Империум человечества: Омнибус - Джонатан Грин

— A morte perpetua, domine libra nos…

Эти облаченные в силовую броню женщины-воины, целиком посвятившие себя религии, огнём и мечом очищают неверных, хотя некоторые называют их фанатичками. Сестры-целестины, серафимы, репентии, доминионы и воздаятельницы по приказу отправляются сражаться против тех, кто отвергает божественную волю Императора. Великой работе боевых сестер нет конца, ибо всегда где-то бушуют войны веры, которые нужно выиграть, и неизменно появляются еретики, которых надлежит сжечь. Они непроходимой стеной огня стоят между анархией язычников и порядком чистой веры — красное против чёрного. На протяжении тысячелетий они служат пылающим мечом и святым щитом для рода людского.

— Ave Imperator, domine libra nos…

При мерцающем свете электросвечей сестра Мирия, целестинка-элохейма из ордена Пресвятой Девы-Мученицы, шагала по длинному коридору покаяния на имперской орбитальной станции Зодон. Подобно многим другим подобным сооружениям, Зодон напоминал древний собор, оторванный от земли и свободно блуждающий во тьме космоса. Его шпили и остроконечные купола, через километровые витражные окна которых пробивался плазменный свет, простирались как лучи утренней звезды. Расположенная на пути паломнического маршрута в сегментум Соляр, станция представляла собой промежуточный пункт для путешественников и казармы для ведьмоборцев Экклезиархии.

Подходя к Железным вратам, закрывавшим святая святых приорессы, целестинка замедлила шаг и немного задержалась перед входом, чтобы осмотреть церковные скульптуры в стенных нишах. Подняв взгляд, она увидела, что на неё взирает статуя святой Катерины — первой госпожи ордена, чья горькая смерть повлияла на название ордена. Мирия почтительно склонила голову и сложила руки на груди в знамении аквилы.

— Во имя твоё, даруй мне мудрость и ясность мыслей.

Спустя мгновение она вновь посмотрела на статую. На лице святой виднелся древний знак геральдической лилии, такой же был вытатуирован и на щеке Мирии. Чёрные волосы Катерины ниспадали на воротник боевого облачения. Броня не сильно отличалась от той, что носила Мирия, хотя их разделяли столетия. Символы аквилы, печати чистоты и розарии украшали доспех. С шеи свисал венчик. Мирия коснулась рукой такого же собственного, пройдя пальцами по ряду твёрдых бусин. Каждая из них обозначала поступок, доказывавший великую преданность имперской церкви. Мирия задумалась, принесет ли ей нынешнее задание новую бусину на венчик. В этот раз приоресса Лидия почему-то не вдавалась в детали миссии — это обстоятельство больше всего беспокоило Мирию. В сестринстве не было принято хранить друг от друга секреты, и ей не нравилось все, что имело тайный характер. Имперское Кредо несло свет Бога-Императора, и потому все деяния во имя Его недозволительно было совершать в тени.

Наконец, Мирия постучалась и приоткрыла дверь. Послышался голос Лидии:

— Входи, сестра.

— Ваша милость, я буду готова отправиться по первому вашему указанию.

Приорессе было уже двести солярных лет, но благодаря омолаживающим процедурам она выглядела только на четверть от этого возраста. Лидия получила должность приорессы до того, как Мирию приняли в послушницы, и, похоже, она собиралась оставаться на этом посту ещё десятки лет. Прямолинейная и бескомпромиссная, она была опытным тактиком и командиром орденов-милитантов местного сектора космоса. Мирия слышала, будто приоресса сожгла тысячу ведьм и сражалась бок о бок со святыми. Стальной блеск в глазах Лидии говорил о том, что всё это правда.

— Так ты считаешь, что готова выполнить поручение, которое я собираюсь дать тебе, сестра-целестина? — спросила Лидия. — Что ж, мы это узнаем.

— Моё отделение жаждет встретиться с врагом, — твёрдо сказала Мирия. — Если вы сомневаетесь в их навыках, госпожа, могу ли я тогда узнать, зачем вы вызвали именно меня, а не кого-то другого из нашего сестринства?

Лидия пристально посмотрела на подчиненную и заговорила:

— Мы есть оружие церкви Бога-Императора, Мирия. Даже более того. Мы её знаменосцы, наконечник копья правды. Нам никогда не следует забывать об этом. На каждого еретика, которого мы предаем мечу, приходится одна неоскверненная душа, которую мы должны принять в объятия Имперской Истины.

— Разве это не обязанность священников?

— Да, но в некоторых случаях это и наша забота тоже. Адепта Сороритас должны вселять не один лишь страх, но и любовь. Не с каждым испытанием, с которым сталкивается церковь, можно справиться с помощью пули или лезвия клинка.

Мирия нахмурилась. Разговор проходил совсем не так, как она ожидала. Вместо обсуждения предстоящей миссии приоресса, казалось, намеревалась прочитать ей лекцию. Мирия застонала при этой мысли. Она была проверенным боевым ветераном, а не каким-то неопытным новичком.

Словно прочитав её мысли, Лидия продолжила:

— Я позвала тебя, сестра Мирия, потому что долг, который я собираюсь возложить на тебя, требует разума ясного и незамутненного сомнениями, но в то же время способного вопрошать.

Слова Лидии скрывали слабый намек на вызов. Репутация Мирии опережала её. В армии, где повиновение являлось главным требованием, поведение целестинки зачастую осуждалось командирами за то, что она осмеливалась проявлять свой независимый характер.

— Прошу, просветите меня, госпожа. Я не понимаю, что вы имеете в виду, — произнесла Мирия.

— Поймешь, сестра, — ответила Лидия, — ещё поймешь. Пойдем со мной, но знай — то, что я тебе собираюсь показать, должно держаться под завесой строжайшей тайны.

Они отправились на нижние уровни орбитальной станции, в те её части, где Мирия никогда не бывала, так как там находились усыпальницы и священные покои, доступные только для знати и кардиналов. Приоресса воспользовалась сканером крови, чтобы открыть стальные двери с выгравированными гексаграмматическими словами, пока, наконец, они не оказались в помещении, одновременно похожем на темницу и хоспис.

— Сюда, — кивнула головой Лидия, когда дверь открылась.

Перед стеной из непрозрачного бронестекла стояла группа бдительных аркофлагеллянтов. В прошлом они были людьми — еретиками, проклятыми за своё сопротивление церкви и видоизмененными для новой службы. Их тела были усовершенствованы оружием, мозговая активность управлялась лоботомическими штырями и имплантатами-гимнариями. Сейчас они бездействовали, но стоило их активировать, и они превращались в грозных берсерков. Мирия посмотрела на матовую стену и задумалась о том, для охраны какого заключенного требуются такие стражи. Ведьма? Ксенотварь? Или, быть может, даже… демон? Сороритас невольно положила руку на кобуру, где покоился заряженный плазменный пистолет.

Приоресса Лидия остановилась возле панели управления и мельком посмотрела на боевую сестру.

— Ты когда-нибудь слышала о звёздной системе Холлос?

— Да, исчезнувшее владение, отрезанное от остального сектора бушующими варп-штормами. Суда обходят этот квадрант стороной.

— Верно, это имперская колония в забытом регионе космоса, недоступная вот уже более двух тысяч лет. Неистовые бури разрывают любые корабли, которые пытаются пробиться туда. Имперский Военный Флот и Адептус Терра объявили Холлос потерянным.

— И теперь что-то изменилось?

— Ты как всегда проницательна, сестра. Да, действительно, в последние месяцы варп-штормы утихли вокруг Холлоса. Контакт с этим дочерним миром, наконец, восстановлен. Но природа этого контакта даёт Экклезиархии причины для беспокойства.

Два тысячелетия во тьме и одиночестве — довольно долгое время. Какие перемены могли произойти с планетой, обществом, людьми за столь большой срок? Возвращение утраченной колонии должно было бы стать радостным событием, но слишком часто подобные истории заканчивались кровопролитием и страданиями.

— Военный корабль перехватил небольшое судно в нескольких световых годах от системы Холлос. На борту находился всего один член экипажа, эдакий вестник.

— Человек? — спросила Мирия.

— Сама увидишь.

Приоресса отдала команду, и затемненное стекло стало прозрачным. За ним Мирия увидела небольшое спальное помещение с обычными нарами, умывальником и крошечным алтарем. Но именно обитатель этой камеры заставил напрячься каждый мускул её тела.

— Святая Терра…

На вид это была женщина, гуманоид с бледно-молочной кожей, разукрашенной странными полосами, которые поначалу показались татуировками. Существо имело высокий рост и атлетическое телосложение, но не такое худое, как у чужеродных эльдар. Это был человек, и в то же время не совсем. Не успев сама того заметить, Мирия как профессиональный боец уже оценивала движения фигуры, высматривая слабости. Заключенная двигалась грациозно и плавно. Изучив её облик, боевой сестре пришла в голову странная мысль. Существо обладало такой идеальной симметрией, что походило на искусственно созданное. На короткий миг из-под коротко стриженных белых волос на Мирию уставились тёмно-фиолетовые глаза.