Нам не узнать друг друга сразу - Алёна Медведева

Приковать – это будет точнее. Предварительно еще надев ошейник, намордник и стреножив конечности. Какой он, однако, оптимист и как о своей семейной гармонии радеет! Умилилась бы, если бы не со мной в качестве супруги.

– А откуда эниар возникает? – продолжала допытываться я.

– Это сакральный процесс. Эти бесценные капли выделяются в момент обрезания пуповины, их собирают для каждого родители, – пояснил неймарец.

– А то, что при должном старании капсулу может заполучить любой, это вас не смущает? – задала вопрос, который давно мучил меня.

– Ее не заполучить любому. Тут странная ситуация, я пока не разобрался. Но капсулу, помимо владельца, может снять лишь тот, чьи излучения мой отдел разума уловил и признал, запустив процесс интереса. – Капитан даже немного замялся с ответом.

– Значит, у нас, несмотря на все наши очевидные различия, есть шанс найти подход друг к другу? – очень спокойно уточнила я.

– Абсолютно уверен!

– Уверены – это хорошо, – с сарказмом в голосе медленно протянула я. – А вот у меня есть сомнения. Вы даже мое имя нормально произнести оказались не в состоянии. Или это у вас нормально? По-внутрисемейному, по-гармоничному? А мне вас как тогда звать прикажете? Господин – почти муж – Гайяр? А как жить, зная, что вы меня элементарно не уважаете, я не говорю о том, чтобы считать равной? Это как вписывается в ваш идеальный союз? Или мои чувства, как обычно, вас не волнуют?

Неймарец напряженно застыл в противоположном конце комнаты, скрестив руки на груди и прожигая меня немигающим огненным взглядом. Но мне сейчас сам черт был не брат, ибо я осознала основную истину: он ошибся с прогнозом, это не для нас отныне не было другого пути, а для него. А для меня иной путь был, и именно по нему я и намереваюсь двигаться.

– Имейте в виду – ничего не выйдет. Я отказываюсь подчиняться приказу, – совершенно спокойно заявила ему. – Можете отправлять рапорт в Кадровый Центр, лишать меня лицензии, высадить на любой базе. В любом случае больше чем на год я здесь не задержусь.

Он молча отвернулся и… сломал весь книжный стеллаж. Вот просто одним махом – раз! – и уже книги, обломки пластика и какие-то мелочи разом посыпались на пол. Мне стало страшно. Тем более капитан, так и не обернувшись ко мне, продолжал молчать.

– Вы переведены в постоянный состав экипажа, переброски для вас не будет, – донесся наконец его ледяной голос.

Новость была сокрушительной. Я села, от потрясения лишившись дара речи. Неймарец как-то конвульсивно дернулся в моем направлении, но резко замер, оборвав движение. Остаться тут… Навсегда. Под его командованием. Страшнее перспективы не бывает.

Тут мой взгляд остановился на кактусе, который сочувственно колыхался, и в глаза бросилась какая-то необычно распухшая и надломленная веточка. Резко дернувшись вперед, склонилась к Оболтусу, разглядывая повреждение.

– Как же ты так умудрился? – пробормотала вслух.

И тут, словно под действием скрытого рычага, все отростки розового чуда выстроились в одном направлении, проследив которое я уткнулась взглядом во встревоженного этим маневром капитана. Он?!

– Вы еще и кактус мой покалечили?! – сорвавшись, возмущенно вскрикнула я. – Вам мало надо мной издеваться, решать все за меня, так еще и невинное растение своим репрессиям подвергли!

Капитан, очевидно не ожидавший подобных действий от гирденции, перевел на нее тяжелый взгляд. Я тоже посмотрела на кактус. Оболтус, скромно разложив листики веером, выглядел невинным, словно божий агнец, защищающий свое попранное достоинство.

– Этот куст! Я его сейчас изничтожу!

Я даже подпрыгнула на месте, поняв, что разгневанный капитан уже стоит за моим плечом.

– Что?! – Я вскочила с кресла, преграждая неймарцу путь к питомцу. – Это мой кактус. Мой! И в обиду его не дам!

Я была полна решимости защитить единственного преданного друга. Гайяр, всмотревшись в меня пристальным взглядом, внезапно отступил на шаг и с расчетливой искоркой в алых глазах озвучил ультиматум:

– Хорошо. Выбирай: невредимый кактус или переезд ко мне. – И он с самым дружелюбным видом отвесил мне поклон.

Мы уставились глаза в глаза и, замерев, принялись сверлить взглядами друг друга. Первой взгляд отвела я, решив, что просто буду хитрее.

– Хорошо, переезд, – согласилась я. – Но пообещай не вредить Оболтусу, и эти два дня меня не беспокоить. Мне надо все обдумать и примириться с этим… новым статусом.

Вопреки моим ожиданиям, он молчал, ни единым признаком не выдавая своей реакции. Молчал и задумчиво смотрел на меня. Но, наконец, кивнул:

– Обещаю.

Я внутренне возликовала. Ура, попался!

Скупо улыбнулась и, подхватив горшок, развернулась к выходу, намереваясь уйти. Не дали. Одной рукой быстро обхватив мое запястье, другой нарочито медленно взял горшок со сразу насторожившимся кактусом и, вернув его на стол, развернул меня обратно – лицом к себе.

– Если ты хочешь, чтобы я продержался в отдалении двое суток, подари мне первый обмен едиными эмоциями. – Буквально выдохнув фразу, он медленно-медленно склонился и легонько прикусил мою нижнюю губу. Я застыла от страха. – Мрр… Полторы последних недели мечтал об этом, – глухо пророкотал он мне в подбородок и уверенно накрыл своими твердыми губами мой рот.

Замерев в его руках, еще не сообразив, какой линии поведения придерживаться, внезапно ощутила себя неимоверно женственной, почувствовав, как мои, оказывается, мягкие губы смялись под натиском его решительного рта. Уфф… Из принципа хотелось вырываться, но и восторг от ощущений присутствовал. Неймарец, сильнее притиснув меня, в последнем страстном порыве неожиданно нежно скользнул своими губами по моим, заставив взорваться в душе маленький фейерверк сокрушительного восторга.

– Спасибо, – прошептал он, отпуская, и, вложив в руки несколько дезориентированной мне горшок с кактусом, стремительно потащил к двери. – Два дня, помни!

Оставшись у резко захлопнувшейся за мной двери, несколько секунд приходила в себя. Брр… Надо собраться. Пусть это сражение проиграли, но войну выиграли. Он так и не понял обо мне главного: заставить кого-то подчиниться своим решениям можно в том случае, если есть что терять. Мне терять уже было нечего. Но для осуществления моего плана нужно время. Двух дней должно хватить!

Вернувшись в каюту, поставила горшок с Оболтусом на стол и уселась рядом. Состояние было неописуемым – полный разброд и хаос в мыслях, чувствах и эмоциях. Намеченный столь внезапно план пугал своей смелостью и массой практически неосуществимых деталей. Было откровенно боязно и по-женски тревожно ввязываться в очередной жизненный переплет. Причем какой… Но и с вариантом остаться и согласиться на все условия капитана я не могла смириться. В принципе, если подумать отвлеченно, не такими уж и невыносимыми обязательствами он меня связывал. Для землянки вступить в союз с неймарцем – это что-то из разряда сказочно-несбыточного, а тут не предлагают, тут безальтернативно настаивают. И как бы заносчиво он себя ни вел со мной до впрыскивания эниара, теперь бы все определенно изменилось. Даже неймарцы не смогут, сосуществуя в одном союзе, не изменить отношения к своей спутнице жизни. Поэтому было бы более здравомысляще остаться и медленно, но непреклонно переламывать ситуацию под себя. Если он – со своим подходом гармоничного союза, то почему бы и мне в ответ не со своей философией «женщина в семье – шея: куда повернет, так и будет»? Так бы со временем не только уважения его добилась, но и полноценно равной супругой стала… Но нет. Вариант воспринимался совершенно чуждым: представить, что вот так, ради каких-то перспектив «сладкой» жизни и недосягаемого статуса, откажусь от собственного мироощущения, перечеркну всю ту боль, что пережила, забуду все те истины и обещания, вынесенные из собственного жизненного опыта… Не смогу. Просто не переступлю через себя! Или ничто уже не будет в радость, сама к себе уважение утрачу. Так и получится из меня не достойный партнер в отношениях, а сломленный и совершенно размякший воск, из которого он, и только он, слепит желаемое, не задумываясь о том, чего это будет стоить мне.