Переполох в Тридевятом, или Как женить Кощея (СИ) - Суворова Катерина

— Сима, Симочка! — прорвался в её сознание голос подруги, но она решила, что это обычная галюцинация и продолжила бесноваться.

Обуреваемая гневом на Малахитницу и страхом за Кощея, она металась из стороны в сторону, всеми силами стараясь порвать цепи, но те, были слишком крепки…

— Освободи меня и давай сразимся. Кто сильнее, тот и получит мужика!

— Сима, слава Богу я тебя нашла! — кинулась к ней Люба, но оказалась застигнутой врасплох злым взглядом подруги. — Зачем так громко кричишь, вдруг Малахитница услышит?!

— Что ты задумала? Зачем притворяешься Любашей? Я же понимаю, что ты не она. — презрение так и сквозило в глазах разгневанной брюнетки, а отблески агата и рубина придавали её образу ещё больше гнева и ненависти.

— Ты чего, рехнулась, старая? — тоже повысила голос блондинка. — Не узнаёшь единственную подругу? Я это, я!

— Ха-ха… как Станиславский — «Не верю!» — швырнула в сторону Любы Симка, но тут же остолбенела, во все глаза глядя за спину блондинки.

— Что, Серафима, не ожидала? — громкий голос Хозяйки, словно льдом опалил плечи и спину неудачливой кухарки. Девушка замерла, боясь пошевелиться, она кожей ощущала злость взгляда и яд ненависти каменной девы.

— Отчего же?! Очень надеялась на встречу! — с вызовом сказала она и виновато стрельнула глазами в сторону застывшей подруги.

— А ты не дурно меня провела, белобрысая. Эх, а могла бы жить ни в чём не нуждаясь… — Лёгкий взмах руки зеленоглазой красавицы, и мгновение спустя Любаша уже стояла, крепко прикованная толстой цепью к противоположной стене. — Теперь вам будет не скучно…

— Гадина, зачем тебе Любаша? Отпусти её и можешь делать со мной всё, что хочешь! — с вызовом выкрикнула девушка и вновь попыталась вырваться из оков.

— Нет, дорогая, теперь ты сделаешь всё, что я захочу, иначе, — злодейка подняла руку и на уровне глаз Симы, щёлкнула пальцами.

— И что? — усмехнулась прикованная брюнетка. — Ты научилась работать пальчиками? Какая молодец…

Но голос девушки стих, когда она услышала от противоположной стены тихие стоны. Малахитница сделала шаг в сторону и взору пленницы предстала ужасная картина: толстенная цепь, обвившись вокруг тонкой шеи подруги, пригвоздил её практически уже бессознательное тело к серой каменной стене.

— Что ты делаешь, маньячка? — прошипела Сима и попыталась дотянуться до мучительницы, но та лениво отступила назад.

— Ах, какая жалость… — разглядывая ногти на руках, пожала плечами Хозяйка. — Ещё пара минут и твоей подруге будет проще умереть, чем выжить… со сломанной шеей.

— Что тебе нужно? — выпалила испуганная Сима.

— Ты уже знаешь — откажись от него, и Любка твоя будет жить. — Высокомерно взглянув на корчившуюся в муках девушку, Малахитница взмахом руки освободила её и вновь повернулась к другой пленнице. — В следующий раз ей так не повезёт!

Она резко развернулась и, обратившись ящеркой, шмыгнула в открытую расщелину, да видно, впопыхах запамятовала и оставила её открытой.

— Люба-а, ты живая? — срывающимся от волнения голосом, спросила Серафима.

— Кажется, да. — шепнула та и громко закашляла.

— Ну, что Серафима, смотрю нам крупно повезло! — услышала блондинка старческий голос с дальнего конца пещеры и притихла.

— Кто здесь? — тихонько поинтересовалась она у подруги.

— Да, мастер Ханн, в нашей камере пополнение! Это моя единственная подруга — Любаша!

— Это плохо. — выдохнул старик и тихонько захрапел.

— Кажется, он не рад меня видеть… — грустно усмехнулась блондинка и попыталась освободить руки от каменных браслетов.

— Даже не пытайся, — дала совет Сима, — эти украшения не поддаются силе. Только запястья поранишь.

— Господи, какая же я дура! — запричитала кухарка. — Могла бы догадаться, что эта каменюка не просто дорогу мне покажет до твоих апартаментов, но и подслушивать станет. И что теперь? Мы с тобой погибнем, это пол беды, — от этих слов даже зеркальщик проснулся, — а что будет со всеми теми детками, что надрываются на каменоломне?

— Дети? Всё-таки это Малахитница их похищает?! — вздрогнула брюнетка и горько вздохнула. — Хотя, чему я удивляюсь? Этой змеюке всё равно, кого истязать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Она ящерица, а не змея. — донесся голос старца. — Хотя, всё одно…

— А вы замечали, она ведь даже не моргает, точно аспид. — вставила уставшая, растрёпанная брюнетка. — Но похищать детей, это самое ужасное преступление!

— Да, Сим… — звеня цепями, сказала девушка. — Такие маленькие, измученные и голодные… Я уже начала обдумывать план их побега. А теперь, вот, сама в таких же цепях…

Больше уже никто не хотел ничего говорить. В пещере повисла пугающая тишина, а все трое узников тяжело вздохнули и задумались каждый о своём.

Любашка, грустно улыбаясь, пыталась обмозговать в голове, ранее недодуманную операцию по освобождению похищенный ребятишек, и их возвращение домой. Почему-то в этом нелёгком деле девушке помогал высокий красивый блондин, которого она отдубасила любимой Тефалькой в чудесном саду Кощея.

Серафима обдумывала долгожданную встречу с любимым, которой, скорее всего не суждено случиться. Вряд ли Бессмертный выберет чужестранку, ведь в сравнении с Малахитницей она жестоко проигрывает…

Зеркальных дел мастер и вовсе размечтался — грезя о мифической, предстоящей возможности отомстить злобной бабе…

Глава 39

Подножие горы…

— Сгинул котик… видать издох. — проскулил волк, усаживаясь возле спящей Ядвиги.

— Чёй-то? — фыркнула она, переворачиваясь на другой бок. — Явится, никуда не денется!

— Как? — вспылил Серый. — Когда? Уже ж целые сутки минули… Хотя, тебе-то всё равно, что с Васькой станется, про Василиску его Премудрую давно уж и думать забыла. Э-эх, Кощей, вон, с Горынычем места себе не находят, всю поляну уж вытоптали, Леопольдыча ждут, а тебе всё нипочём — дрыхнешь! Злая ты баба!

— Что ты?! Да я же самая добрая из злодеев во всём Тридевятом! — забормотала она.

— А ежели ведьма эта каменная учуяла нашего Василия?

— Тю-ю-ю, — махнула рукой Яга, усаживаясь рядом с огромным зверем. — она же ящерица, как она его учуять-то сможет?

— Как-как? По запаху, котик-то наш воняет — не дай Бог! — в подтверждение своих слов, Серый громко чихнул, чем привлёк внимание Кощея.

— Вижу, не сработал твой план, Ядвига. Можешь оставаться тут, а я иду внутрь. — твёрдо заявил мужчина. — Артур, ты идёшь?

— А как же?! — поправляя на поясе меч, отозвался, подошедший богатырь.

— Погодьте, соколики, — подскочила ведьма и демонстративно достала маленькое зеркало, — сейчас мы Ваську увидим. Тогда и решите, сработал мой план, али нет.

Поправив взлохмаченную шевелюру, Ядвига подмигнула себе в серебряное полотно и тихо нашептала, известное только ей заклинание, после чего повернула заветную вещицу лицевой стороной к Кощею.

— Мя-а-у-у-у-у! — дикий кошачий рёв раздался из зеркала, но видно по-прежнему ничего не было — лишь чернота с мелкими вкраплениями, разноцветно сияющих самоцветов.

Взъерошенная после сна Ядвига, перепугано взглянула на Кощея.

— Васенька, я уже иду! — всплеснула она руками и, словно дикая кошка, кинулась внутрь горы. Следом за ней рванули и трое остальных.

— Ребята, останьтесь тут, в случае чего, позову! — крикнул братьям удаляющийся Артур.

Вмиг тайный спасательный поход потерял всякий смысл — по длинным каменным коридорам нескончаемым гулом раздавался топот мужских сапог, кряхтение Яги и хриплый волчий скулёж.

***

Время внутри горы текло как-то по-своему, словно тягучий кисель, обволакивающий собой всё вокруг.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Серафима, дремавшая, прислонившись к каменной стене, словно почувствовала неладное, чуть приоткрыла глаза и в привычном полумраке прямо на неё уставились два огромных зелёных глаза. Очертания монстра, что тихонечко подкрался к девушке во время сна, было большим и расплывчатым. Вдруг чудище как-то странно хрюкнуло и дико заорало. Заорала и Сима, да так громко, что своды большой пещеры слегка завибрировали, а тусклые отблески драгоценных камней лишь подчёркивали драматичность ситуации.