Беспощадный - Патриция Поттер

Они пахли, как их хозяйка, и Клинт подумал, что Кейт, вероятно, использует розовые лепестки для своих тонких цветочных духов, аромат которых был неотделим от нее.

Ее рука дотронулась до него, и он невольно сжал ее пальцы, несмотря на намерение сделать прямо противоположное. Он предполагал ясно объяснить сегодня вечером, что не сможет часто с ней видеться, потому что обязанности на ранчо мешают активному общению с людьми.

Но все пошло не так, как он задумал, стоило ему переступить порог дома Дьюэйнов. Кейт приветствовала его улыбкой, которая сразу согрела его. Ее зеленые глаза зажглись, как только он вошел, и Клинт почувствовал, что все его намерения тают, как туман под утренним солнцем.

Он еще больше расстроился, когда его встретили остальные Дьюэйны. Отец Кейт и оба брата обращались с ним как с членом семьи. А еще хуже, они интересовались его мнением, что предпринять против нового беззакония, случившегося в Раштоне.

Клинту захотелось уменьшиться и забиться в какую-нибудь щель. Вместо этого он пожал плечами:

— Странно, что они нацелились на Джека. — Он помедлил, затем добавил:

— Что-то мне не нравится этот Макклэри, который приехал погостить. В ночь убийства старателя его в доме не было.

Расс Дьюэйн кивнул:

— Не скажу, что этот тип мне по душе, но он приехал после того, как начались ограбления почтовых дилижансов.

— Может так, а может, и нет.

Намек Клинта был ясен; Макклэри мог не объявлять о своем присутствии до определенного времени.

— Ты не согласился бы за ним приглядеть? — спросил Расс.

Снова Клинту захотелось забиться куда-нибудь в щель. За свою жизнь он совершил много такого, чем не особенно гордился, но ни разу не солгал другу, тому, кого уважал и чьим доверием пользовался.

Клинт кивнул, затем поменял тему разговора, поинтересовавшись стадом Дьюэйнов.

— Хуже некуда. С самого начала дело не пошло: зима потрепала нас не меньше, чем Джека. Пришлось продать больше, чем хотелось бы. Такова уж доля скотовода: приходится мириться с непогодой, засухой, волками и койотами. Но с чем мы не можем смириться, так это с человеческой падалью, которая завелась в округе.

Клинт невольно поморщился. Ему захотелось все объяснить. Прямо сейчас. Но он не мог так поступить, не предав Рейфа, собственного брата и всех остальных.

— Что ты собираешься делать, Расс?

— Будь я проклят, если знаю. Ждать, наверное. Джек был прав, когда говорил, что не стоит пытаться отыскать кого-то в этих горах. После первого ограбления не осталось никаких следов. Они как будто исчезли. У меня очень скверно на душе из-за Джека. Он работал день и ночь, чтобы создать ранчо. Кое-кто поговаривает о том, чтобы предложить ему денег взаймы, но сейчас у каждого свои проблемы. Как намерены поступить его работники?

— Они начинают терять терпение. Кое-кто хочет уйти.

— А ты?

Клинт почувствовал, как на него глянули разом четыре пары глаз. Он слегка поерзал на стуле и увидел на лице Кейт беспокойство. До сих пор никто на него так не смотрел. И Клинту стало не по себе от мысли, что этот взгляд может выразить что-то другое, например презрение.

— Я еще не решил.

— У нас найдется для тебя работа, если захочешь, — сказал Расс.

Клинт кивнул, молча поблагодарив за предложение, понимая, что здесь пахнет сватовством. Семья Кейт приняла его в качестве кавалера Кейт, и хотя при других обстоятельствах он был бы доволен, сейчас это доставило ему только огорчение.

Несколько минут спустя Расс предложил, чтобы «молодые люди» прогулялись, и Клинт не смог отказаться, чтобы не обидеть хозяйку дома. Он был просто не в силах огорчить Кейт, особенно теперь, когда ее щеки горели от смущения после такого нетактичного намека. Клинт поднялся, подошел к ней и вежливо отодвинул ее стул.

Луна была почти круглой, золотой, а не серебряной, и в воздухе повисло ожидание, которое обычно предшествует буре. Между ними тоже возникло напряженное молчание, которое сопровождалось легким прикосновением рук, почти незаметным пожатием пальцев и таким же незаметным ответным пожатием.

— Прости, — наконец сказала она.

— За что?

— За то, что мои устроили… такое неуклюжее сватовство.

Он невольно крепче сжал ее руку. Он не мог ответить, что ничего не заметил. Он не умел лгать. И в этом-то была вся проблема. По крайней мере, одна из них.

— Ты не собираешься остаться в Раштоне?

Как она догадалась? Клинт остановился и посмотрел на девушку. Она прелестно выглядела в лунном свете — задумчивое выражение на лице, рассеянный взгляд.

— Нет, — сказал он. — Я перекати-поле. Нигде не засиживаюсь подолгу.

— Но здесь ты живешь уже почти два года.

Он прямо взглянул ей в глаза:

— Я бродяга, Кейт, стал таким после войны.

Он видел, что она с трудом перевела дыхание, словно его слова душили ее. То же самое происходило с ним. Ему так хотелось ее поцеловать. Но именно этого делать не следовало.

— Ты никогда не хотел осесть?

Да. Сейчас захотел.

Он медленно покачал головой.

— Думаю, я не смог бы. — На большую прямоту он не решился.

Она кивнула, приняв его объяснение, в честности которого не сомневалась.

— Когда-то я мечтала путешествовать. Отправиться на Восток. Или в Сан-Франциско. — Кейт так старалась облегчить ему задачу. В конце концов, их мало что связывало, если не считать взглядов, нескольких танцев, разговоров, которые до сегодняшнего вечера текли так легко, и… внутреннего голоса, говорившего двум молодым людям, что происходит нечто необычное. Клинт и не подозревал, что так бывает, а сейчас уже было слишком поздно что-либо менять.

— А теперь? — тихо спросил он.

— Теперь я знаю, что мой дом здесь, на этой земле. Среди этих гор.

Клинт вновь осознал, что она пытается отбросить все недосказанное в их предыдущих разговорах, словно хочетубе-дить его, что его решение — это его решение, и его жизнь — это его жизнь.

Если бы только…

— Если бы только?

Клинт не подозревал, что думает вслух. Он улыбнулся девушке.

— Если бы только ты не была такой прелестной.

Он увидел радостный взгляд Кейт, на ее щеках вновь вспыхнул румянец, который очень ей шел. Наверное, она даже не подозревает, какая она хорошенькая, решил Клинт.

Больше он не мог с собой бороться. Приблизился к ней, наклонил голову и коснулся ее губ. Она действовала на него как магнит, притягивая к себе все ближе и ближе.

Губы у нее были мягкими, зовущими, кожа невероятно нежной, пахнущей тонким ароматом роз. В этой жизни она была ему нужна как никто. Клинт даже не подозревал, что когда-нибудь будет так отчаянно нуждаться в другом человеке.

Его губы легко трепетали на ее губах, и она чуть раскрылась навстречу ему. Рука девушки коснулась его плеча и замерла там, словно в нерешительности. Этот невинный жест погубил Клинта. Он обнял ее мягко, но властно, целуя каждую тонкую черточку ее лица, запоминая упоение от каждого прикосновения, тихую довольную радость ее ответов. На секунду Клинт прижался щекой к ее щеке.