Соули. В объятиях мечты - Анна Гаврилова

Брюнет не играл. То есть… то есть эти слова в самом деле мне предназначались, а застывший за границей защитного купола Линар… его будто не существовало. И все равно так больно стало, так обидно. Вспомнился дневник в черной обложке, злость, с которой Рай говорил о прошлом. Убеждения Хелги тоже в памяти всплыли, но…

– Зря ты мою сестричку обнимаешь. Она и раньше была слишком хороша для тебя, а уж теперь… Впрочем, ты любишь ее достаточно сильно, ты не позволишь ей испытать такую боль. Ты отпустишь ее, когда поймешь.

– Когда пойму что? – прорычал черноглазый.

– Вспомни перечень артефактов, которые я забрал из хранилища, и угадай.

О Богиня! Только очередного ребуса нам не хватало.

– Линар! – выпалила я. Строгости, прозвучавшей в голосе, позавидовала бы любая гувернантка. И плевать, что душа разрывается на части. – Линар, прекрати!

– Значит, ты выбрала его?

Только теперь поняла, как боялась услышать этот вопрос, как не хочу на него отвечать. Вот только… выхода мне не оставили.

– Да. И решения своего не изменю.

– А знаешь, сколько скелетов в шкафах твоего избранника?

– Я не намерена копаться в прошлом, я хочу жить настоящим. И поверь, я видела достаточно, чтобы не сомневаться в своем выборе. А в чувствах своих я не сомневалась никогда.

– Каких чувствах? – Нет, это не Линар спросил, а Рай. Причем спросил тихо, хрипло и… с какой-то надеждой, что ли.

Пришлось повернуться, выдержать странный взгляд и шепнуть:

– А разве не понятно?

– Ну… ты же моих чувств не понимала… пока не сказал.

Меня словно чем-то тяжелым огрели. Потом размахнулись и огрели опять. Он что, тоже все это время признания ждал? Он?! Этот… самоуверенный, наглый, безумно ревнивый мужчина?!

– Люблю тебя, – прошептала я. – Очень люблю. Несмотря ни на что…

– Девочка моя…

Касание губ было легким, как крылья мотылька, но мир все равно поплыл, щеки вспыхнули, а колени… нет, это невыносимо. Когда же я научусь держать себя в руках?

– Ладно, – ворвался в наш тесный мирок голос Линара, – зайдем с другой стороны. Милая сестричка, как давно в последний раз ты видела нашу неподражаемую тетушку?

Я не могла не вздрогнуть. Что? При чем тут Тьяна?

– А ее хамоватого кавалера? Давно встречались, а? По моим прикидкам, ты должна была соскучиться…

– О Богиня… Только не говори, что артефакт, на который ты намекал, – один из уловителей душ, – холодея от ужаса, прошептала я.

Линар громко усмехнулся, а Рай… Рай зарычал.

Глава 22

О Богиня! Ну как? Как можно быть настолько бестолковой? Ну почему сама о тетушке не вспомнила? Почему не заподозрила неладное? Ведь знаю – Тьяна не из тех, кто уходит не попрощавшись. Ее возлюбленный тоже на робкую овечку не похож. Да и остальные скромностью не отличаются – аристократам подобная черта характера без надобности. Впрочем… даже пойми я раньше, что бы изменилось?

– Линар, – выдохнула я, – Линар, ты с ума сошел?

– Знаешь, как часто слышу этот вопрос в последнее время? – хищно оскалился брат. Неторопливо вынул из внутреннего кармана крупный фиолетовый камень хитрой огранки, взвесил в ладони. – Ну что, Райлен, поможем друг другу?

– Почему я должен верить, что Руперт и Тьяна там? – процедил даориец.

Брат надменно заломил бровь, а я… я окончательно утвердилась в мысли, что совершенно его не узнаю. То есть лицо, мимика, некоторые жесты и интонации – его, а вот остальное… это совсем не тот Линар, которого я помнила. Брат изменился совершенно.

– Как, разве моя сестренка не рассказала?

– Что ты должна была рассказать, Соули? – По силе тревога, царившая во взгляде Райлена, не уступала брачным желаниям Танара.

– У тетушки и Руперта – роман. – Глупость, конечно, но это показалось важным. – А еще… тетушка всех ваших, что за Гранью были, перебаламутила и в этот мир привела. Со мной познакомить хотела и… – голос упал до шепота, – беременностью моей похвастаться.

Райлен шумно выдохнул и зло уставился на Линара. Дальнейших объяснений брюнету не требовалось, но я все равно продолжила. Тихо-тихо, на грани шепота:

– Они все вместе в карцер ко мне пришли. Какая-то из теток возмущаться начала, что невеста неподходящая – ведь приличных в тюрьму не сажают. С ней согласились все кроме господина Руперта. Они намеревались явиться к Рэйсу и предъявить претензии.

– До Рэйслина из рода Даоров призраки, как можешь догадаться, не дошли, – подхватил брат. – По счастливому стечению обстоятельств, я как раз караулил у стен королевского дворца и заловил твоих родственничков на раз. А за четверть часа до рассвета еще и Тьяну нашу драгоценную с ее хахалем встретил.

– А у стен дворца ты что забыл?

Я не сразу сообразила, что вопрос – проверка. Уж слишком удачной прогулка Линара оказалась, даже мне подозрительно.

– Ты плохо знаешь Милана, – спокойно парировал Линар. – А я наоборот. У меня были все основания предполагать, что наш старшенький никаких приказаний не послушается и попытается тайно переправить Соули в другое место.

К моему полнейшему удивлению, даориец кивнул.

– Да, через три дня мы обнаружили еще одно укрытие, в которое ни один маг не проберется. Кроме женских платьев там были конфеты и целый склад сентиментальных романов.

Это что же получается? Весть о том, что в Верилии есть уголки, недоступные для магов, ударила по самолюбию? Орден принялся рыть землю? А Милан? Вот же… братец!

– Не знаю, кто помешал Милану осуществить задуманное, – продолжал Рай, – но благодарен безмерно.

Линар расхохотался.

– Что, сестричка, про это ты тоже не сказала?

О Богиня… да если бы я поведала Райлену про все, что со мной за эти дни случилось, у меня бы язык отвалился! И вообще, мы с даорийцем тогда в ссоре были, а потом не до разговоров стало – он в гостиницу переехал, а я к балу готовилась.

– Соули? – позвал даориец.

– Милан… он в ту ночь занят был. Имел доверительный разговор с господином Рупертом.

– Что? – выпалил Рай ошарашенно.

– После того как твои умершие родственники решили, что на роль герцогини не гожусь, Руперт потребовал объяснить, как я в карцере оказалась. Врать, как понимаешь, я не стала. Вот он и пошел к Милану… И физиономию ему начистил… – Последние слова совсем тихо сказала – неудобно, о брате все-таки.

– Быть не может!

– Еще как может, – пробормотала я. А потом вспомнила о странности, которая давно покоя не давала, спросила: – Рай, а почему призраки сразу метки оборотней на мне увидели, а ты – нет? Маги, как понимаю, тоже не разглядели, хотя беременность от них не укрылась.

Кажется, аллергия на оборотней вообще и младших Вожаков стаи Кровавых в частности неизлечима. Черноглазый скривился так, словно ему миску драконьего «гороха» под нос сунули.

– Потому что призракам, как существам, относящимся к тонкому миру, – начал изображать учебник он, – увидеть ауру легче легкого. Магам, за исключением менталистов, приходится прилагать огромные усилия. Беременность различить достаточно просто, это яркое явление, а метки – явление слишком тонкое и редкое. Даже увидев, не сразу поймешь, с чем столкнулся.

– То есть ты не всегда ауру видишь?

– Конечно нет. А Линар, – Рай кивнул на стоящего по ту сторону барьера мага, – вообще не видит. Уровень дара слишком низкий.

На шпильку брат не отреагировал, а я решила, что все складывается довольно неплохо, и продолжила допрос:

– Рай, а тогда, у дворцовых ворот, вы мою ауру нарочно разглядывали?

– Да.

– А зачем?

– Потому что по ауре не только беременность определить можно, – со вздохом сказал Рай. – Она отображает всю физиологию, в том числе побои и отравления.

Дар речи пропал, но только на мгновение.

– То есть вы думали…

– Мы не думали, – отозвался брюнет. – Мы проверяли.

– А господин Вакирс знал, чем вы занимаетесь?

– Разумеется.

О Богиня… Подобная забота, конечно, тоже из области паранойи, но все равно приятно.

Увы, вопросы, которые можно было бы задать Райлену, иссякли. Пришлось переключиться на брата:

– Линар, а где ты раздобыл красную четырехкрылую? Да еще с течкой?

Губы некроманта тронула улыбка. Издевательская.

– Сестричка, сестричка… Две недели в компании герцога Даорийского, конечно, не прошли даром, но эти игры по-прежнему не для тебя.

– Какие игры?

В ответ услышала смешок и тихое:

– Ты тянешь время, Соули. Ты просто тянешь время.

Я не смутилась. Гордо вздернула подбородок, ответила:

– Да! И что?

– Да ничего, – расхохотался брат. – Я ведь все равно не тороплюсь.

Райлен прижал крепче, шепнул в самое ушко:

– Умница.

Это было так неожиданно, что я едва удержалась от глупейшего: «Прости, что ты сказал?» Потом коснулась щеки даорийца пальчиками, шепнула куда громче, чтобы и Линар слышал:

– Я тоже тебя люблю.

И даже на цыпочки встала в намерении поцеловать…