Бал-маскарад - Сэйси Ёкомидзо

Киндаити и Хибия переглянулись. Не может ли быть, что он опрометчиво выдал какую-то тайну Тиёко, из-за чего погиб Ясухиса Фуэкодзи, и теперь мучается чувством вины? А когда он встретился с человеком, имеющим к ней отношение, это бремя стало еще тяжелее?

— Как вы думаете, сколько минут могло потребоваться Цумура, чтобы дойти до своего бунгало в Асамаин?

— Не могу сказать, я ведь не знаю, где именно находится его дом.

— Хибия-сан, а вы можете предположить?

— Это зависит от того, как быстро он шел. Если идти очень медленно, то потребуется минут двадцать, а может, и больше.

— Тогда получается, что он вернулся домой в десять часов или даже позже.

В это время все уже должно было закончиться.

— Да, еще отец просил передать вам, что он успел хорошо рассмотреть лицо человека, который в него стрелял. По его словам, это не был Цумура-сан.

— Тогда кто же это был? — тут же спросил Хибия.

— Человек, которого отец совсем не знает, хотя он был одет точно так, как, говорят, был одет Цумура-сан. — Голос Хироко дрожал, она вся напряглась. — Вы еще не знаете, кто стрелял?

— Пока еще нет… — сказал Киндаити расстроенным голосом. — А у Цумура может быть пистолет?

— Вряд ли… Отори-сан сказала, что он сильно изменился после того, как они расстались, но она не может себе представить, чтобы у него был пистолет.

Глава двадцать третья

Еще одна женщина

После некоторого колебания Хироко с решительным видом повернулась к Коскэ Киндаити:

— Киндаити-сэнсей, я хочу, чтобы все это побыстрее закончилось. Отец, я надеюсь, вскоре выздоровеет, и этой осенью мы сыграем свадьбу.

— Хироко-сан, вы не против?

— Отец — человек известный в обществе практическим складом ума. Никто и не подозревает, что он мечтатель и романтик. Он как воздушный змей, у которого оборвалась бечевка, — неизвестно, куда и когда он полетит. Наша мама всю жизнь старалась не выпускать бечевку из рук, и у нее это не всегда получалось. Я думаю, у Отори-сан хватит сил приручить этого воздушного змея.

— Почему вы так думаете?..

— Вообще-то я не хотела об этом говорить, но если это может помочь вашему расследованию…

Присутствующие насторожились.

— Сакураи-сан, — как всегда, вылез вперед помощник инспектора Хибия, — вы можете сообщить какие-нибудь неизвестные факты?

Было видно, что Хироко в нерешительности, казалось, она вот-вот расплачется.

— Я не знала, поможет ли это следствию, и опасалась, что могу доставить человеку лишние неприятности, поэтому до сих пор об этом никому не говорила. Да и роль детектива меня мало привлекает, поэтому я долго молчала. Но после покушения на отца я решила, что все-таки лучше вам об этом рассказать.

Хироко все еще колебалась, и Коскэ Киндаити мягко сказал:

— Вы колеблетесь, потому что опасаетесь ложно обвинить человека, ведь так? У вас ведь нет оснований нам не доверять? Мы не знаем того, что знаете вы, и когда вы назовете нам имя человека, мы должны будем проверить, имеет ли он отношение к прошлогоднему событию. Если окажется, что ваши опасения беспочвенны, то условимся: мы от вас ничего не слышали. Вас это устроит?

— Киндаити-сэнсей, пожалуйста.

Хироко, видимо, все еще чувствуя угрызения совести, вытерла платком лоб.

— Это случилось вечером пятнадцатого августа прошлого года.

— Когда погиб Фуэкодзи?

— Да. В тот день тоже проходил турнир по гольфу, после него все отправились на банкет в отеле «Такахара», и мы с мужем там присутствовали. Но, — тут Хироко улыбнулась, — когда мы увидели Отори-сан, Тэцуо сказал: «Может, уйдем от греха подальше?» И мы ушли вскоре после восьми часов. Хотели вернуться домой, но наша вилла расположена рядом с тем местом, где проходили танцы О-Бон, и мы решили пойти посмотреть на танцы, тем более что там была наша Эйко-тян. Через некоторое время нам стало скучно, и мы пошли прогуляться по Старой дороге. Чтобы до нее добраться, нужно пройти мимо знаменитых теннисных кортов, где начался роман между наследным принцем и Митико-сама, а затем по узкому переулку. В переулке на мужа налетел пьяный мужчина, потом, шатаясь и что-то бормоча себе под нос, он вошел в ближайшее кафе под названием «Мимоза».

— Это был Фуэкодзи-сан, — предположил помощник инспектора Хибия.

— Да, но в то время я этого не знала. Только потом, увидев его фотографии в газетах и по телевизору, мы с Тэцуо поняли, что это был он.

Волнуясь, Хироко опять промокнула платком лоб.

— Рассказывайте все подробно, избавьтесь от своих переживаний.

— Я так и собираюсь, Киндаити-сэнсей, — сказала Хироко. — Вскоре после того, как мы столкнулись с пьяным, я уже говорила, что тогда не знала, что это был Фуэкодзи-сан, мы вышли на Старую дорогу, и на углу, около почты, встретились с человеком, о котором я и хотела вам рассказать.

— Мы знаем его? — Помощник инспектора Хибия всем телом подался вперед, остальные внимательно смотрели на Хироко.

— Это был не мужчина, а женщина. Вероятно, ее имя всплывало, когда Хибия-сан проводил расследование. Это была Нацуэ Фудзимура.

Хироко заметно волновалась: видимо, то, что она сейчас сказала, не совпадало с ее понятиями о чести. Пораженный Хибия уставился на Хироко, инспектор Тодороку не удержался от возгласа удивления и ближе пододвинулся к ней.

— Сакураи-сан, значит, в тот вечер Нацуэ Фудзимура была в Каруидзаве?

— Да.

— Инспектор, а кто эта Нацуэ Фудзимура?

— Киндаити-сэнсей, я прошу прощения, вы ведь о ней слышите впервые, — извинился инспектор Тодороку. — Нацуэ Фудзимура была женой Кэндзо Акуцу, который бросил ее, чтобы жениться на Тиёко Отори. Однако, — удивился он, — Сакураи-сан, откуда вы с ней знакомы?

— Нацуэ сейчас работает корреспондентом женского журнала мод «Собиэн». А я одеваюсь в магазине женской одежды «Ронмо» на Гиндзе. Там я иногда и встречала Нацуэ Фудзимура. Мне рассказали, что она раньше была женой Кэндзо Акуцу.

— Значит, в тот вечер вы встретились с Нацуэ Фудзимура в Каруидзаве? И о чем вы с ней говорили?

Помощник инспектора Хибия, казалось, совсем лишился дара речи, и вместо него вопросы стал задавать инспектор Тодороку. Получается, что следствию было неизвестно, что в тот вечер Нацуэ Фудзимура была в Каруидзаве, это был большой минус не только Хибия, но и самому инспектору Тодороку.

— Мы не говорили. — Хироко нервно мяла в руках платок. — Я хотела окликнуть ее, но у нее было такое напряженное и сосредоточенное лицо, что я не решилась. Мне показалось, что она за кем-то наблюдает или следит. Во всяком случае, она так себя вела. Поэтому я так ее и не окликнула. И мужу ничего не сказала. Я думаю, что она меня не заметила, мы иногда потом встречались в магазине на Гиндзе, но она вела себя совершенно естественно.

— Значит, вы сказали, что Нацуэ Фудзимура вроде бы за кем-то наблюдала или следила?

— Тодороку-сан, Хибия-сан хорошо знает это место. Там в любое время суток всегда много народа. И она пронеслась мимо меня, было бы преувеличением сказать — как ветер, но чуть ли не бегом, она напряженно вглядывалась, искала кого-то глазами… Я без всякого умысла стала смотреть ей вслед. Она дошла до кафе «Мимоза», остановилась, посмотрела на вывеску и затем прошла дальше, там поблизости книжный магазин. Взяла с уличного лотка какой-то журнал и делала вид, что листает его, но все время посматривала в сторону кафе «Мимоза». Потом мы с Тэцуо пошли по Старой дороге, я потеряла ее из вида. Вот и все.

У сыщиков не вызвало сомнения, что Хироко действительно рассказала все, что ей известно, а ее переживания и сомнения связаны с тем, что выражение лица Нацуэ Фудзимура и ее действия выглядели очень странно.

Тут заговорил инспектор Тодороку. Видно было, как он расстроен.

— Ямасита-кун, не упрекайте Хибия-кун. За то, что мы этого не знали, нести ответственность должен я. Когда после смерти Фуэкодзи в прошлом году в Токио приезжал Кондо, он консультировался со мной. Мы тогда проверили всех лиц, которые могли иметь отношение к Тиёко Отори, и Нацуэ Фудзимура входила в их число, но Кондо не смог ее найти. Несомненно, это была моя ошибка — не проверить, где она могла быть. А она в тот вечер, оказывается, была в Каруидзаве…

Глядя на совершенно подавленного инспектора Тодороку, помощник инспектора Хибия, казалось, совсем потерял уверенность в себе и в растерянности опустил плечи. Это сообщение, очевидно, явилось тяжелым ударом для всей следственной группы.

— Кстати, Сакураи-сан, — инспектор Тодороку еще ближе придвинулся к ней, — эта женщина так и не зашла в кафе «Мимоза»?

— Насколько я видела, нет.

— Тогда ничего не поделаешь. Если бы она зашла в кафе, то, наверное, ее имя бы всплыло в результате проведенных Хибия-кун следственных мероприятий, но коль скоро она ждала снаружи… Сакураи-сан!