Разведка и контрразведка - Макс Ронге

Равным образом в эти дни блестяще работали и другие средства разведки. Теперь, имея в трудах Кадорна и Тоста точные данные о численности, мы видим, что тогда, в хаосе боев и ери непрерывном потоке подтягивавшихся резервов, слаженная работа всех средств разведки давала в каждый период операции такие сведения о составе противостоявших сил противника, которые точно соответствовали действительности, отклоняясь всего на 1–2 батальона. Равным образом, нами быстро был определен и состав новой 5-й армии: 8-й, 22-й, 26-й корпуса.

Тем временем на русском фронте был положен конец нашему успешному наступлению. Пришлось спешно перебрасывать туда подкрепления в тот самый момент, когда на тирольском фронте непомерно возросло превосходство сил итальянцев. Пришлось решиться на оставление части захваченной территории, чтобы отразить натиск противника на сокращенном и более выгодном рубеже. Таким образом, широко задуманная операция после эффектного начала выдохлась, не дав серьезных результатов.

Начатая германцами 6. февраля 1916 г. операция под Верденом могла бы дать успех, если бы разведывательная служба не обанкротилась в ту ночь, когда прорыв действительно открыл брешь. После этого верденская операция превратилась в затяжную кровавую борьбу, безрезультатность которой к тому времени была уже очевидна.

Глава 26. Катастрофическое лето 1916 г

С начала апреля 1916 г. стали поступать повторные сообщения о намечавшемся русском наступлении в Буковине и в Галиции. В середине месяца появилось очень много перебежчиков, подтверждавших сведения о предстоявшем наступлении. 13 мая агентурная разведка с полной определенностью уведомила командование 4-й армии, что и на ее фронте, на участке Картшловка — Корыто, следовало ожидать наступления 8-го и 11-го русских корпусов. В связи с этим 4-й армии была подчинена 13-я ландверная дивизия. 20 мая поступило предостережение о том же от военного атташе в Бухаресте. Ген. Авереску в кругу своих друзей заявил, что, по сообщению румынского военного атташе в Петербурге, «русские в ближайшее время начнут большое наступление, которое должно показать, что германцы напрасно считают их неспособными к наступлению». К этому времени и наша 7-я армия подготовилась к атаке, хотя имела примерно «против семи русских дивизий только лесть дивизий, расположенных южнее Днестра.

Наша агентурная разведка дала группировку сил противника на русском фронте, которая в части, интересовавшей прежде всего австро-венгерские войска, вполне соответствовала действительности, как это впоследствии подтвердили: труды русских авторов (Литвинова. Зайончковского, Клембовского, Васильева и Черкасова). Замечены были небольшие переброски войск в целях подготовки наступления, но прибытия новых соединений для образования мощной ударной группы установлено не было. Это объяснялось тем, что новый главнокомандующий юго-западным фронтом ген. Брусилов хотел атаковать всеми наличными силами на всем протяжении фронта. К концу месяца уже не оставалось никаких сомнений в наступательных замыслах противника на фронте Олыка — Тарнополь и южнее Днестра, начало атаки ожидалось с часу на час.

Таким образом, и в этом отношении разведывательная служба полностью выполнила свой долг. На этот раз следовало похвалить и русскую разведывательную службу. 9-я русская армия, использовав кители пленных перебежчиков и, в частности, кадета ландштурма Душана Иозшовича, хорошо выяснила нашу систему укреплений. 7-я армия также была превосходно информирована, как видно было из захваченного донесения начальника штаба ген. Головина. Особенно она рассчитывала на «меньшую стойкость 36-й пех. дивизии, состоявшей преимущественно из славян».

Наше командование довольно уверенно ожидало наступления. За долгий период затишья позиции были сильно укреплены; это должно было компенсировать увод лучших частей на тирольский фронт. Тяжелая артиллерия тоже была снята с русского франта, но часть ее уже возвращалась назад. Однако наши войска были ошеломлены новым фактором, не бывшим в достаточной мере учтенным нашей разведывательной службой. Русская артиллерия, сама по себе стоявшая на высоком уровне, получила от западных союзников большое количество тяжелых орудий новейшей конструкции и инструкторский персонал, хорошо знакомый со всеми тонкостями массового применения артиллерии.[28]Ни наши войска, ни укрепления не были подготовлены к этой неожиданности. Вместе с тем глазное командование недооценило вначале значения прорыва у Олыка, считая прорыв у Саппанова (близ Кременец) более опасным. Туда и были направлены резервы. Начатое 4 июня брусиловское наступление увенчалось совершенно неожиданно крутым успехом южнее Днестра. Наша северная армия понесла сильное поражение и вынуждена была уступить противнику значительную часть захваченной территории. К счастью, дальше к северу русские не имели такого успеха, хотя ставка именно там и рассчитывала на решающий результат. Виновником неудачи сочли ген. Эверта, которого, в связи с его немецкой фамилией, обвиняли даже в измене.

Для использования неожиданного успеха брусиловского наступления нужно было стягивать войска с других участков, а это требовало времени. В свою очередь, центральные державы использовали это время для спешного подтягивания подкреплений. Последние, однако, не могли быть планомерно использованы, так как ими: пришлось затыкать то один, то другой прорыв.

Во время этой маневренной войны русские радиостанции вновь стали очень разговорчивы. Мы ежедневно дешифровали до 70 радиограмм с оперативными приказами, сводками, о перемещениях начальников и т. п. Новые правила радиопередачи и новый шифр, объявленные 16 июня, вызывали недовольство русских штабов вследствие их сложности. Ввиду этого ряд штабов продолжал пользоваться старым шифром и правилами, что в огромной степени облегчало раскрытие нового шифра. Штаб гвардейской группы, включенной в состав 8-й армии, объявил в нешифрованной радиограмме ключ нового шифра. За этим последовал взрыв возмущения в штабе 8-й армии и введение штабом юго-западного фронта нового шифра. Однако, к нашему удовольствию, старым шифром было объявлено, что вторичной перешифровки не требуется.

Агентура работала также успешно. В июне, в виде опыта, мы отправили ряд агентов в тыл русского фронта. Для передачи нам сведений они пользовались почтовыми карточками наших военнопленных в России, помеченными особыми условными знаками. Карточки отправлялись на родину, через почту военнопленных. Для конспирации они пользовались кодом, ключ которого был составлен в виде карманного календаря и мог прятаться совершенно незаметно. Этим путем мы часто получали своевременные сведения о перебросках и усилении фронта. Другие агенты по-прежнему работали через Швецию и пользовались условными адресами. Часть работы военного атташе полк. Штрауб, не знавшего русского языка, взял на себя прикомандированный к нему кап. Алоис Павель. Последний вскоре заменил Штрауба, который ввиду его упорного настояния был переведен на строевую должность.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});