Кровавый дракон - Андрей Вячеславович Шевченко

за ним в казарму. Дилль и Тео остались за столом вдвоём, но ненадолго. К ним подсел крепыш Руди, сказал что за глаза его кличут Гномом и с ходу предложил выпить за знакомство. Вслед за ним к столу магов начали подсаживаться и другие пограничники — все какие-то одинаковые: в тёртых кожаных куртках с бронзовыми или железными нашлёпками, бородатые и с обветренными смуглыми лицами. Они тоже предлагали выпить, называли себя, шутили, пытались рассказать о жизни в форте, расспрашивали о магии…

Но никто больше ни полсловом не обмолвился ни о клыках, ни о необычных кошачьих глазах Тео. С вампиром разговаривали так же, как и друг с другом — чуть насмешливо, но без оскорблений или излишней назойливости. Его признали своим. Возможно, этому поспособствовало то, что Тео продемонстрировал несколько финтов с мечом, когда пограничники усомнились, что маги умеют фехтовать.

Дилль даже не заметил, как втянулся с худым мужчиной, назвавшимся Крэгоном, в спор о том, пыльца каких цветов лучше сбивает собак со следа, хотя по жизни знал только два вида цветов — свежих и увядших. Тео увлечённо врал слушателям о магической Академии — мол, там на каждом шагу встречаются привидения давно умерших магов. Пограничники, воспринявшие эти россказни за чистую монету, вспоминали народные способы борьбы с нежитью.

Женщины то и дело подносили новые кувшины с медовухой, и разговоры становились всё громче и громче. К тому времени, когда капитан Офолл вернулся, стол магов окружили все присутствующие в общем зале и внимали коронному рассказу Дилля об эпическом махаче с тригородским драконом. Дилль уже трижды пытался подняться, чтобы показать, как он пронзил дракона стволом берёзы, но ноги категорически отказались ему служить, пришлось демонстрировать битву сидя.

— Вот так вот я и спас город от нашествия дракона, — закончил Дилль и приложился к кружке. — Но это ерунда по сравнению с тем, как я освободил Неонин от Великого дракона.

— Так ты настоящий спаситель городов? — рассмеялся кто-то.

— Само собой. Не верите — можете у Тео спросить. Он видел, как генерал Куберт благодарил меня.

— Ух ты, он с самим Кубертом знаком!

Дилль, уже давно перебравший норму, совсем «потерял края», и его понесло.

— Да что там Куберт! Я с самим королём «на ты» общаюсь. Когда я его спас от заговорщиков, он мне так и сказал «Дилль, хочешь быть герцогом?» А я отказался. Зачем мне это герцогство?

Пограничники смеялись над хвастливым магом, не подозревая, что на сей раз Дилль говорит чистую правду. Но разве кто поверит в такие небылицы?

— Чего ржёте? — возмутился Дилль и схватился за края стола — штормило его серьёзно. — Я чистую правду говорю. И про короля, и про дракона. Кстати, я ведь, прежде чем в маги податься, был драконоборцем. В девятом колене. Тео! Тео, подтверди. Где он? Тео, перестань точить клыки о кружку. Скажи им, что даже вампирские кланы дрожат при звуке имени Диллитона Ужасного…

Капитан Офолл подумал было остановить безудержное спаивание новичков, но решил не нарушать традиции. Медовуха развязывает язык лучше любого палача, и командиру совсем не помешает знать о своих новых подчинённых то, что в трезвом уме они ни за что не рассказали бы.

* * *

— У-у, как башка трещит.

Будь Дилль в силах, он эту фразу сказал бы, а так он её еле слышно просипел. Он с трудом открыл глаза и уставился в дощатый потолок. Где он? И где этот демонов палач, который завинтил на голове Дилля железный обруч? Надо его найти и потребовать свободы.

Когда Дилль смог принять сидячее положение, он увидел Тео, валявшегося на соседней кровати. Вампир лежал на спине, широко раскинув руки и, кажется, не дышал. Дилль осторожно ткнул Тео ногой. Тот промычал, что на завтрак не пойдёт, потому что начинается великий пост. У Дилля хватило сил даже поразмышлять о существовании такой немыслимой вещи, как религиозный вампир-маг. Тут взгляд его упал на кувшин, стоящий на тумбе рядом с кроватью. Содержимое его, к счастью, оказалось не медовухой (тут Дилля даже передёрнуло), и не пивом — это был какой-то травяной настой. Или не травяной? Или не настой? Чем бы эта жидкость ни была, но уже спустя несколько минут Дилль почувствовал, как к нему возвращаются силы.

— Тео, вставай. Тебя еда в столовой ждёт.

Даже такое безотказное средство не сработало. Вампир буркнул что-то и отвернулся к стене. Дилль оставил его в покое и по стеночке выбрался из комнаты. Распахнув входную дверь, он оказался на улице под моросящим дождиком. Где он находится, Дилль понятия не имел — знал только, что в форте. Неподалёку под навесом стояли три пограничника и что-то обсуждали.

— Привет, Дилль! — один из них увидел адепта. — Что-то ты неважно выглядишь.

— Иди к Роне, она для тебя уже баню протопила, — сказал второй. — Попаришься, похмелье уйдёт.

— Сходи, сходи, нельзя на важное дело в таком состоянии идти.

Дилль честно попытался вспомнить имена стоящих перед ним мужчин. Воспоминаний ноль. Зато эти трое, судя по всему, уже знакомы с ним очень хорошо — на «ты» обращаются, хотя ещё вчера все «выкали» и вашим магством величали.

Дорогу ему показали, и Дилль потащился в сторону бани. Рона — крепко сбитая женщина, хмыкнула, глядя на взъерошенного Дилля, и велела ему раздеваться.

— Я как-то не привык раздеваться перед незнакомыми женщинами, — промямлил он.

— И что у тебя есть такого, чего я не видела у других мужиков? — фыркнула Рона. — Снимай своё барахло. Или тебе помочь?

Вскоре Дилль валялся, уткнувшись носом в горячую полку, а Рона издевалась над ним: била чем-то по спине, щипала, пыталась содрать кожу, и при этом приговаривала:

— Во-от, сейчас больно, зато потом хорошо будет. Потому как нельзя на важное дело идти, когда хмель голову мутит.

Помощь Роны действительно привела в прояснению рассудка. Во всяком случае настолько, что Дилль, наконец, начал соображать, что слова «важное дело» он слышит уже не впервые. И почему-то применительно к себе. Пытка в бане завершилась двумя вёдрами ледяной воды, которые Рона выплеснула на Дилля. Несмотря на все издевательства, что проделали над ним, после бани Дилль почувствовал себя почти человеком.

Войдя в общий зал, он увидел с десяток пограничников, склонившихся над столом.

— А-а, вот и наш великий охотник, — один из них заметил вошедшего, в котором Дилль признал того самого спорщика Крэгона. — Ты пока перекуси, медовухи хлебни, а потом мы тебе расскажем всё о Тухлой впадине.

При мысли о медовухе Дилля опять замутило. Есть ему совсем не хотелось, поэтому он присоединился к группе обсуждения с целью понять, что за Тухлая впадина и какого рожна ему нужно об этом знать. Пограничники отодвинулись, освобождая место, и здоровенный, как каршарец, мужчина принялся водить узловатым пальцем по карте, разложенной на столе.

— Гляди сюда. Видишь эту речку? Это Хрустальная. Она в трёх лигах от форта — течёт с гор и исчезает в Тухлой впадине. Вдоль реки лучше не ехать — берега каменистые и сплошь изрыты бруггерами. Не знаешь, кто такие бруггеры? Мохнатые черви-кровопийцы с мерзкой привычкой присасываться в прыжке. Летом они особенно активны. Переедешь Хрустальную и двигайся на юг ещё лиги две. Как только увидишь расколотую молнией сосну, снова поворачивай — теперь уже на восток. Проедешь около трёх лиг и увидишь песчаный берег — это и есть самый простой и безопасный способ войти в Тухлую впадину. На всякий случай карту мы тебе дадим — сейчас Хват перенесёт её на кусок телячьей кожи.

Дилль следил за передвижениями пальца пограничника, а сам никак не мог взять в толк, какого демона ему всё это рассказывают.

— Если тебе копьё какое особое нужно, или рогатину поострее, обращайся, — сказал жилистый мужчина с лицом, испещрённым мелкими оспинками. — Я — Тиар по прозвищу Железяка. Кузнец, то есть.

— Очень приятно, — кивнул Дилль.

— Лучше сходи для начала в арсенал — может, подберёшь себе что-нибудь по руке, — посоветовал Крэгон. — У нас и своего оружия полно, и взятого у тилисцев немало.

— Оставьте человека в покое, — раздался голос Офолла, заглянувшего в общий дом. — Успеете ещё насоветовать. Дилль, пойдём, поговорить нужно.

Дилль отметил, что Офолл обратился к нему по-свойски, а ведь ещё вчера звал то господином магом, то Диллитоном. Как, впрочем,