Девятый круг - Валерий Георгиевич Шарапов

туманно отозвался Кольцов. – Работаем, на кофейной гуще не гадаем. Какие новости в Златоглавой?

– Скучаю без кое-кого, – витиевато выразилась супруга. – Сегодня позвонили из стола заказов, получила твой продуктовый набор. Ты настоящий кормилец, дорогой. И гречка, и сгущенка, и диковинная колбаса, и даже подозрительный редкий фрукт под названием авокадо. Он, кстати, чудовищно калорийный. Поделюсь с мамой, не возражаешь? Без тебя кусок в горло не полезет.

– Поделись, – разрешил Кольцов, – кормилец еще добудет. Как у нее дела?

– Как обычно. Затеяла в доме ремонт и новую перестановку. Пенсия-то огромная – целых 50 рублей. Хочет поставить в спальню параллельный телефон, чтобы каждый раз не бегать в прихожую. Протягиваешь дополнительный провод, и у тебя два аппарата в квартире. Интересуется, насколько это законно.

– Не знаю. Но в тюрьму, наверное, не посадят.

– Хорошо, я так ей и передам… Алло, ты здесь, милый?.. Я повторяю свой вопрос: алло?

– Здесь я. – Михаил вышел из ступора: – Слушай, Настя, если можно в квартире пользоваться двумя аппаратами, то возможно ли провести провод из одной квартиры в другую и пользоваться телефоном соседа втихую от АТС? – В горле сразу пересохло.

– Не пойму, кто из нас двоих работает в КГБ? Конечно же можно, что в этом сложного – просверлить стену и протянуть провод? Но это точно незаконно, и штрафом вряд ли отделаешься. Не забывай, что телефон будет звонить в обеих квартирах одновременно, а сосед, если он любопытный, будет слушать твои разговоры.

«А если не любопытный?» Что-то забрезжило в голове. Элементарная мысль, а ведь не посетила!

Он быстро завязал беседу, стал думать. Телефон в квартире умершего Золотарева… Штейнберг звонил на него. Кому? Не Золотареву же. Услуги телефонной связи оплачивались регулярно, как и прочие коммунальные услуги. Допустим, перебросил провод за стенку. Но за стенкой на той же площадке – никому не интересная пенсионерка. Ответ явился жирными буквами – Михаил аж сел на кровати. Провод перебросили за стену, к которой придвинута софа – там тоже квартира. Но она в другом подъезде! Об этом даже не подумали, квартиры проверяли только в том подъезде, где жил Золотарев… Какие же кретины! Надо немедленно выяснить, кто живет за стенкой! Проверить, куда идет провод, ведь он не невидимый! Работали опера, криминалисты, «контора» – и никому это в голову не пришло…

Он сунул ноги в ботинки, чтобы бежать к дежурному, но по коридору уже топал возбужденный капитан Некрасов.

– Есть движение, товарищ майор! – Голос капитана вибрировал от волнения. – Объект перемещается по городу! Пока неясно, собирается ли выезжать. Но скорее всего, да… Машина у подъезда, товарищ майор, улицы пустые, люди готовы…

Глава тринадцатая

Сердце колотилось. Клюнул преступник! Видимо, нервы сдали, голос разума затих, страх из всех щелей! А тут еще и куратор в бегах или вправду пойман и вот-вот начнет говорить…

Он стучал в закрытые двери: подъем, золотая рота, выходи строиться, а то пропустите самое главное! Дело в принципе хозяйское, местные сотрудники уверенно держали руку на пульсе.

Михаил запрыгнул в машину, капитан Некрасов уже сидел за рулем. Алексей Швец выиграл гонку – успел усесться сзади, прежде чем машина сорвалась с места.

Город был практически пуст, редкие машины светили фарами. Трещал эфир: участники группы слежения периодически выходили на связь. Объект двигался по Коммунальному мосту на левый берег Оби. Его пасли: машина висела на «хвосте» в трехстах метрах. Вот опасно сблизилась, но преступник мог не волноваться: на съезде с моста «хвост» отвалил влево, на улицу Немировича-Данченко, а эстафетную палочку перехватил другой экипаж, поджидающий в районе Горской.

– Теперь не упустим, товарищ майор, – бормотал Некрасов, прилипший к лобовому стеклу. – Плотно приклеились, не оторвать…

Ведомственная «Волга» неслась по пустому мосту через Обь. Официально его именовали Октябрьским, но народу больше нравилось другое название – Коммунальный. Пролет одолели за считаные минуты, углубились в жилую застройку. Прямой, как стрела, проспект Маркса тянулся у площади с аналогичным названием.

Наружка докладывала: объект на бордовом ВАЗ-2103 все еще на проспекте, но приближается к площади. Скорость объекта невысокая. Машина подержанная, но бодрая, при необходимости может развить высокую скорость.

«Объект останавливается, – сообщила рация, – прижимается к бордюру».

Что это было? Михаил напрягся, подался вперед. Сквозь сиреневую пелену проступал мигающий желтый огонек на пересечении с Космической. Что-то заворочалось под черепной коробкой: в этом районе некогда проживал пьющий гражданин Золотарев…

Некрасов сбросил скорость, тоже подался к тротуару. До объекта оставалось не больше пятисот метров.

«Ведомая машина остановилась, – докладывали местные сотрудники, – в нее садится кто-то еще!»

Без подробностей, ночь, дистанция приличная. Пассажир занял место, машина тронулась. Похоже, вся банда собиралась в бега. Бордовая «тройка» (ночью, разумеется, серая) ушла на левую полосу, стала разгоняться.

– Может, брать пора, товарищ майор, – предложил с заднего сиденья Швец. – Горький опыт уже имеем. Оторвутся, начнут плутать по дворам, ищи потом с фонарями…

– Бессмысленно, – бросил Михаил, – что ты им предъявишь? Законодательством не возбраняется в ночное время ездить по городу. Не совершают же они ничего противозаконного.

– А когда начнут совершать?

– Когда начнут уходить от преследования, не остановятся по требованию – будет хотя бы формальный повод их задержать. И лучше это делать за городом.

«Тройка» пронеслась через площадь, снова углубилась в жилые районы. Площадь Станиславского, кирпичный завод в Юго-Западном поселке. Машина шла без остановки. «Хвосты» менялись – местные товарищи подтянули значительные силы. «Волга» с Кольцовым двигалась сзади, выдерживая дистанцию.

«Тещин язык» – крутой поворот под железнодорожным полотном, прямая дистанция, кольцо, длинная Толмачевская трасса, ведущая к аэропорту. Преступники не замечали преследования: охотники прятались за редкими попутными машинами.

– В Толмачево едут? – размышлял сам с собой Некрасов. – Но аэропорт перекрыт, должны понимать. Думаю, свернут на кольце, не доезжая до аэропорта, выедут на омскую дорогу…

Так и произошло. На кольце за городом машин было сравнительно много: сказывалась близость круглосуточно работающей воздушной гавани. «Тройка» вырвалась из потока, ушла на пустую Омскую трассу. Оборвались урбанистические пейзажи, вдоль обочин потянулись перелески, редкие открытые участки. Трасса была прямая, прижиматься к объекту не имело смысла.

Теперь определились, появилась ясность: преступники пытаются сбежать! Можно брать! Соответствующий сигнал ушел в эфир. Водители утопили педали газа.

«Тройка» двигалась неспешно, водитель предпочитал ничего не нарушать. Дистанция сокращалась. За окном проплывали небольшие населенные пункты, сельскохозяйственные угодья. Освещение на загородной трассе отсутствовало – ничего удивительного, наличие фонарей не гарантировало иллюминацию. Разбежались облака, робко выглянула луна, озарив сибирские просторы.

Тянуть резину было бессмысленно. Водитель идущей впереди машины включил сирену, ускорился. Это был не предел скоростного режима: Некрасов переключился на последнюю передачу – «Волга» с ревом