Алмаз - Кэти Хикман

Джон вдруг четко вспомнил, как выглянул с балкона палаццо Констанцы. В гондоле, спиной к нему, сидел крупный мужчина в желтом тюрбане, а рядом — неизвестная женщина. Он слышал ее голос и теперь больше чем уверен, что это была та самая монашка, Евфемия, из конвента на острове. Охваченный странной смесью радости и отчаяния, повар подумал, что ее наверняка послала Аннетта. А Амброз даже не упомянул о встрече с ней и, скорее всего, специально направил посланницу по ложному следу.

За что Джонс так ненавидит его? И какие дела привели охотника за редкостями в бедный квартал, где свирепствует чума? Такие мелочи сейчас мало волновали Керью. На бегу он мог только предвкушать, как сомкнет пальцы на шее Амброза и оторвет жирной сволочи голову, расквасит наглую рожу о мостовую, навсегда стерев с нее хитрую улыбочку.

Но мстителя ждало разочарование — кое-кто добрался туда раньше его. Уже возле церкви Джон увидел, что вокруг коллекционера и его спутника начали собираться люди. Удивительно, но толпа почему-то невзлюбила несчастных женщин, оплакивающих младенца. Кампо стремительно заполнялась зеваками. Напряжение в воздухе неумолимо росло.

Керью, не раз принимавший участие в уличных драках, понимал, что мирно все не окончится.

ГЛАВА 32

Ворота церкви были наглухо закрыты.

Держа под мышкой крошечный гробик, Мариам била в дверь кулаком.

— Откройте! — кричала она. — Мы всего лишь просим, чтобы вы помолились за душу умершего.

Ответа не последовало.

— Только благословение, святой отец! — Великанша постучала еще раз. — Для умершего ребенка!

Из церкви послышался тихий голос, но дверь так и не открылась. По толпе пронесся шепоток.

Мариам возмущенно взглянула на высокие створки.

— Бесполезно, Елена, — сказала она подруге, — нам не откроют.

— А чего ты ожидала? — раздался знакомый мужской голос за ее спиной. — Это же не человеческое дитя.

К женщинам подошел спутник Амброза. Великанша отшатнулась, словно увидела привидение.

— ?! — Силачка закрыла своим телом Елену и девочек. — Во имя Господа Бога, что ты тут делаешь?

Мужчина довольно приосанился и, нагло улыбаясь, подошел ближе.

— Говорил же вам, сударь! — со смехом обратился он к Амброзу. — Страшная, как гиппопотам! Усы и все дела! А я уж и забыл эту красавицу!

— Бочелли! — К силачке вернулся дар речи.

У нее в груди все сжалось. Значит, подонок все же был в деревне. Плохо, очень плохо.

— Что тебе нужно?

— Что, не любишь ходить вокруг да около? — рассмеялся он, показав почерневшие обломки передних зубов. — Сама-то как думаешь? — Бочелли указал на гробик, а потом громко добавил: — Я пришел забрать то, что принадлежит мне.

— В каком смысле? — не поняла Мариам.

— Слышала, что я сказал? — надменно произнес синьор. — Он мой.

Великанша попыталась собраться с мыслями. Вокруг накапливались зеваки. Она слишком хорошо знала, что такое толпа, поэтому отступила к Елене и девочкам.

— Не понимаю, о чем ты, Бочелли.

— Ты доставила содержимое этой коробки в Венецию, а теперь я забираю его.

— Неправда! — Мариам изо всех сил старалась сохранять спокойствие, хотя стук сердца гулко отдавался в ушах. — Ты просил забрать их. Дал мне за это лошадь. Двух лошадей. Помнишь?

— Да, я щедро заплатил. — Бочелли взглянул на Амброза и подошел к великанше поближе. — Чтобы ты заботилась о нем всю дорогу до Серениссимы.

— Нет! Мы так не договаривались!

— Ты сказала, что вы собираетесь в Венецию и готовы доставить его сюда живьем. Сама подумай, смог бы я ухаживать за младенцем? Я видел, что матери осталось недолго, — равнодушно заметил мужчина. — А потом встретил вас в Мессине. Мало того что женщины, так еще и уроды! Такие же, как он! Идеально! Да ладно, ты сама сказала, что он вам пригодится для представлений.

— Я такого не говорила. — У Мариам начало покалывать в ладонях, и она крепче прижала гробик. — И ни за что не поступила бы так.

— Слушай сюда, уродливая кобыла! — заорал Бочелли, которого толпа напугала гораздо больше, чем хотелось показывать, и подошел так близко, что женщину окутал запах лука. — Пока оно было живо, вы отлично делали на нем деньги, — яростно зашептал он. — А теперь оно умерло, и на нем заработаю я, capito? Отдай, оно — мое…

Мужчина потянулся, но Мариам, выше на три головы, не позволила даже притронуться к ящику. По толпе пробежал вздох. Зеваки еще не решили, смеяться над чудовищем или злобно улюлюкать.

— Оно? — глухо прорычала акробатка.

— Ты знаешь, о чем я. Не делай из себя большую идиотку, чем ты есть! — взвизгнул Бочелли и едва заметно мотнул головой в сторону Амброза. — Видишь того, в тюрбане? Он щедро заплатит. Очень щедро. Я могу раскошелиться еще за всю эту мороку. — Он почти умолял Мариам, в отчаянии пытаясь дотянуться до гробика. — Ни тебе, ни мне не будет лучше, если он начнет разлагаться, capito?

— Синьор Бочелли! Что этот человек собирается сделать с нашим мертвым малышом? — выкрикнула она, с отвращением глядя на охотника за наживой.

— Да-да, с мертвым ребенком! — подхватила фокусница, обращаясь к растущей толпе. — С крошечным младенцем, да упокоится его душа с миром!

Малышка Лейя расплакалась.

— Мы принесли его сюда для последнего благословения, — продолжала Елена, — чтобы похоронить как положено. Отпустите нас с миром!

— Позор! — крикнула из толпы женщина в зеленом платке, показывая пальцем на Бочелли.

— Да-да, отпустите несчастных, дайте им спокойно похоронить ребенка! — Из окна высунулась прачка с загрубевшими красными руками.

Кто-то кинул в Бочелли гнилым яблоком.

— Стойте!

Все это время Амброз молчал, держась подальше от толпы, не скрывая отвращения к грязным оборванцам. Он прижимал к носу саше, льняной мешочек с сушеными травами, которые, как считалось, помогали отвадить болезнь. Только блеск голубых глаз выдавал напряженное внимание к происходящему.

— Стойте! — Его голос громко и бесстрастно, как всплеск от брошенного в воду камня, прозвучал над заросшей травой площадью. — Достойные жители Доросдуро, какое вам дело до этих бродяжек? Они ничуть не лучше цыганок, а мы-то с вами знаем, кто такие цыгане!

Несмотря на английский акцент, он говорил почти как итальянский аристократ. Ледяной голос заворожил толпу.

— Это лгуны и мошенники, — продолжал охотник за редкостями. — Они крадут…

— Крадут детей! Это все знают! — крикнул из толпы мужчина с огромным нарывом на шее.

— Вот именно. — Джонс едва заметно растирал между пальцами саше. — Не удивлюсь, если они крадут даже младенцев!