Тоннель без света - Валерий Георгиевич Шарапов

Преступник не планирует возвращаться в Кыжму. Ему – в другую сторону. Значит, что-то предпримет…»

Пешее путешествие действительно не затянулось. Несколько минут тащились в гору. Кольцов держался в хвосте – видел всех. Артем Троицкий – теперь он напевал «Уходили комсомольцы на Гражданскую войну» – сделал попытку оказаться сзади, возможно, и не умышленную. Кольцов остановился, пропустил парня вперед. Тот удивленно покосился, пожал плечами, засеменил за товарищами. Точку экстремума одолели, углубились в скалы. Стали попадаться сосны. От места ночлега группа удалилась метров на двести. Дорожка сузилась, теперь она огибала скалу, разрубленную пополам каким-то исполинским топором. Проход перегородило упавшее дерево. Образовался затор. Субботин первым перебрался через паданец, стараясь не усесться на торчащие ветки, быстро завернул за скалу. Что-то не понравилось в этой картине. Затем через сосну перелезла Люба, обернулась, как-то странно глянула на Кольцова, заспешила за Субботиным. Пришлось ждать, пока через препятствие переправятся Довгарь и Троицкий. Те не спешили, лезли медленно. Михаил перебросил ногу через опасную «конструкцию» и понял, что совершил ошибку. Подловили! За спиной образовался шорох. Обернуться бы он уже не успел, да и неудобно. Удар корягой обрушился на многострадальную голову, и все пропало…

Пробуждение было трудным. Не хотелось приходить в себя, возвращаться в ненавистный мир. Он лежал на спине, руки в неестественном положении находились под туловищем. Первое, что отметил, – отсутствие пистолета в куртке. Не было привычной тяжести. Новость отвратительная. Руки были связаны в запястьях прочной бечевой. В голове все смешалось. Сотрясли ее качественно. Вроде не раскололась, но боль была адской. Зрение вернулось раньше слуха. Раздваивались кроны сосен над головой.

Шевелиться он мог, поработал связанными руками, перевалился на бок, чуть не взвыл от боли в бедре. Видимо, зацепился за сучок поваленного дерева. Слева в паре метров находился обрыв. Пока без подробностей, зрение возвращалось не быстро.

Справа доносились приглушенные голоса – ругались люди. Слух восстанавливался, рассасывались пробки в ушах. За деревьями находились люди. Он слышал обрывки голосов, угадывались силуэты. Преступник был не один и даже не двое. Их было трое! Это стало откровением, такое даже в голову не приходило. Всякие варианты он прорабатывал, но чтобы такой…

Михаил стиснул зубы: «Не справился, майор, дал себя развести, и теперь у тебя шансов – как у коровы на бойне…»

– Куда подевалась эта чертова баба? – хрипел Довгарь.

– Да хрен на эту бабу, – огрызался Троицкий. – Меньше всего волнует. Куда она денется с этой подводной лодки? Не могу уже изображать беспечного дурачка, сколько можно? Все пропало, а мы тут хорохоримся…

– Да заткнись ты, идиот, – бурчал Субботин. – Раскис, как баба, все нормально.

– Ничего и не нормально! – истерил Троицкий. – На хрена ты убил Васильченко, ничего другого не мог придумать? Теперь еще и этот гэбэшник, чтоб он сдох… Нам точно хана, вы понимаете?

– А раньше была не хана? – злобно рассмеялся Субботин. – Ты в курсе, что за шпионаж дают? Ладно, два раза не расстреляют… Поборемся еще, граждане хорошие. Если дойдем до дороги, то есть шанс. И запомните, чем меньше вы будете убиваться, хвататься за головы, перекладывать с больной головы на здоровую – тем больше наш шанс…

– А с этим что делать? – мрачно спросил Довгарь.

– А ты догадайся, блин, Владимир Михайлович, или как там тебя…

Михаил начал ерзать, перекатился влево. Вроде рассчитал, не должен был свалиться – так и есть, застыл на откосе. Перевернулся на бок, вытянул шею. Крутой склон простирался в бесконечность. Но нет, картинка в глазах утряслась, проявились подробности. На дне – щетинистые кустарники, разбросанные камни. Склон неровный, с волдырями. Ближе к подножью – дебри можжевельника – целая перина. Выступы в откосе слева и справа, если прокатиться между ними, увязнуть в можжевельнике, то теоретически можно выжить… Ничего себе нафантазировал!

– Далеко собрались, Кольцов? – прозвучало сзади.

Он скрипнул зубами, перевернулся на спину. Подошел Субботин с пистолетом Макарова – весь какой-то обрюзгший, серый. Он сильно ссутулился, сдал, глаза запали.

«А ведь эти ребята сразу меня раскусили, когда я их догнал, – подумал Кольцов. – Напрасно я питал иллюзии. Возможно, засекли в «Ониксе» или по другим каналам получили сведения. Не знали, что делать, ждали удобного случая – ведь не обученные солдаты, простые биоинженеры, узкая прослойка советского общества. Но кто-то из них мог служить в армии. Субботин точно служил, не все еще навыки растерял…»

Остальные тоже подошли, но держались на заднем плане, видимо, стеснялись. Довгарь превращался в какую-то рыхлую грушу третьего сорта. Троицкий гримасничал, как наркоман – даже не пытался сохранять спокойствие.

– Крепко вы сдали, Субботин, – прошептал Михаил. – Тревожно на душе, кошки скребут?

– И у вас нездоровый цвет лица, – парировал предатель. – Позаботьтесь лучше о своих кошках. Ей-богу, товарищ Кольцов, у вас больше причин для паники, чем у нас.

– Вы и есть Бердник?

Субъект с пистолетом поморщился:

– Пронюхали, черти… Ну, что ж, значит, мы правильно поступили. У вас накопились вопросы, Кольцов? Уверены, что хотите знать на них ответы?

– Нет, нюансы вашей преступной деятельности меня не волнуют – с этим будут разбираться компетентные органы. Вы же не намерены долго скрываться? Ну, что за обреченность в лицах, граждане? – Кольцов с усилием усмехнулся. – Вас же не сразу расстреляют, сначала будет суд, бюрократические проволочки. Успеете еще небо покоптить…

– Да пошел ты, сука гэбэшная… – процедил Троицкий. У парня от страха побелели скулы.

– Даже сочувствую, – признался Кольцов. – Тяжело просыпаться каждую ночь в поту, испытывать страх разоблачения? И так из года в год, из года в год… Ладно, без лирики. Эти двое ведь тоже не Довгарь и Троицкий? Что молчим, граждане? Ладно, молчите. Это ты убил Мокрицкого, Бердник? Ненадежным оказался сообщник?

– Жаль, тебя в тот чудный вечер не прикончил, – оскалился убийца. – Но в штаны ты наделал, признайся, майор?

– Даже не подумаю, – фыркнул Кольцов. – И не в таких передрягах бывал. Так, немного поволновался. Где пистолет взял, стрелок? Кураторы подкинули? С какой это стати? Не припомню, чтобы резиденты западных разведок вооружали своих завербованных агентов. Не прояснишь?

– Темная история, – усмехнулся собеседник. – Можно сказать, с криминальным душком. Думаешь, в закрытом городе ничего нельзя достать? Оружие пропало со склада улик в районном отделении областного центра, из него, кстати, был убит один из известных в узких кругах цеховиков. Любопытная фигура, интересовалась многими вещами, даже возможностью консервировать вирусы. Упорным трудом выбился в подпольные миллионеры – и на тебе. Оружие доставлено в Кыжму офицером милиции, имеющим неоплаченный долг. В области дело о пропаже замяли – иначе полетели бы головы. Как оружие попало к новому владельцу, тебе лучше не знать. К сожалению, боеприпасов было