Новый Михаил - Владимир Викторович Бабкин

и пять вышли из боя с серьезными повреждениями. Отмечено попадание шального снаряда главного калибра в броненосец «Слава». На борту вспыхнул пожар. Имеются погибшие и раненые. Повреждены машины. Броненосец потерял ход.

– Опять «Славе» не повезло.

Поймав озадаченный взгляд Канина, поясняю:

– Не повезло не принять участие в Цусимском сражении, похоже, не удастся и здесь.

Зато, возможно, удастся уцелеть, а не потонуть, как это случилось в моей истории в Моонзундском сражении.

Адмирал продолжил доклад:

– Также наблюдатели передают об эволюциях в построении германской колонны. Подтягиваются эсминцы, бывшие в охранении транспортов, а головные линкоры начинают перестроение. Судя по действиям тральщиков, германцы собираются идти на сближение с эскадрой Балтфлота.

Киваю Канину.

– Решились на генеральное сражение? Вот так, напрямую, через мины?

Адмирал кивнул.

– Похоже на то, ваше величество. Решили не ждать новых налетов и не дожидаться торпед от наших эсминцев.

Я задумчиво глядел на планшет. Первоначальный план операции предусматривал максимальную трепку германской эскадры до начала сражения, и при этом Балтфлот должен был не только сохранять дистанцию, не позволяющую немцам стрелять по нашим кораблям, но и в случае, при котором немцы все же пройдут минное поле и торпеды эсминцев, пользуясь преимуществом в скорости, отходить мористее, давая нашим подлодкам возможность вдоволь порезвиться. Но эти планы исходили из того, что германцы все же пойдут к точке «Вейс», но явно они не собирались это делать.

– Вот что, Василий Александрович, шифрограмму Эбергарду. Дивизии подводных лодок выдвинуться к кромке минного поля и встречать выходящие корабли противника. Эскадре Балтфлота на всех парах идти на сближение с германской эскадрой и дать бой.

– Прошу простить, государь, но девять первоклассных германских линкоров против наших четырех линкоров и, с учетом обездвиженной «Славы», трех броненосцев?

– Василий Александрович! Если эти девять линкоров вырвутся из ловушки на чистую воду, то нашему флоту останется только позорно удирать на всех парах! Вы понимаете, что это будет означать?

– Понимаю, ваше величество! Но бой с германской эскадрой при таком соотношении сил – это вторая Цусима!

Я рявкнул:

– Так сделайте это соотношение лучше! Передавайте приказ Эбергарду!

Балтийское море. Где-то западнее острова Эзель.

Линкор «Кениг».

27 августа 1917 года

Русские эсминцы и береговые орудия доставляли немало проблем, но и мины вносили свою лепту. «Гроссер Курфюрст» наткнулся на свою вторую мину и получил заметный дифферент на нос. «Маркграф» получил попадание 30-сантиметрового снаряда в надстройку, в результате чего возник пожар. «Кениг Альберт» получил торпеду в правый борт. Немецкая эскадра потеряла еще два эсминца. Правда, удалось потопить и два русских, но ситуация явно не располагала к оптимизму.

Сообщения поступали лавиной, причем одно хуже другого.

– Герр вице-адмирал! Донесение от воздушных наблюдателей. Русская эскадра на всех парах идет нам навстречу! Их корабли вошли в зону действия нашего главного калибра!

Ну, русские свиньи, вот теперь вы заплатите за все.

Рига. Рижский укрепрайон.

Штаб операции «Квартет».

14 (27) августа 1917 года

– Государь, пожар на артиллерийских складах в Пскове! Начались взрывы снарядов и сигнальных ракет!

Я бросил гневный взгляд на побледневшего главкосева Балуева, а затем вновь повернулся к генералу Винекену.

– Объявляйте «Особый протокол «Казань», штаб…

Смотрю на растерянное лицо руководителя моего походного Ситуационного центра и спрашиваю:

– Что?

Тот кашлянул и сообщил:

– Так это, ваше величество. Протокол «Казань» введен в действие час назад ее величеством, она же и возглавила штаб. Я не стал вас отвлекать, если решение уже было принято. Вот.

Он протянул мне папку. Бегло просматриваю принятые решения и сделанную работу. Да уж, не ожидал. Честно скажу, не ожидал. Да.

– Хорошо. Принятые решения утверждаю, повеления ее величества одобряю.

Вновь оборачиваюсь к мертвенно-бледному Балуеву и замечаю тоном, который не сулил ему ничего хорошего:

– Вот, генерал, вас это тоже касается. Включайтесь в работу и обеспечьте, чтобы штаб Северного фронта в этом вопросе меня больше не расстраивал. Ее величеству помогать во всем. Вам понятно?

Генерал кивнул и буквально выбежал из «Аквариума».

Работнички!

А девочка – молодец.

Балтийское море. Где-то западнее острова

Даго. Линкор «Кениг».

27 августа 1917 года

Сражение началось.

Русские, приблизившись на дистанцию эффективного огня, повернули свои линкоры бортом, что позволило им бить по германской эскадре полным залпом, что они и делали, посылая во вражеские корабли снаряд за снарядом, продолжая активно маневрировать. Немцы же были в куда менее выгодном положении, сжатые с двух сторон минными полями и необходимостью скорейшего выхода на чистую воду, где они смогут дать маневренный эскадренный бой. По этой причине стрелять они могли только из носовых орудий своих линкоров.

Впрочем, и остальные орудия не простаивали, ведя бой с русскими эсминцами по правому борту и подавляя русскую артиллерию на островах, которой оказалось неожиданно много.

Но и русские не скучали, расстреливая германские корабли из всего, что только возможно. Получили по торпеде «Кронпринц Вильгельм» и «Кайзерин», уже получил второе попадание из главного калибра русских «Маркграф», а «Фридрих дер Гроссе» напоролся на мину. Тонут еще два эсминца и судно-мастерская «Дунай». Пожар на «Маркграфе» пока лишь разрастается.

У русских тоже потери. Потоплен эсминец, а один из броненосцев основной эскадры получил прямое попадание и густо чадил.