Экстремальная любовь - Александр Казанский

— Мы просто друзья, Полина, друзья. — Напомнил ей Стас и отключил телефон, спрятав его в карман.

— Полина что ли звонила? — спросил Федор, который стоял рядом за игровым автоматом.

— Да, — коротко без лишних слов ответил Стас.

— Че она захотела, любви? — спросил Федор и стал смеяться.

— Да, что-то о том стала базарить, я ничего не понял.

— Послал бы, куда подальше ее, — ответил Федор.

— Да как-то не хорошо получается, не плохая девчонка, мы спим с ней, нам же хорошо, такую бабу мы вряд ли еще встретим, — Стасу вдруг стало жалко ее.

— Да к тому же нам больше никто ничего о Юле не расскажет, — заметил Антон стоявший по правое плечо Стаса.

— Так что пусть будет, вечером надо зайти к ней, — сказал Стас и случайно сорвал банк в несколько тысяч рублей.

В это время, как всегда без стука и предупреждения в дверь комнату Полины вошла Лариса.

— Ксюша к тебе мать… — ее голос резко и глухо оборвался, она отрывала рот как рыба и не могла произнести ни звука, губы ее шевелились в непонятном резонансе и, она кое-как тихо выдавила, — пришла. — И с этого слова ее дикий и оглушающий пронзающий стены и потолки крик разорвал пространство в клочья и пробил двери соседних комнат, из которых, выбежали все девушки, зажав ладонями уши. Все сбились у порога комнаты Полины, и рты открывали все от сильного шока и изумления, у многих глаза на лоб полезли, Лариса сжалась на полу, от поразившего ее страха и нервной судороги. Все кто видел сцену, застывали на месте, никто не мог сдвинуться. Будто заколдованные под сильным гипнозом они не понимали, что произошло и что происходит, мозг перестал отвечать. Потому что произошло то, что никто не ожидал и от Полины не ждал, она наложила на себя руки, она убила себя! Она вскрыла себе вены на обеих руках и, привязав ремень к люстрам надела петлю на шею, картина была ужасна, будто вся кровь вышла из нее, она окрасила весь стол в багровый цвет и пол. Ремень сжал шею бедняге так сильно, что остались открытыми глаза, пусты и черные они выражали страх и ужас для других, и печаль, тоску и разочарование ее лица, побледневшего и изменившегося. Она убила себя, сделав свое лицо выражающим ненависть и злость ко всему окружающему миру, все девушки были шокированы этим, никто не смел, шелохнуться и приблизиться на миллиметр, за порогом была не преступная запретная зона, за которую ступить было для них страшнее этой смерти. Отважилась переступить порог лишь ее соседка Лена, ступая по лужи крови с глазами полными страха. Она посмотрела на Полину снизу, ее глаза помутнели, она удержалась об окровавленный стол, чуть не упав и не потеряв сознание. Но она быстро пришла в себя и взяла на столе предсмертную записку, которую оставила Полина и прочитала в слух.

— Пусть моя мама и сестра меня простят, я уже простила их. Передайте Стасу и Юле, что я их любила, до последнего этого дня, а бессмертная душа будет продолжать любить. Для меня не было ближе никого. И не вините меня за это, во всем виновата жизнь. Простите, прощайте. — Закончила Читать Лена и, заплакав, сжала листок в руке.

Ксюша в это время была в машине и куда-то направлялась, но судя по выражению лица и жесту глаз, по делу.

Машина ее остановилась у престижного и большого отеля, оставив все свои вещи в салоне, она сломя голову поднялась на высокое красочное крыльцо пятизвездочного, что было лицом богатого и престижного отеля-ресторана. Добравшись до нужных дверей, с небывалой энергией она распахнула их, несмотря на то, что выглядели и весили они так же и столько же, как у средневековых замков. Каждый отдельный элементы интерьера и проекции выдавали вкус и престижность, как самого отеля, так и его владельцев. Владельцами же этого здания была группа людей, во главе которых стоял некий Бум-Тао, а здание называлось так выразительно, что подчеркивало весь род деятельности этого человека — «На обочине».

В кабинет под названием «генеральный директор» Ксения, буквально ворвалась, она, тяжело дыша, встала перед людьми, которые изумленно и недоверчиво на нее взглянули. Тяжело дыша и задыхаясь, она встала перед зло и ненавистно на нее посмотревшим, Бум-Тао. Ксения, чувствуя свою вину перед Полиной, действительно задумала что-то не хорошее. Девушка удивила своим появлением всех шестерых солидно одетых мужчин, которые смотрели на нее с отвращением и брезгливостью.

— Чем я могу вам помочь? — вежливо и солидно обратился к ней генеральный директор.

— Я работаю на вас, меня зовут Ксюша, Березовская Ксюша, может, вы меня знаете? У меня есть к вам дело.

— Ксения, — задумчиво произнес он, — нет, что-то такой не припомню.

— Она работает на меня, — сказал Хальц, который стоял рядом и признал девушку.

— А, ну понятно, — покивал головой Бум-Тао.

— Ты зачем сюда приперлась дура! — выразился грубо Хальц.

— Зачем ты грубишь девушки, она хоть и дешевая проститутка, но все еще человек и имеет свои права, — заступился за нее Бум-Тао, Ксения признательно на него посмотрела и не отводила от него глаз.

— Какие у нее могут быть права, все ее документы у меня, и мы делаем все, как велите вы! — возразил Хальц.

— Ладно, согласен, но учтите молодая девушка, — обратился, босс к девушки, — вы должны обсуждать все свои дела с вашими смотрящими, ты же под его крышей…

— Да, извините, — перебила его Ксюша, — но эти сутенеры нас совсем не слушают и не понимают. У меня есть одна проблема, с которой если бы я обратилась к Хальцу, вряд ли бы была решена.

— Даю тебе две секунды, чтоб за это время ты убралась отсюда, и чтоб духу твоего здесь не было! — поднял на нее голос и тон Хальц, не сводя жестоких и противных своих глаз.

— Ладно, постой, пусть выложит свою проблему, давайте выслушаем ее босс, — предложил более добрый Султан.

— Даю тебе две минуты, что бы ты выложила всю свою проблему, — он сел удобнее в свое кресло и обратил все свое внимание на побледневшую от волнения и переживавшую девушку. Ксюше стало не ловко и неприятен его холодный и скользкий взгляд. А вдруг у нее не выйдет убедить босса, он махнет на нее рукой, а Хальц потом на коротком и сильном языке объяснит ей, что так больше делать не следует, все зависело от нее. Она не растерялась, поймала ритм дыхания, как ее учили в школе проституток, стала чувствовать себя увереннее и, наплевав на все, что будет потом, ибо важнее настоящее, серьезным лицом Ксения рассказала все, что сочинила по дороге.

— У меня проблемы, мне угрожают, меня хотят убить…

— Это часто бывает с нашими шалавами, — тут же ее перебил Хальц, — ты не одна такая, ты не святая.

— А прочему? — спросил Бум-Тао, — значит, ты плохо работаешь!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});