Старик в углу - Эмма Орци

ГЛАВА XXXIII.

ЖИВОЙ И МЁРТВЫЙ

Старик в углу посмотрел на Полли смеющимися голубыми глазами.

– Ничего удивительного нет в том, что вы озадачены, – продолжил он. – В тот день в зале суда все испытывали подобное чувство – все, кроме меня. Один лишь я мысленно полностью видел картину ужасного убийства – и как оно было совершено, и все его подробности, и, разумеется, самое главное: мотив. Вы и сами всё поймёте, когда я изложу вам свои мысли.

Но прежде чем пролить свет на это странное дело, придётся ввергнуть вас в ещё бо́льшую тьму – в ту же самую, в которую погрузились коронер и присяжные на следующий день этого знаменательного расследования. Рассматривался вопрос о переносе заседания, поскольку необходимость появления в суде мистера Тимоти Беддингфилда приобрела исключительную важность. Публика сочла его отсутствие в Бирмингеме в такой критический момент по меньшей мере примечательным, и те, кто не знал адвоката в лицо, хотели видеть его в макинтоше и шотландской шапочке – таким, каким его запомнили свидетели в ночь жуткого убийства.

Коронер и присяжные заняли свои места, и тут полицейские сделали поразительное заявление: местонахождение мистера Тимоти Беддингфилда не установлено, хотя определённо можно ожидать, что ему не удалось скрыться далеко, да и узнать его не составит особого труда. Вызвали свидетельницу, которая, по мнению полиции, могла пролить свет на вероятное местопребывание адвоката, поскольку последний, очевидно, покинул Бирмингем сразу после беседы с ней.

Этой свидетельницей оказалась миссис Хиггинс, экономка мистера Беддингфилда. Она заявила, что у хозяина имелась постоянная привычка – особенно в последнее время – ездить в Лондон по делам. В таких случаях он обычно уезжал последним вечерним поездом, и, как правило, отсутствовал не более тридцати шести часов. С этой целью он всегда держал наготове чемодан с вещами, так как часто на сборы у него почти не оставалось времени. Миссис Хиггинс добавила, что хозяин останавливался в отеле «Грейт Вестерн» в Лондоне – именно туда ей велели телеграфировать, если что-то срочное потребует присутствия мистера Беддингфилда в Бирмингеме.

«Вечером 14-го, – продолжала она, – в девять часов или около того к дверям подошёл посыльный с визитной карточкой хозяина и сказал, что ему велено принести чемодан мистера Беддингфилда на станцию, чтобы хозяин успел на поезд, отходящий в 21.35. Я, конечно, отдала ему чемодан, так как он предъявил визитку, и ничего не заподозрила. С тех пор я ничего не слышала о хозяине и не знаю, когда он вернётся».

На вопрос коронера миссис Хиггинс добавила: мистер Беддингфилд никогда не отсутствовал так долго, чтобы ему пришлось пересылать полученные письма. К нынешнему дню накопилась изрядная стопка конвертов; миссис Хиггинс написала в отель «Грейт Вестерн» в Лондоне, спрашивая, как поступить с почтой, но ответа не получила. Она не знала в лицо курьера, забравшего чемодан. Но мистер Беддингфилд пару раз посылал таким образом слугу за своими вещами, когда ужинал вне дома.

Кроме того, уходя из дома после шести вечера, он надевал макинтош поверх парадной одежды. А также шотландскую шапочку.

Посыльного так и не нашли, и с этого момента – с момента отправки за чемоданом – все следы мистера Тимоти Беддингфилда были потеряны. Доехал ли он до Лондона поездом 21.35 или нет, осталось неизвестным. Полиция допросила не менее дюжины носильщиков и кассиров; но никто не запомнил джентльмена в макинтоше и шотландской шапочке, ибо холодной сентябрьской ночью не один пассажир первого класса облачился в такой костюм.

Вот в этом-то и состояла загвоздка. Мистер Тимоти Беддингфилд, адвокат, бесследно исчез. В последний раз его видели в компании с покойным, в макинтоше и шотландской шапочке; три свидетеля подтвердили, что он вышел из отеля около 21.15. Затем посыльный появляется в доме адвоката, чтобы забрать чемодан, после чего мистер Тимоти Беддингфилд попросту растворяется в воздухе. Но – причём это большое «но» – ночной портье в «Кастле» примерно через полчаса или около того видел, как кто-то в памятных макинтоше и шотландской шапочке поднимался в комнату покойного, где пробыл около пятнадцати минут.

Несомненно, вы решите – как решил каждый после показаний ночного портье и миссис Хиггинс – что на мистера Тимоти Беддингфилда падают тяжкие подозрения, особенно с учётом того, что означенный джентльмен по какой-то необъяснимой причине отсутствовал и не мог вступиться за себя. Но осталась одна деталь – я бы заметил, сущая мелочь – которую ни коронер, ни присяжные не осмелились упустить, хотя, строго говоря, доказательством она не являлась.

Вы помните, что, когда ночного портье спросили, может ли он среди лиц, присутствующих в суде, узнать запоздалого посетителя достопочтенного Роберта де Жанвиля, все заметили колебания мистера Тиррелла и отметили, что его глаза с сомнением остановились на лице и фигуре молодого графа Брокелсби.

Так вот, если бы этим запоздалым посетителем был мистер Тимоти Беддингфилд – длинный, худой, сухой, как спичка, с носом, напоминавшим птичий клюв, и чисто выбритым подбородком – никто ни при каких обстоятельствах не принял бы его за другого, даже бросив на него лишь мимолётный взгляд. И уж тем более – за молодого лорда Брокелсби, румяного и не столь высокого. Единственной общей чертой между ними была саксонская шевелюра.

– Понимаете всю важность этого факта? – продолжал Старик в углу, чьи пальцы, словно длинные тонкие щупальца, взволнованно порхали вокруг обрывка верёвки. – Веское доказательство в пользу Тимоти Беддингфилда. К тому же вам следует помнить, что достопочтенный Роберт де Жанвиль был для адвоката курицей, несущей золотые яйца. Дело о пэрстве де Жанвиля принесло имени Беддингфилда популярность. Со смертью истца исчезли любые надежды на продолжение судебного процесса. Так что у Беддингфилда не было ни малейшего мотива.

– В отличие от графа Брокелсби, – подхватила Полли, – и я часто утверждала…

– Что? – перебил Старик. – Что граф Брокелсби притворился Беддингфилдом, чтобы безнаказанно прикончить собственного брата? Где и когда они могли обменяться одеждой, учитывая, что макинтош и шотландская шапочка находились в холле отеля «Кастл» в 21:15, а в это время и до десяти часов лорд Брокелсби ужинал с друзьями в «Гранд-отеле»? В этом нет ни малейшего сомнения, как и в том, что он вернулся в замок Брокелсби, что в семи милях от Бирмингема, ровно в одиннадцать вечера. Так вот, визит человека в шотландской шапочке состоялся чуть позже 22:00.

– После чего Беддингфилд исчез, – задумчиво протянула девушка. – Что, безусловно, очень сильно повредило