Стоп. Снято! Фотограф СССР. Том 2 - Саша Токсик

Точно сюда, других этажей у здания нет. Дверей здесь немного, с десяток, не больше. Школа в Телепне старая, послевоенной постройки. С высоченными потолками и окнами, но узкими и длинными коридорами.

Голоса женские, молодые. Наверно подружки Натаху потеряли. На кой-то хрен она им понадобилась срочно.

— Не знаю, — говорит первая, — Видели как сюда пошла.

— Одна? — хихикает вторая.

— А кто рискнёт? — отвечает первая, — Димка ж отбитый, он всех лупит, кто на Натаху глянет только.

— Да ладно?!

— Так его даже в ментовку забирали, когда он Пашке с маслозавода руку сломал. А тот Натаху только до дома проводил… Не целовались даже…

— А если б целовались?

— Тогда совсем убил, наверное.

— Вот дурак, — говорит первая с завистью.

— Ничё ты не понимаешь… любовь у них… — вздыхает вторая.

Зажимаю свидетельнице рот ладонью. Она глухо мычит сквозь мои пальцы. Пытается кусаться. Теперь уже я едва держусь, чтобы не заорать.

— Слышала? — радуется голос. — шуршит где-то…

Они начинают пробовать все двери, одну за другой, приближаясь к нашей. Везде закрыто, и голоса не скрывают своего разочарования.

— Димон не то что Толик… — сплетницы уже возле самой двери, — тот ни рыба ни мясо… И что Танюха в нём нашла?

— Да она всю свадьбу на него и не смотрит… с фотографа городского глаз не сводит…

— А он хорошенький, хоть и молоденький совсем! — заявляет первая, — так бы его и затискала!

— Деловой такой… командует ходит… — соглашается вторая, — у меня от него аж мураши по спине.

— И у меня мураши!

Натаха от возмущения мычит мне в ладонь. Ревнует, не иначе.

— Точно! Здесь шуршит! — голоса приближаются и замирают прямо за дверью.

— А чего она за Толика пошла, раз на других заглядывается?

— Так брюхатая она!

— Брешешь?!

— Верно говорю, — обижается голос, — и говорят не от Толика, а от…

— Погоди, тут вроде открыто…

Изо всех сил наваливаюсь на свидетельницу сверху, пытаясь удержать парту на месте. Дверь утыкает в неё и дальше не идёт.

— Застряла, — говорят с той стороны. — Рассохлась, наверное. Помоги толкнуть.

Два крепких девичьих плеча давят из коридора. И это не городские “кисейные барышни”, а те, что “коня на скаку”.

Я изо всех сил давлю обратно, удерживая дверь на месте. Отлично представляю себе, что будет, если нас запалят, так что мотивация у меня хорошая.

Но моё действие имеет и побочный эффект. Натаха вдруг начинает ёрзать подо мной, а потом впивается мне в запястье зубами. Её накрывает оргазм.

Внутри у неё все сжимается, и я, не выдержав, кончаю сразу вслед за ней.

Кровь с каждым ударом сердца гремит в ушах. Тишина стоит такая, что, кажется ,этот грохот в моей голове слышен даже за дверью.

— Тоже закрыто, — разочарованно заявляет голос.

— А что шуршало тогда? — удивляется второй.

— Крыса, наверное…

— Фу, ненавижу крыс…

— А говорили, что наверх пошла.

— Наврали… пошли во дворе поищем.

Мы не двигаемся с места. Даже не шевелимся до тех пор, пока шаги не затихают внизу.

— Ты как? — спрашивает Натаха.

— Как в космос слетал, — говорю чистую правду.

— Вот сучки, — возмущается она, — всем кости перемыли. Ты про Танюху не верь. Она на турбазе в прокате работает, на выдаче инвентаря. Вот и болтают про неё дуры всякое. От зависти в основном. Место-то блатное. А с Толиком они со школы вместе. Вот только мать не одобряла раньше.

— А теперь одобряет? — удивляюсь.

— Теперь, да, — рассказывает Натаха, — сначала на автобазу его устроила, а потом к себе в райком продвинула, начальство возить.

— И с чего такая любовь проснулась?

Свидетельница только пожимает плечами.

— Нам надо по очереди спуститься, — она уже деловито поправляет платье. — Сначала я пойду, разведаю всё, а ты уже…

Крики внизу становятся громче. Да что у них там случилось? Приоткрываю дверь и прислушиваюсь.

— Невесту! Невесту украли!!! — доносится снизу.

— Проворонила, — говорю, — свидетельница. Хотя там же Дима следить должен.

— Неа, не следит, — простодушно заявляет легкомысленная Натаха.

— Я ему нарочно водяры принесла из дядь Мишиных запасов, чтоб он нам здесь не мешался. Он сейчас, небось, в клюку.

Я аккуратно выглядываю в окно. Народ перед крыльцом бегает в неподдельной панике. На свадебные забавы, за которые потом приходится отдуваться свидетелям, происходящее совсем не похоже.

— Пошли, — предлагаю, — нас сейчас никто не заметит.

* * *

— Где ты была?! — кидается к Натахе Светлана Юрьевна. — Ты Татьяну когда в последний раз видела?! Да что же это вообще творится на белом свете?!

Как только мы оказываемся внизу, нас подхватывает водоворот событий. Странным образом, я оказываюсь самым трезвым из присутствующих. А неожиданно возникшая и тайная для всех, но явно ощутимая эмоциональная связь с Натахой превращаем меня чуть ли не в исполняющего обязанности свидетеля.

Все гости, ещё не потерявшие способность передвигаться высыпают на улицу и собираются у крыльца. Даже Димон выползает из за стола и повисает на плечах у корешей. Правда взгляд у него мутный и без проблесков сознания. Хороши свидетели. Один пропил невесту, вторая “пролюбила”.

Жених на вид почти трезв, но морально подавлен.

— Пацан подошёл какой-то, — рассказывает он, — мелкий шкет, незнакомый… Попросил Танюху на улицу выйти… мол, поздравить её хотят… а зайти стесняются… я подумал, может, из соседей кто…

— Да кто из них стесняется? — накидывается на него свежеиспечённая тёща, — ты на них сам погляди!

Она тычет рукой на столы, за которыми выпивает и дремлет совершенно разномастный народ. Стеснением здешние соседи явно не страдают.

Анатолий от её крика втягивает голову в плечи.

— Думаю, это шутка какая-то… — бормочет он, — гости пошутили… на свадьбах же всегда невест воруют…

На шутку происходящее похоже всё меньше. В краже невесты никто не признаётся. Условий свидетелям не выдвигает, танцевать или пить в качестве выкупа от них не требует.

— Он и украл! — тычет в меня пальцем тётка с тремя подбородками и ярко-красными бусами под ними.

— Я?! — изумляюсь такому предположению.

— Курей кормлю вчерась под вечер, — рассказывает она, — смотрю, к Таньке в