На руинах Мальрока - Артем Каменистый

Чуть дальше, уткнувшись кормой в берег замерла маленькая весельная лодка. Похоже, ее просто вынесло волнами. Подошел, осмотрел — ничего интересного, но никаких повреждений нет: можно хоть сейчас пользоваться.

Погреб набитый винными бочками, запасы кожи, струг и лодка — неплохой список трофеев за столь короткое время. В замке видел немало других ценностей: металлическая рухлядь и приличные вещи вроде посуды; штабель досок пощаженный пожаром; веревки, тряпки, поломанные стрелы и болты — множество мелочей, которые можно использовать в хозяйстве. Складывалось впечатление, что солдаты сильно торопились и не успели уничтожить все подчистую. Наверняка и в окрестных деревнях можно будет неплохо поживиться, а еще есть урожай в садах и виноградниках, злаки на запущенных полях — пусть по колоску, но немного зерна получить с них можно.

Даже не будь здесь замка, я бы решил остаться именно здесь. Удобное местно, надежно защищенное от погани самой природой, с плодородными землями на ровных полях долины и пологими южными склонами холмов, будто созданными для виноградников.

А с замком ценность этой долины возрастала стократно. Теперь остается переночевать и как можно быстрее возвращаться в лагерь, чтобы привести сюда всех. Мне очень хотелось сделать это без лишних задержек: не будь истории с нападением на разведчиков, приказал бы двигаться прямо сейчас — ночью. Я готов вообще не спать, лишь бы поскорее заселить Мальрок.

Глава 14 Кое-что о ночлегах в проклятых замках

Памятуя о том, что наш неведомый враг невероятно ловок, мы расположились на повороте канала, там, где он почти под прямым углом заворачивал к перешейку. Если таинственный акробат-ниндзя может лазить по стенам с такой же легкостью, как и по деревьям, здесь ему ничего не обломится — от нашей стоянки до угловой башни метров сорок. Воины натаскали обгорелого дерева из замка, используя его, укрепили ограждения из рогаток и кольев с двух сторон от лагеря, а с остальных нас защищала вода под приблизительно трехметровым скальным обрывом.

Если кто-то решится нанести нам ночной визит с недобрыми намерениями, ему придется атаковать нас со стороны перешейка или вдоль длинной замковой стены. В том и в другом случае противнику придется двигаться по узкой полосе насыщенной рогатками, кольями и ямами. Не имея ночного зрения быстро там продвигаться можно, но недолго — в лучшем случае переломаешь ноги.

Рассевшись вокруг огромного костра, мы поужинали похлебкой приготовленной из крупы и парочки диких уток, подстреленных Люком на берегу озера. Работая ложкой я унюхал знакомый аромат — так пахла та трава, что хранилась в винном погребе. На мой вопрос Тук ответил, что это здешняя специя — помимо кулинарии ее еще используют для окуривания винных бочек, так что находка не бесполезная.

К сожалению продовольствия в подвалах солдаты не нашли, хотя оставалась надежда, что оно, возможно, обнаружится в других подземельях — мы не смогли исследовать все уголки Мальрока из-за сильных разрушений.

За едой народ вовсю трепался, а я грел уши, помалкивая — интересно было узнать мнение вояк по поводу замка и перспектив его восстановления. Людям Мальрок понравился — даже самый плохой солдат хоть немного в фортификации разбирается, а плохих здесь не было. Богатые окрестности понравились еще больше — все как один считали, что искать другое место смысла нет: раз самое богатое баронство Мальрока располагалось именно здесь, то и нам тут не грех остановиться.

Единственное что смущало всех без исключения: дурная слава Мальрока и зловещие следы недавней зачистки. Истерзанные тела в железных клетках; гарь и пепел; кровь на стенах. В исполинском кострище под восточной стеной нашлись многочисленные обгорелые кости и детали амуниции — некоторых из этих людей сожгли прямо в доспехах. Солдаты, жадные до трофеев, отказаться от столь дорогих вещей могли лишь в одном случае: они были одеты на тела перерожденных — в силу здешних суеверий такие предметы не пользовались спросом у мародеров. В принципе, учитывая живучесть тварей, даже самый крепкий панцирь в процессе убиения владельца мог получить столь серьезные повреждения, что самые жадные жабы начнут воротить от него нос, так что в обычае присутствует разумное зерно. С другой стороны, трудно рубить труп, закованный в металл — топоры иззубришь, да и нелогично.

Хотя в этом мире люди не всегда действуют логично… как и в моем.

В целом, несмотря на мрачный ореол места, никто не возражал против идеи здесь обосноваться. Значит, по возвращении в лагерь мне не придется подавлять зарождающийся бунт, а то, признаться, беспокоился сильно, что люди в штыки воспримут саму идею поселиться в проклятом замке.

С другой стороны после потери группы разведчиков даже самой мнительной бабе захочется обосноваться в надежнейшем месте Межгорья, а лучше Мальрока мы пока что ничего не нашли, да и вряд ли найдем.

* * *

Проснувшись, я не сразу понял, что не сплю — происходившее походило на приснившийся кошмар. Чьи-то руки с невероятной силой обхватили мое тело и крепко зажали рот. Они уверенно тащили куда-то, а я мог лишь бороздить землю каблуками — вырваться из этого сложного захвата было невозможно.

Это называется приплыли — меня похищают из охраняемого лагеря, перед носом у двух дюжин профессиональных воинов! А я даже пискнуть не могу!

И вдруг уши уловили божественный звук: Зеленый, ночевавший на бревнышке баррикады, захлопал крыльями и тревожно заорал:

— Караул! Грабят!

Не совсем, конечно, в тему, но тревогу все же поднял.

Зазвенела амуниция, кто-то выругался, звякнул чем-то железным. Мой похититель заторопился, рванулся, ослабил хватку. Едва рот немного освободился, я сдавленно выкрикнул:

— Тревога!!! Да бейте же его!!!

В следующий миг земля ушла из-под ног и я, после короткого полета, рухнул в канал. При падении похититель и вовсе разжал хватку, лишь моя правая ладонь осталась в его лапе. Еще не вынырнув, вытащил из-за голенища нож, от души полоснул по вражеской конечности, но высвободиться не смог. Едва вырвавшись на поверхность, заработал удар по макушке, от которого потемнело в глазах, а потом нож пришлось выпустить — этот гад мне чуть руку не раздавил.

Я не прекращал попыток сопротивления, но тщетно — это все равно, что голыми руками с экскаватором драться. Обе моих ладони стиснула лапа неведомого врага, и при этом он легко плыл куда-то по каналу, буксируя меня будто баржу. Темень кромешная — низкие тучи закрыли небо, да еще и дождик мелкий срывался. Рассмотреть противника я не мог — просто темная фигура, вроде вполне человеческая. Но у человека не бывает такой силищи!

Если это перерожденный, то что его делает таким могучим? Загадочное темное или черное сердце? Так и у меня оно установлено — почему же я в сравнении с ним будто рахит на фоне атлета? Но рассуждения эти к положительным сдвигам не приводили — сопротивляться не получалось.

Ноги уперлись в дно, заскребли по камням. Похититель вздернул меня, потащил по мелководью к темнеющему берегу — мы, оказывается, успели добраться до озера. Вытащив меня на сушу, неведомый здоровяк отобрал меч, не вынимая его из ножен отбросил в сторону, после чего отпустил меня, оставшись стоять на месте. Наверное, думал, что без оружия я неопасен, и решил расслабиться.

Мне действительно не улыбалось воевать против такого монстра с голыми руками, но это дело можно поправить. Всем своим видом показывая, что сильно оглушен тем ударом по голове и вымотан "морской прогулкой" я, пошатнувшись, припал на колено, ухватил увесистый окатанный булыжник, резво развернувшись, запустил его в широкую морду похитителя. Тот так и стоял на урезе воды, шагах в трех позади — промахнуться было трудно.

Я не промахнулся, но враг успел среагировать — отклонился. Недостаточно резво — камень все же его зацепил вскользь. Не давая ему времени опомниться, продолжая поворот уперся руками в землю, от души заехал распрямившейся ногой по голени. Такой подсечкой и слона можно с ног сбить, но этот бугай, похоже, в землю врос — я чуть не заорал от боли: показалось, что поломал подъем стопы. Видимо конечности до сих пор не до конца оправились от инквизиторских шалостей.

Громила нагнулся, протягивая лапы — или как прежде скрутить собрался, или всерьез покарать. Я, плюхнувшись на спину, снизу вверх впечатал ему пяткой в нос. Тут же выяснилось, что немотой похититель не страдает — охнул он весьма жалостливо, отшатнулся, попятился назад, зажимая ладонями свой пострадавший пятачок. Новым ударом я его подловил на отходе — той же пяткой заехал по коленке опорной ноги.

Нет — в землю этот человекослон не врос, хотя и укоренился прилично: упал не подрубленным деревом, а пытаясь до последнего удержать равновесие. Вскочив, я размахнулся увесистым камнем, намереваясь развить успех — ведь бить лежачего противника гораздо удобнее, чем стоящего. Увы — продолжить мне не дали: приятный женский голос, не испорченный даже грубым приказным тоном, громко произнес: