Ветер военных лет - Глеб Бакланов

Надо сказать, что командующий армией чрезвычайно высоко ценил генерала Полуэктова, считался с его мнением и доверял ему. Такое отношение было вполне обоснованным, потому что Георгий Васильевич Полуэктов действительно был прекрасным специалистом. Он отличался тем, что никогда не высказывал поспешных мнений, всесторонне аргументировал каждое свое решение и нередко вносил очень смелые, оригинальные предложения по использованию и организации артогня. Вероятно, командарму импонировало и то, что Полуэктов никогда не упускал случая провести со своими артиллеристами учения разных масштабов.

Теперь я хочу объяснить, что представлял собой массированный артиллерийско-минометный налет. Суть его заключалась в том, что на территорию перед нашим передним краем, занятую противником, и местность внутри нашей обороны (это на случай, если фашисты контратакой прорвут ее и вклинятся в наше расположение) «накладываются» рубежи огня, как говорят артиллеристы. Другими словами, вся эта территория становится районом сосредоточения неподвижного и подвижного заградительного огня. Для этого привлекаются все батареи артиллерии и минометов, которые по своей дальнобойности могут достать до данного района, закодированного соответствующим номером.

Особенностью массированного артналета является не только мощь и большое количество привлекаемых орудий, но и абсолютная одновременность разрывов всех снарядов и мин, выпущенных по данной площади. Для этого надо заранее точно вычислить полетное время каждого снаряда или мины от позиции батареи до участка подавления.

Именно такой скрупулезной, но очень важной, необходимой работой сутками занимался Георгий Васильевич Полуэктов и офицеры его штаба артиллерии со всеми артчастями и находившимся на плацдарме механизированным корпусом генерала Каткова. Иногда для контроля той или иной батарее, на выбор, приказывалось выпустить один снаряд. В целом же эти учения проходили в основном без стрельбы. Если по реальной боевой обстановке тому или иному командиру требовалось применение артиллерии или минометов, то по установленному паролю учения прерывались и по проводам шли уже боевые команды.

Вот такой массированный налет был подготовлен и обрушен на всю площадь «квадратной» рощи.

К рассвету командиры всех степеней заняли свои места на наблюдательных пунктах. То, что в «квадратной» роще уже накопились, видимо, свежие части противника, сомнений не вызывало. Опасность была одна: опоздать с массированным огневым налетом. Но вот пошла закодированная команда о времени начала огня. В различных местах раздались отдельные залпы сначала 152-, затем 122-миллиметровых гаубиц, 120-миллиметровых минометов, «заскрипели» дивизионы «катюш», послышались более резкие выстрелы пушек.

Все смотрели на «квадратную» рощу в нетерпеливом ожидании. Разрозненность, иногда даже сиротливая одиночность залпов невольно рождали сомнение в том, что разновременно выпущенные снаряды могут достичь цели в один момент и превратиться в огневой шквал. Эту неуверенность испытывали даже мы, старшие командиры, великолепно знавшие и теоретическую и чисто техническую сторону массированных артналетов.

Секунды тянулись медленно, с языка едва не срывались слова: «Ну скоро ли они прилетят в рощу, эти самые сотни уже выпущенных снарядов? Заблудились, что ли?»

Многое пришлось мне повидать на своем веку, но забыть, как вдруг мгновенно вздыбилась мощными черными взрывами вся роща, мне не удается до сих пор.

Каждое орудие и миномет выпустили, в зависимости от наличия запасов, от трех до семи снарядов или мин различных калибров, и, как говорят, внакладку по одному залпу на установку сделала реактивная артиллерия.

Весь налет продолжался, вероятно, не более минуты, но зрелище это даже со стороны было страшным. К небу потянулся огромный сплошной столб черного дыма, ало подсвечиваемого снизу разрывами снарядов крупного калибра «катюш», взрывами горючего и бензобаков машин, боеприпасов немцев, находившихся в роще, которая вспыхнула колоссальным, невиданным костром.

Грохот разрывов оборвался внезапно. Казалось, тишина наступила во всем мире. Из клубящейся дымом рощи изредка раздавались отдельные взрывы.

Минут через пять — семь по дороге, идущей из рощи на гребень, промчались мотоциклист и две машины. Больше движения не было.

В это же время немцы, засевшие в траншеях, открыли бешеный огонь из стрелкового оружия, минометов и пушек по нашим боевым порядкам. Мы молчали. Стрельба постепенно стихла.

Никакой контратаки ни в этот, ни в последующие дни со стороны противника не было. Посланные с наступлением ночи группы разведчиков вернулись и доложили, что в роще всюду воронки, черными головешками тлеющие стволы сломанных деревьев, искореженная техника — танки, бронетранспортеры, орудия, машины, сотни трупов солдат и офицеров, среди которых кое-где стонали еще не подобранные раненые.

Вскоре из допросов пленных выяснилось, что в «квадратной» роще нашли свою гибель многие солдаты и офицеры недавно подошедшей на этот рубеж дивизии (номер ее уже не помню), которая вместе со всеми остальными войсками противника должна была контратаковать нас с целью сбросить с плацдарма в реку.

Удар артиллерии пришелся очень вовремя. Гитлеровцы как раз заканчивали завтракать, почти весь личный состав находился вне укрытий.

Вот что такое хорошо продуманный и идеально подготовленный массированный артиллерийский огневой налет, которым закончились для нашей дивизии бои на правобережье Днестра.

Глава пятая

Трамплин для броска

Мне не хочется в этой книге вдаваться в глубокий военно-исторический анализ событий, что читатель, видимо, заметил и сам. Но, не обрисовав общей военной ситуации, часто просто невозможно воссоздать атмосферу тех дней, показать значение некоторых действий, нельзя понять ни чувств, ни настроений, ни поступков отдельных лиц, участвовавших в той или иной операции. Это относится и к тому, что я хочу рассказать о событиях, связанных с захватом сандомирского плацдарма.

В первых числах мая 1944 года были выведены соединения 5-й гвардейской армии в резерв 2-го Украинского фронта в Румынию, в район Ботошаны.

Совершив с 5 по 15 мая 300-километровый марш, 13-я гвардейская стрелковая дивизия вышла в назначенный район.

Как и всегда в таких случаях, дни проходили в непрерывных учениях, в хлопотах по доукомплектованию личным составом и пополнению боевого снаряжения. Дивизия — большое и сложное хозяйство. Это не просто несколько тысяч вооруженных солдат и офицеров, но и решительно все, что необходимо для поддержания их жизни и боеспособности. В дивизии свой медсанбат, своя хлебопекарня, прачечная, полевая почта, газета, ремонтные мастерские и многое, многое другое. Причем скажу откровенно: от всех этих, казалось бы, подсобных, второстепенных, как говорят, тыловых подразделений зависит самочувствие, настроение, состояние тех, кто идет в бой, а следовательно, зависит и успех боевых действии.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});