Офицер империи - Андрей Борисович Земляной

пылью.

Огонь уничтожил коллекцию антикварной мебели, и предметы искусства на фантастическую сумму в тридцать миллионов рублей, что конечно способствовало повышению градуса противостояния.

То, что великий князь «вышел из берегов», стало понятно сразу же, потому что на пару дней все акции противостояния словно затихли. Создавалось впечатление, что штаб, где планировали операции против Гипербореи, забуксовал, или получал новые вводные.

Но генералы, и адмирал получали свои звёздочки не на балах и приёмах, поэтому, когда в сторону заводского комплекса «Гипербореи» выдвинулась колонна наёмников с тяжёлой техникой, её просто и без изысков накрыла армейская авиация, а на территории компании, появились армейские патрули, и воздушное прикрытие. Армия очень не любила сбоев поставок жизненно важного оборудования в войска, и отлично умела защищать своих производителей.

Суды, ожидаемо затягивали рассмотрение, надеясь, что, либо ишак сдохнет, либо падишах. Но опытные юристы, не давали никому соскочить, и покатилась волна ответных исков, а над десятками компаний нависла угроза банкротства.

В целом организации входящие в концерн Гипербореи хорошо справлялись с внешними угрозами, а там, где не справлялась, всегда помогала организационная и силовая помощь центрального аппарата. Да и не могло быть иначе в компании изначально построенной на фундаменте из армии и специальных служб. Оживились генералы, ожили заскучавшие отставные егеря и диверсанты, словно проснулась служба, возглавляемая Мохендаро Жилгаром, поднявшим над главным зданием многослойный щит пятого класса, а стены защитив сложным узором, пробить который под силу лишь гранду.

Сложнее всего оказалось защитить офисный комплекс в центре Москвы. Но там ничего особенного и не требовалось, так как любые серьёзные атаки обязательно приведут к гибели мирного населения, а вот это уже стало бы поводом для вмешательства Имперской Стражи.

А в октябре свой ход сделали сибиряки, прислав в помощь тысячу егерей, из пограничных посёлков, причём всех с оружием, бронёй, и отрядными медиками, и полевыми генераторами куполов.

Под размещение подкрепления выделили несколько цехов уже сданных строителями, где разместили лежанки. Душевые и места для приёма пищи вместе со столовыми там уже имелись и оставалось лишь запустить всё это в работу.

Уральцы, в свою очередь отметились скромно и с достоинством, прислав частную ватагу, из пятисот ветеранов, с десятком штурмовых вертолётов, и тремя эскадрильями десантно-грузовых бортов.

Великий Князь Александр, выслушал новость о прибытии подкреплений в относительном спокойствии. То, что он считал незначительным препятствием, и лёгкой тренировкой перед основным действием, оказалось настоящим камнем преткновения. У щенка оказались не только стальные зубы, но и очень глубокие корни, что позволило не только отбить все атаки, но и перейти к контрнаступлению, причём по всем направлениям сразу. Подконтрольные компании начавшие судебные тяжбы, проваливали дела одно за другим, а судьи, заряженные деньгами, отказывались от сотрудничества. Так как каждое решение становилось предметом обсуждения в газетах, и не только относительно оппозиционных вроде Красного Знамени, но и вполне респектабельных Московских новостях, и Московской сплетницы. Всё, что он считал незыблемыми и прочным, расползалось стоило лишь коснуться. И даже верные соратники и союзники, уже не выглядели столь верными и союзными, отчётливо дистанцируясь от дел Великого Князя. И последнее стало наиболее тревожным. Что-то такое они видели в этом молодом парне, чего не было в нём самом?

Великий Князь, приглашённый на беседу в ресторан «Дастархан», который держал выходец из Бухарского эмирата Джамиль Хуршедов, вышел из машины, зябко передёрнул плечами, запахнулся в пальто из мягкого и тёплого кашемира и поспешил в помещение, где его уже ждали.

Специальный посланник Великобритании, лорд Питер Клиффорд, искренне ненавидел всё что связано с Россией. Дома, дороги, людей… Особенно людей. В большинстве своём тупые настолько что не поддавались управлению, и при этом невероятно агрессивные, сопротивляющиеся любой попытке внешнего влияния или подчинения.

Питер смотрел на заснеженный скверик на заднем дворе ресторана, и с трудом давил в себе глухое раздражение. Любые эмоции — плохой помощник в торговле. А то, что ему предстоит торг, потомок английских бандитов не сомневался. Операция по свержению Константина с самого начала пошла криво. Всё что задумывалось ломалось самым катастрофическим образом, несмотря на вроде бы вполне рабочие схемы. И именно это более всего беспокоило его и кураторов от Сити, заинтересованных в смене правителя России. Такой провал, ложился грязным пятном на репутацию одного из самых лучших организаторов Британской империи, поэтому Питер был полон решимости переломить негативные тенденции.

Всё чертовски усложнилось после гибели трёх десятков выдающихся магов в Кальверовском институте. Вот кто сейчас стал бы очень кстати, в этом месиве из противоборствующих сил. — Он вздохнул, и отпил крошечный глоток бренди, и словно раздавил жгучую жидкость по нёбу, вдыхая сочный осенний аромат «Королевского бренди», производимого на винокурне Стюартов, вот уже восемьсот лет.

Фокус контроля ситуации выявился сразу. Некий Владимир Соколов, быстро растущий в чинах и наградах юноша. И если про него не врали, действительно герой и маг большой силы. Будучи человеком системным, Питер конечно предполагал, что такой человек не станет единственным барьером на исполнении планов, но парень оказался чрезвычайно стойким, ускользнув или уничтожив большинство угроз. И теперь нужно быстро решить продолжать ли операцию, невзирая на этого Соколова, или попытаться всё же сковырнуть его, рискуя и так не бесконечными ресурсами.

Князь, конечно будет настаивать на том, чтобы уничтожить того, кто сломал его любимую игрушку — загородный дворец Раменки и сам Клиффорд, склонялся к этому варианту. Но как выпускник Кембриджской Школы, просто обязан просчитать все варианты, не упуская даже самых бредовых. А такие проскакивали. Например, идея перекупить Соколова, кинув ему что-нибудь фантастическое по сумме, да хоть двести миллионов рублей. Такие деньги у руководителя операции конечно же имелись, но вот беда, на них существовали совсем другие планы, весьма далёкие от Соколова и очень близкие к личным интересам самого Питера. Семейный замок обветшал, и давно требовал ремонта.

— Господин? — В комнату вошёл слуга, и поклонился. — Князь Александр приехал.

— Зови. — Питер Клиффорд пальцами размял лицо, растянул его в широкой улыбке и повернулся к заходившему князю. — Ваше высочество, как я рад вас видеть!

Совещание шло и в рабочем кабинете государя. Докладывал руководитель Имперской стражи генерал — полковник Пётр Николаевич Гагарин. Спокойный флегматичный мужчина не позволявший себе проявлений эмоций, и открывавшийся лишь самым близким.

— Таким образом государь, мы контролируем ситуацию, и готовы к любому развитию событий, хотя в идеальном случае перехватим управление, и поведём партию по нашему сценарию.

— Это хорошо, Пётр Николаевич, что у нас есть свой сценарий. — Константин Первый