоко. А как же реагировали сотрудники АН — оплота антиуравниловки? Категорически отвергли этот проект, он так и сгинул. Когда дело касается шкуры самих ученых, сразу проявляется их истинная суть тех же "совков".91

Характерно упование на иностранный капитал: тех, кто в 1989 г. предлагал привлечь его в СССР, в 5 раз больше среди интеллигентов, чем среди "массы". Сторонников частного предпринимательства среди интеллигентов втрое больше, чем в "массе". Подчеркиваю, что расхождение очень резкое. Оно не сводится к разнице в несколько процентов. В переломный год иным, чем у массы, был сам вектор интеллигенции.

Уже по одному по этому интеллигент должен честно признать перед самим собой: лозунг демократии был для него ширмой, маской. Ни о каком служении народу и даже компромиссу с ним и не помышлялось. В целом интеллигенция приняла на себя роль "просвещенного авангарда", который был готов гнать массу силой, не считаясь ни с какими ее страданиями. К этой массе не было не только уважения или любви — простого сострадания.

Поражает выходящее за рамки разумного тоталитарное обвинительное отношение к своей стране. В ЛГ 64 проц. заявили, что СССР "никому и ни в чем не может быть примером" (против 22 в "общем"). Если мы учтем, что в "общем" есть 17 проц. интеллигентов, а в ЛГ 16 проц. рабочих, и введем поправку, то расхождение значительно увеличится и составит почти 5 раз. Не укладывается в голове нечестность этого отречения от СССР. Неужели большинство интеллигентов забыли жестокую во многих отношениях реальность мира, хотя бы 20 миллионов детей, умирающих ежегодно от голода, или 100 тысяч убитых за 80-е годы крестьян маленькой Гватемалы! Как язык не отсох дать такой ответ: "никому и ни в чем"! Не за этот ли грех мы сегодня расплачиваемся?

Резко расщепляется ориентация на зарубежный опыт, можно даже говорить о двух противоположных векторах. В "общем" опросе опыт Японии самым ценным назвали 51,5 проц., а в ЛГ — только 4! Среди интеллигенции подавляющей являлась именно западническая ориентация, чего никак нельзя сказать о "массе".

Почему же интеллигенция не замечает раскола? То есть, не в чем истоки раскола, а каковы причины неспособности к рефлексии (это не одно и то же). Кое-что сформулировали уже философы в "Вехах". Первая причина в том, что интеллигенция поразительно нечувствительна к фундаментальным вопросам. Ее ум кипит злобой дня. При том, что люди страстно любят спорить, у нас уже десять лет нет никакого диалога между противниками по основным вопросам. Даже между близкими людьми. Любой разговор через две фразы скатывается к обличению, к жгучим случаям. Может, дело в излишней артистичности русского характера, но даже со "своими" не удается наладить нормальный для науки, кропотливый разбор фундаментальных вопросов. Ни до чего дойти не удается, ни одной "теоремы" не сформулировать.