Из Тени (Dragon Age) - Krilena

из нас. Но спасёт мир.»

«Как только ты… Я… Древние Боги… остановят. Думат…» — слова были полны ненависти, желчи, но они уже теряли свою структуру, логику, были непонятны, потому что безумное порождение тьмы, безвольное перед скверной, было бессильно перед душой, всё ещё имеющей волю.

«Тебя предал. Как и весь наш Народ. Как предал сейчас ты.»

«Предал… да…» — это была последняя мысль, словно здравое озарение, сокрушение перед ужасом свершённых ошибок, но быстро стихла, звучала всё непонятнее, пока окончательно не стала едина с шёпотом скверны.

Когда Безумец снова открыл глаза, те безумное пламя, ненависть, жадность ушли, осталась лишь осознанная благодарность другу и решительность идти до конца. Солас улыбнулся, ведь это означало, что половина задумки выполнена. Теперь осталось выполнить вторую часть.

Эльф подхватил человека под руку, вынуждая его подняться. И они пошли.

Ветер начал усиливаться, его порывы поднимали в воздух мелкий мусор с земли, трепали одежду присутствующих, почти сбивали с ног, ухудшали видимость. А маги шли.

Шаг за шагом. Они приближались к месту, где всё началось, где один безумец чуть не устроил конец света.

И теперь другой Безумец должен это исправить.

Вскоре они оказались в центре всего происходящего. Над головой бушевала Брешь, почти вновь возвращаясь в состояние, как после Конклава. Но она не успеет. Потому что Якорь закроет её раньше.

Здесь, в бушующем потоке зелёной магии, почти ничего не видно. Но магам и не на что было смотреть, незачем отвлекаться.

Каменный резной саркофаг Сферы больше чем наполовину обратился в пыль, значит, почти вся его магия впиталась в магистра, и теперь у него будет достаточно сил, чтобы закрыть Брешь уже наверняка.

— Солас. Уходи.

Сквозь вой ветра Волк всё-таки расслышал слабый, но по-обычному уверенный голос сновидца. Сначала эльф удивлённо глянул на него, но практически сразу понял причину. Безумец решил идти до конца, исправить не только то, что натворил его сородич, но и их общую давнюю ошибку: избавить мир от двух последних древних тевинтерских магистров.

Солас серьёзно глянул на друга, принимая его решение, кивнул, доверительно вверил уже запущенный процесс теперь только в руки хромого мага, а сам поспешил покинуть эпицентр буйства магии.

Когда никого рядом не осталось, а водоворот зелёной магии буквально отрезал его от остального мира, Безумец не посмел помыслить о сомнениях. Опершись на свой посох, магистр решительно поднял голову, устремил взор в ослепляющее буйство магии Тени, давая Якорю последний решительный приказ прекратить, наконец, это безобразие и залатать Завесу.

В ту же секунду столб зелёной энергии устремился вверх, в самое сердце аномалии. Их соприкосновение закончилось яркой вспышкой, озарившей небо на многие километры, громким хлопком и ударной волной, разбросавшей всех, кто хоть сколько-то близко стоял к эпицентру.

Спустя время участники Инквизиции поднимались с земли уже героями трёхлетней войны с мировым злом. Их встретил естественный свет солнца Морозных гор — в небе больше не было страшного зелёного завихрения, который раньше ложно освещал округу. Лишь шрам теперь будет напоминать о катастрофе, которую они смогли предотвратить общими усилиями, потому что не осталось больше никаких следов. И в центре воронки от взрыва остались лишь каменная порода и оплавленный стены, а магистр… навсегда исчез.

* * *

Как и в прошлый раз, всё случилось очень быстро, немыслимо, поэтому человек с учёным складом ума не мог проследить, как происходит этот переход за границу Реальности.

Едва ступив на чёрную, отравленную каменистую породу, маг пошёл. Он не знал куда, но шёл. Чтобы вновь не оказаться на краю, не быть выкинутым в Тень.

Второго такого шанса у него не будет.

Твоя жизнь остаётся позади. Обернись, пока не поздно.

Но магистр не оборачивался. Нельзя. Там, действительно, осталась жизнь, а впереди его ждёт только смерть. Но ему был дан шанс пережить свой век и свой мир, и он им воспользовался. Ему не о чём жалеть. И позади не осталось ничего, за чем бы ему стоило обернуться.

Маг не может позволить себе сомнения — эту простую истину он знал с детства. Сомнения всегда приманивали демонов, и как видно, за них же пытается ухватиться порождение ненависти семи чудовищ.

А стоит ли надеяться, что позади будет найдено решение, которое избавит его от самого страшного — от собственных страхов? Не стоит. Пустые надежды никогда не приносили практической пользы.

Все эти помыслы деструктивны.

Ты совершаешь ошибку!

А вроде наоборот: он эту ошибку исправляет.

Вцепившись в свой посох, как последнюю опору, мужчина бесцельно брёл. Перебирать ногами было не так сложно, потому что на сей раз обувь не утопала в глубокой слизи.

Конечно, ведь вся эта слизь утекла в реальный мир, осела на стенах Глубинных Троп, по которым бродят порождения тьмы.

Его окружила чужая ярость, ненависть и неистовость. Голоса не гремели над Городом, они звучали внутри него, каждые звук, буква, слово отдавались болью во всём теле.

Конечно, они будут злиться. Их прекрасный план мести, который кипел, гнил и извращался внутри них тысячелетия, вот-вот рухнет из-за какого-то смертного.

И он рухнет. Безумец не чувствует руку, но она во всю пылает. Носитель метки стал червоточиной для этого места, через него Тень может проникать сюда и наконец брать верх над плодом древнего тщеславия. Ему просто нужно продержаться подольше, и дремлющий мир сделает, что нужно.

Но идти с каждой секундой становится всё тяжелее. Ноги не идут — волочатся, спотыкаются о любую каменистую ступеньку, камень.

И даже тевинтерского упорства уже будет недостаточно.

Однажды маг с тяжёлым вздохом падает на колени. Это больно. Очередное напоминание непокорной душе о слабости и беспомощности своего тела.

Благо этого никто уже не увидит.

Ты жалок, если так быстро сдаёшься. Ты можешь стать чем-то большим!

Да, может…

С металлическим лязгом маг вынимает лезвие кинжала, которое он неизменно всегда носил под плащом. А трость отложил в сторону.

Ему нужно просто пустить собственную кровь, остановить разрушение мира, магией крови вновь запереть Тень по ту сторону, и ему помогут, спасут от жалкой судьбы смертного… Так ему говорят голоса, нашёптывает скверна…

И это наитие… ложно!

Пусть магии крови людей научили Древние Боги из своих корыстных, безумных побуждений, но это всё равно прекрасный дар, безграничный в своих возможностях инструмент, и так опошлять его…

Немыслимо!

Оскалившись, взвыв от злости, что эти слова почти взяли над ним верх, Безумец отбрасывает кинжал, как можно дальше. Его звон не давал успокоения, а блеск его